Натали Бланш - Пришелец

– Ми будем гулять, – сказал он, и Надя весело засмеялась. Он и сам засмеялся вместе с ней, не зная, чему.

– Какой ты! Сегодня такой холод!

– Ти сама говорила: хочу гулять, – произнёс он с упрёком.

– Да, и хочу, только бы не превратиться в сосульку.

– В сосульку, – повторил он, – старательно выговаривая буквы непривычного слова. – Что это «сосульку»?

– Как ты! – она опять беззаботно расхохоталась, теребя его замёрзшие руки. Кидан уже вспомнил, что такое это «сосульку» – и тоже развеселился.

– Если ти замёрзла, давай бежим – кто бистре.

– Давай! – охотно согласилась она и начала быстро высвобождать карманы. – Только положи это к себе – у тебя молния, а то я потеряю, тут ключи и…

Он остановился, крепко сжав её руки, и спросил удивлённо:

– Ти что – правда хотела бежать?

Они поднялись по лестнице и вышли на бульвар Леси Украинки, к остановке троллейбуса.

– Куда это мы?

– Гулять, ти сказала: «гулять».

– На троллейбусе?!

– Нельзя гулять на троллейбусе? – спросил Кидан, точно поддразнивая. После истории с бегом Надя уже не знала, шутит он или говорит серьёзно, – и отвернулась. Кидан притронулся указательным пальцем к её подбородку, развернул к себе её лицо и объяснил с улыбкой:

– Ми идём в гости общ…жите институт культури. Ти знаешь, где это?… Мне надо что-то взять, если… он привёз. Ну, будем посмотреть…

В вестибюле общежития было тепло, но сидела бдительная дежурная.

– У тебя есть какой-нибудь документ?

– Ну, только пропуск.

– Давай… проспуск.

По сравнению с тем, что Наде доводилось видеть, общежитие института культуры было новым и чистым. Перед входом в лифт, в маленьком закоулке, где они были одни, Кидан неожиданно прижал Надю к себе, приник губами. Глаза его закатились. По её телу пробежала дрожь. Впервые вкус его губ показался знакомым, её потянуло навстречу, и она впилась в его губы с такой силой, что Кидан вскрикнул – и тут же рассмеялся.

– Всё против, всё против, эре, – прошептал он. – Когда ми комнате: не хочу, не хочу! Сейчас… – он не договорил – они снова целовались.

Комната на одного человека – просторная и хорошо обставленная – была полна народа. Надя растерялась от обилия чёрных лиц, среди которых промелькнуло и два женских. Она поздоровалась. Кидан помог снять куртку, и они присели на кровати в углу, пока другие суетились – накладывали им еду в одну тарелку, отыскивали ложку для Нади (остальные ели руками, очень ловко помогая себе двумя кусочками хлеба). Еда снова была очень наперчённой, но кто-то заботливо налил сметаны с Надиной стороны тарелки. Смех, разговоры, музыка не смолкали ни на минуту, и хотя Надя не понимала ни слова, её было весело. Она с интересом рассматривала гостей и обстановку, хозяина комнаты – мужчину зрелых лет в роскошном атласном халате, – как вдруг почувствовала, что горячая, – точно раскалённый уголь! – рука Кидана осторожно легла ей на спину и принялась медленно поглаживать. Никто из гостей не мог этого видеть, зато не одни внимательно наблюдавшие за «новенькой» глаза заметили, как вдруг вздрогнула её недонесённая до рта рука с ложкой и стремительно безвольно опустилась на колени, как вдруг затуманились её глаза, а выражение лица сделалось беспомощным… Надя с ужасом почувствовала, что не может себя контролировать – здесь, в людной комнате эта вполне невинная ласка подействовала на неё невероятно, точно пропущенная через мощный усилитель.

Она повернулась к Кидану и умоляюще шепнула ему в самое ухо:

– Не надо.

Теперь пришла его очередь вздрогнуть, даже волосы зашевелились на голове – так живо и горячо прозвучало слово. Он не рискнул взглянуть на Надю, только покорно убрал руку. Пришли ещё гости, среди них парень, которого он ждал.

– Одна минютка!

Кидан встал.

Как интересно они приветствовали друг друга – обнимались, прикасаясь щекой к щеке и похлопывая друг друга по плечам. Потом Кидан ненадолго скрылся в противоположном углу с одним из гостей, а вернулся, неся в руках какой-то свёрток.

– Пошли!

В обществе ещё нескольких парней они вышли на улицу.

– Я взял билеты в кино, семь часов. Ти любишь кино, да?

– Смотря какой фильм.

– Забиль… Подожди, подожди… камень…

– А! «Роман с камнем»! Я смотрела! – выпалила Надя и тут же пожалела. – Нет, это хороший фильм, с Майклом Дугласом. Я могу посмотреть ещё раз.

– Да? – в его голосе прозвучало сомнение. – До семи ещё целий час. А ти смотрела «Отелло»? Хороший фильм. Чекспир… Обязательно посмотри.

Надя только улыбнулась.

Вместе с другими они сели на троллейбус, добрались до Бессарабки и тут распрощались с его друзьями.

– Хочешь, ми купим билеты другой фильм – пораньше и которий ти не видела?

Но ни в одном из центральных кинотеатров не было в этот вечер билетов на ближайший сеанс.

На улице царило праздничное оживление. По Крещатику разгуливали весёлые компании.

– Пойдём пока посидим в кафе, здесь есть очень хорошее кафе «Солнечный грот». Я там один раз была, – Надя тащила его за руку, а Кидан упирался. Она не понимала, в чём дело. – Пойдём! Там так уютно!

– Посмотрим, как нам там будет уютно, – пробурчал он, сдвинувшись, наконец, с места. Но ещё не дойдя до кафе, Кидан увидел там большую толпу и круто изменил направление.

– Ми туда не пойдём! Есть ещё много времени, пойдём Одесса-бар.

В этом кафе Надя была впервые. Здесь царил полумрак, играла приятная модная музыка, столики были покрыты белоснежными салфетками, а высокие массивные стулья с резными спинками придавали залу респектабельный вид. Закуски, напитки, фрукты, десерты, сладости – на любой вкус.

Надя сидела за столиком, спиной к стойке, и с аппетитом уплетала цитрусовый десерт. Кидан ел очень медленно, смотрел на неё, не отрываясь, и в его тёмно-карих глазах что-то плавилось и переливалось. Но Надя ничего не замечала – она была в восторге от музыки, и её пальцы легонько барабанили по столу, отбивая такт.

Я люблю музыку до умопомраченья. Я едва-едва сдерживалась, чтобы не вскочить и не начать танцевать. И место было. Искушение возникло настолько сильное, что я не могла отвести глаз от этого пространства между столиками, где уже видела себя танцующей. Я не боялась шокировать публику – мне уже доводилось танцевать и в автобусе, и на обочине дороги, и посреди огромного зала под рукоплескание заведённой публики. Но вот как отнесёшься к этому ты?

– Что ти так…ходишь? – мягко спросил он. – Надо так сидеть, как джельтмен.

– Я хочу танцевать!

Он улыбнулся, и его тихий вибрирующий голос прозвучал вкрадчиво:

– Пойдём к нам, там ти будешь танцевать, как ти хочешь.

– Если я буду толькотанцевать, я согласна.