Константин Давлетшин - На далёких островах

– Не суетись! – сказал комэска, – всë они видели! Нечего зря в воздух палить, патроны побереги, ещё пригодятся, – зловеще добавил он.

Комэска зевнул, откинулся назад, улёгся поудобней и предался воспоминаниям:

– Знаешь, Коль, я на четырёх войнах побывал, девятнадцать вражеских самолётов сбил, восемь своих самолётов поменял, три раза меня самого сбивали, один раз к своим пешком неделю по немецким тылам шёл. Наша пехота, черт их подери, челюсть мне при встрече чуть не сломала и зуб выбила! А я им ещё флягу со спиртом подарил! Плохо чувствовать себя безлошадным, как не в своей тарелке.

Он резко сел в лодке и прислушался:

– Кажись, из пушек стреляют? Не слышишь?

Я помотал головой – нет.

– Ну да ладно. Потом подробности узнаем. Слушай дальше. На войнах у меня полно всяких интересных случаев было, но один особенно запомнился. Дело было в Корее. Там в основном ночью летали, не люблю летать ночью – хотелось бы видеть кто меня убьёт. Вот лечу я на свободную охоту, патрулирую. Смотрю америкос на «Пантере» куда-то чешет, был тогда у них такой самолёт, полное барахло, нашему Мигу даже в подмётки не годится. Я ему, как обычно, в хвост пытаюсь пристроиться. А он, вместо того, чтобы сразу к своим удрать, маневрировать начал! Давно такого не было! И пилотирует грамотно! Меня со своего хвоста очень умело стряхивает. Тут меня аж азарт разобрал, уже сто лет достойного противника не было! Я в атаку на него захожу, а он очень толково уклоняется, но сам на меня демонстративно в атаку не лезет. Хотя была у него одна явная возможность и пара неявных. Немцы такого не пропустили бы! Странно как-то он себя ведëт. Потом он вообще бортовые огни включил! Чтобы мне его виднее стало? Ему что, жить недоело? И тут я понял: парень-то научиться хочет! И стало мне его жалко. Вот, думаю, собью я его сейчас, и что? Не станет в мире ещё одного талантливого лётчика, что от этого мир лучше станет? Нет! Я в конце войны летал с американскими лётчиками – нормальные они ребята, такие же как мы с тобой и водку пьют так же. Я тоже бортовые огни включил, чтобы ему показать «не бойся». Он крыльями помахал – «понял» и сразу на меня в атаку зашёл. Я давай уклоняться, на него захожу, он снова на меня. Долго мы так развлекались, как он вдруг бортовые огни выключил и сразу исчез в темноте! Вот это да!

Кстати вовремя он из боя вышел, у меня топливо уже на подходе, пора возвращаться. Поворачиваю обратно и тут понимаю, что я не знаю куда лететь! Совсем не знаю! Американца-то на себя свой авианосец заведёт, а меня кто? Я прикинул, где наверно может быть берег и повернул туда. Хоть все «Наставления» категорически запрещают полет с произвольным курсом, но над морем никаких ориентиров нет, поэтому полетел, куда глаза глядят. Лечу, а кругом красота, небо ясное, на море полный штиль и звезды отражаются в воде. Такое чувство, словно в космосе среди звёзд летишь. Время как будто остановилось, и какая-то благостная тишина наступила. А я себя жалею, вот топливо сейчас закончится и никто, Петро, не узнает где могилка твоя. Ещё вспомнил этот дурацкий приказ: застрелиться, но в плен не попадать, мы же здесь вроде как китайские добровольцы! Что делать? Застрелиться прямо сейчас в кабине или сразу после приводнения?

Вдруг вижу, прямо передо мной в море ярко-зелёная полоска светится и, как тропинка в поле, уходит за горизонт. Ну и чудеса! Что это такое? Делать мне нечего, курса на свой аэродром я не знаю – полетел вдоль дорожки. Феерическая картина: звезды вокруг и между ними переливаясь всеми оттенками зелёного, бежит дорожка! Я как-то сразу успокоился. Лечу вдоль неё, вдруг дорожка резко обрывается, и с земли показались оранжевые вспышки! Зенитная артиллерия заработала! Присмотрелся – да это же корейский порт и мой аэродром прямо за ним! Спасибо дорожке!

Комэска тяжело вздохнул и, помолчав, продолжил:

– Думаю, это мне Бог помог. Я хоть, и коммунист, и атеист, и все такое прочее, но тут явно божья рука. Американец улизнул от меня, потому что мы близко к его авианосцу подлетели, а авианосец меня не пожалел бы, открыл огонь из всех стволов и дежурное звено поднял! Если бы неизвестный корейский кораблик не взбаламутил винтами светящийся планктон, то я бы уже давно кормил рыб на дне. И знаешь, после этого случая во мне что-то сломалось. Раньше я азартный был, злой, сам в атаку рвался! А теперь первым стрелять перестал, раненых не добивал, всегда давал уйти на свою территорию. Это, конечно, плохо. Какой я после этого лётчик-истребитель? Да никакой. Старый я уже стал. Вот выловят нас с тобой из воды, и пойду на пенсию. Хватит, навоевался! У меня на Полтавщине у родителей дом большой, вот и буду там семечки грызть, горилку пить и салом заедать.

Через два часа подошёл сторожевик пограничников и поднял нас на борт.

На причале нас встречало все население городка. В первом ряду мельтешила Валька и махала платком как сигнальным флагом – «Я здесь, я здесь!». Хотя могла и не махать, её яркую внешность было заметно ещё за три мили от берега. Самым первым стоял командир нашей дивизии, который специально прилетел для этого с Сахалина, за ним командир полка, целая толпа врачей в белых халатах и наша полковая машина-санитарка, весь остальной причал был облеплен людьми. По местным меркам – это была встреча на самом высочайшем уровне. Я думаю, и президента вселенной здесь встречали бы в этом же составе.

Мы причалили, комэска доложил комдиву, что полётное задание выполнено полностью. Экипаж проявил чудеса героизма, но остался жив. Вверенная ему боевая техника, то есть самолёт, пала смертью храбрых, утонув в бурных водах Тихого океана. Комдив, махнув рукой на бестолковый рапорт комэски, обнял его и, хлопая по спине, радостно приговаривал: эх, жив курилка! Потом пожал руку мне и тоже обнял. Тут зарисовалась Валька, радостно завизжала, оттолкнула комполка, который тоже собирался меня поздравить, и с разбега повисла у меня на шее!

– Я так переживала! Я места себе не находила! Я чуть с ума не сошла, пока тебя ждала!

Потом резко отпрянула и осмотрела меня:

– Ты что ранен? Зачем тут так много врачей? Куда они хотят тебя увезти? Я тебя никуда не пущу! Я поеду с тобой!

И правда, зачем весь личный состав нашего лазарета, включая зубного техника, здесь собрался? От чего нас собрались лечить? Комполка аккуратно оторвал Вальку и посадил меня в санитарку, та включила сирену и с противным воем рванула в лазарет, который находился в полукилометре от причала. В лазарете нам померили температуру, простучали лёгкие и измерили давление. Все оказалось в норме. На этом весь «углублённый» медосмотр закончился, но нас все равно продержали в лазарете до вечера следующего дня. За это время Валька раз десять приходила меня навещать, но её не пускали, так как нам прописали строгий постельный режим! Вечером пришли комдив с комполка, принесли две бутылки водки и закуску. Сказали, что это лекарство для снятия стресса.