Александра Арсентьева - Когда любовь стремится к бесконечности. Роман

– Фу!

– Тебе, возможно, и фу, но Роберто Барберри что-то такое в тебе разглядел, наконец, раз так бросался на тебя вчера.

– Извращенец! Он сказал еще, что когда хочет с кем-то поговорить, все бросают свои дела и слушают только его. И хвастался своими деньгами, своими женщинами. Утверждал, что они сами прыгают к нему в постель, будто бы ему и на свидание никого приглашать не надо.

– Ваши отношения вышли на новый уровень, – рассмеялась Гера.

– Он уже хвастается своими подвигами на любовном фронте, а это о чем-то говорит.

– Ни о чем это не говорит, Гера. Все, хватит! Достаточно уже я влюблялась за свою недолгую и глупую жизнь. Мужчины ничего такого не думают, не хотят и не имеют в виду – это все мы, девушки, в их словах всегда ищем какой-то скрытый смысл. А его никогда нет. Если бы Бертрам Тосар хотел бы даже просто переспать со мной – он бы пригласил меня на свидание. Все! С этого дня никаких мыслей в сторону мужской романтики. Они не романтичны! Мы романтичны, мы, но не они. Теперь для Афродиты Лоэнгрин это – закон. Но я хотела бы спросить тебя кое о чем… Ты не знаешь, кто подарил мне этот браслет?

– Ты говорила, что отец.

– Понятно. Значит, не знаешь.

– Откроем шампанское за твою новую жизнь? – улыбнулась Гера.

– Давай.

Они открыли шампанское, и выпили по бокалу. Потом сели на диван и продолжили болтать о пустяках.

– Теперь никаких мужчин? А что будет с Роберто? Ты его больше не хочешь?

– До вчерашнего дня я испытывала к нему отвращение, граничащее с безумием и страхом, но потом опять потеряла голову…

– И что же произошло?

– У него такие духи… Божественный запах, чувственно сексуальный и такой особенный! Шоколад и орехи, а еще аромат страсти… Ну, он схватил меня за руку и я… Наверно, я бы переспала с ним тогда же, если бы он только предложил, но…

– Я думала, ты еще любишь Бертрама Тосара, – осторожно вставила Гера.

– И его я люблю. Удивительно, но я люблю их обоих: и Роберто, и Бертрама Тосара. Это не настоящая любовь, но явно что-то похожее. Можно любить двоих?

– Да хоть в десятерых можно влюбиться, лишь бы каждый думал, что он единственный! – рассмеялась Гера, болтая ногами и выпивая уже пятый бокал шампанского.

– Гера, что ты говоришь!

– Не я говорю, а алкоголь в моей крови! – смеялась Гера.

– Мы тебе обязательно кого-нибудь найдем.

– Но только не такого, как твои сумасшедшие то ли друзья, то ли любовники! Зачем давать одному и тому же мудаку еще один шанс? Мудаков на свете много. Выбери другого: разнообразь свои страдания! – Гера уже хохотала.

– Гера! Перестань же ты смеяться надо мной!

– Я смеюсь не над тобой лично, а над всем женским полом. Думаешь, я не влюблялась? Это надо пережить, что поделаешь?

Прекрасный вечер плавно перешел в ночевку двух лучших подруг. Обе они, сильно опьяненные шампанским, заснули и не слышали, как пришел Дамокльз.

Адонис разбудил девушек звонком в половине седьмого. Афродита протерла глаза и ответила сонным голосом:

– Алло! Ты с ума сошел! Звонишь в такую рань!

– Я ведь знал, что ты напьешься вместе со своей Герой и отрубишься, даже не услышишь звонка будильника. Тебе на работу сегодня, помнишь?

– Будильник звонил?

– Именно. Только что.

– А-а-а! Ты о себе! Спасибо за звонок! Ты такой милый!

– Ты же ненавидишь это слово, – удивился Адонис.

– Но Вы, мужчины-то, любите!

– Некоторые из нас – да, но не Роберто Барберри. Его от этого слова тошнит.

– Спасибо, что просветил. Теперь буду называть его только так… обязательно.

– Что он тебе вчера наговорил?

– Хвастался своими деньгами. Почему все богачи считают, что девушкам интересно это слушать?

– Пытается ухаживать. Кажется, так это зовется в приличном обществе.

– Роберто Барберри не пытался за мной ухаживать. Он стремился навязать мне свою волю и свое мнение. Бр-р-р! Ненавижу!

– Его или его… тактику?

– Все вместе.

– Его духи называются «Аль – Газаль». Арабские. Он пожал плечами и ответил, что я могу делать все, что хочу, когда я спросил, можно ли сказать тебе марку духов.

– Почему с тобой он всегда так вежлив и приветлив, а со мной уже даже просто груб?

Гера тоже задумалась на эту тему.

– Я не знаю. Он вежлив и деликатен со всеми, кроме тебя. Я спросил, ненавидит ли он тебя и он ответил, что нет, относится к тебе ровно.

– А я только хотела попросить тебя разузнать, как он ко мне относится. Ну, тактично, не впрямую.

– Я умею спрашивать о чем-то только напрямик.

– Ты же мужчина. А я все время забываю об этом! – рассмеялась Афродита очень сексуально и добавила:

– Еще раз спасибо. Ты мой самый лучший будильник! Жаль только, что ты не мой избранник, – и она сбросила вызов.

– И мне… жаль, – сказал себе вслух Адонис.

Афродита вскочила и стала лихорадочно собираться на работу. Гера тоже собиралась на свою.

В это время Адонис рассеянно оглядывал свою комнату и неожиданно наткнулся глазами на что-то необычное. Он протянул руку к книжной полке, потрогал эту вещицу и с удивлением обнаружил, что это маленькая видеокамера. У него не было привычки устанавливать у себя в доме видеокамер, иначе бы он об этом помнил. Он снял с книжной полки камеру, взял ее с собой, оделся и вышел из дома. Адонис направлялся одновременно и на работу, и к лучшему другу за советом.

Роберто пришел на работу рано утром. Он как раз раскладывал на столе важные бумаги в порядке очередности, когда вошел Адонис со своим вопросом.

– Привет, Роб.

– Привет. Что это у тебя в руке?

– Портативная видеокамера.

Роберто, казалось, удивился.

– И где ты ее взял?

– Нашел у себя дома на книжной полке. Она была прикреплена наверху. Очень аккуратная работа. Я бы и не заметил, если бы не думал в этот момент о прекрасных словах Афродиты.

– А! Девушка, которую невозможно забыть. О ней ходят легенды! – усмехнулся Роберто, скорее, равнодушно, чем саркастически.

Тем не менее, из вежливости спросил:

– И что она такого сказала?

– Она сказала, что ей жаль, что она в меня не влюблена.

– Очень интригующе.

– Правда? – живо встрепенулся Адонис, попадаясь на удочку.

– Да нет же! Она с тобой играет, я говорил тысячу раз, но ты не слушаешь. Ты же сделал для нее что-то хорошее, раз она вынуждена была сказать в ответ что-то приятное. Взаимный обмен любезностями и это все.

– И что ты об этом думаешь?

– Забудь ты о ней! – рассердился вдруг Роберто.

– Это ты сейчас о чем?

– Об этой женщине, черт тебя возьми с твоей идиотской страстью!

– Я спрашивал о видеокамере, – Адонис посмотрел на друга подозрительно, что-то прикидывая в уме.

– Камеру лучше вернуть на прежнее место. Я так понимаю, за тобой следят…