Натали Бланш - Пришелец

Её захотелось увидеть всё это вновь.

Надя не солгала, сказав, что в понедельник у неё есть дела – для поступления на работу требовалась медицинская справка. Значит, придётся вставать чуть свет, сдавать анализы, ходить по врачам, стоять в очередях. Она и так долго откладывала эту неприятную процедуру. Поэтому настроение утром в понедельник было отнюдь не блестящим.

Она без труда отыскала нужную поликлинику – в двух шагах от дома, на улице Трудовых Резервов, дождалась открытия вместе с другими «страждущими», и тут её же отправили платить в ближайшую сберкассу, так как поликлиника оказалась хозрасчетной. Пока нашла сберкассу, пока заполнила бланк и постояла в очереди… К её возвращению под каждым кабинетом образовалась изрядная толпа.

Поликлиника занимала три квартиры на первом этаже обычного пятиэтажного дома. Здесь было пусто и неуютно – голые стены с унылыми рядами стульев, постные лица людей, часами сидящих на этих стульях, запах медикаментов… И в этом месте ей предстояло провести как минимум пару ближайших дней!

Пока ей только удалось сдать анализы.

Самая короткая очередь выстроилась к гинекологу. Надя отважно шагнула за порог и опешила – за столом сидел мужчина средних лет и суровой наружности. Надя робко присела на край стула, а он взял карточку и начал задать вопросы:

– Давно живёте интимной жизнью?

– Вообще нет…

Он поднял глаза от бумаг и уставился на неё осуждающе.

– Что – вообще никогда не были с мужчиной?

– Нет, не была, – ответила девушка и под его удивлённым взглядом почувствовала себя довольно глупо.

– Вам ведь… двадцать лет? – осторожно спросил врач.

Надя кивнула. Теперь он избегал смотреть ей в глаза, и это было совсем уж неловко. Она почувствовала себя какой-то старой девой – усохшей и некрасивой.

– Когда была последняя менструация?

– Вот сейчас… заканчивается.

– А… хорошо… приходите в четверг. Будет принимать женщина.

– До свидания.

– Всего хорошего.

День прошёл почти впустую, а от посещения гинеколога остался очень неприятный осадок.

Во вторник после занятий он зашёл к Менгисту и предупредил, что завтра приведёт девушку. Тот начал было расспрашивать, но Кидан постарался избежать ответа – он почему-то нервничал, не был уверен, что она придёт. И ещё: он никак не мог отделаться от ощущения, что уже где-то видел это лицо и эти голубые вопрошающие глаза, но вспомнить, где именно, – не удавалось. И это угнетало. Интуиция подсказывала ему, что вспомнить – важно, а он привык доверять своему внутреннему голосу.

Два раза в неделю, во вторник и четверг, Надя ездила по утрам на студию, на курсы реквизиторов и костюмеров. По окончании их ей предстояло сдать экзамен и получить разряд. Работу ей обещали в марте, когда начнётся запуск новых картин.

Иногда лекции были интересные – и тогда она усиленно строчила конспекты, а иногда – довольно скучные, и Надя размышляла о своём, разрисовывая обложки тетради. Она всё не могла решить: идти ей завтра на свидание или нет? Она ясно сознавала, что ей хочется снова его увидеть, но в то же время что-то её удерживало. Она приехала в Киев со своими целями, со страстным желанием поступить учиться режиссуре – ей лень было завязывать какие-то «человеческие отношения». Непонятно. Ну, что у них может быть общего? «Даже не знаю, о чём с ним говорить». И ещё: она немного боялась вступать в область неизведанного. Что это за встреча? Зачем ей этот человек? Пока он её совершенно не занимает, он ей абсолютно безразличен, а дальше?… Словом, она никак не могла определиться.

И даже когда наступила среда, ясности не прибавилось.

После долгих и тщательных сборов, Надя стояла у окна, смотрела на огни стадиона и думала: «Идти мне или не идти?» Даже подкинула монетку, но та закатилась куда-то в пыль, под диван, и Надя не стала её отыскивать. Спросить Сашку? Он был дома, уже вернулся с работы. Но несмотря на их близкие дружеские отношения, на существовавшую между ними симпатию и доверие, Надя по странной прихоти не сказала ему ни слова.

Она потихоньку выбралась за дверь, взглянула на ручные часики и решительно отправилась на первое в своей жизни настоящее свидание.

«Хоть бы не пришёл, хоть бы не пришёл», – твердила она про себя, направляясь через подземный переход к условленному месту. Пока это ещё зависит от неё: пойти, остановиться, повернуть назад… В пространстве по другую сторону тоннеля она заметила его ноги. Он тоже увидел её и устремился навстречу. Тяжёлая сумка оттягивала его плечо и там что-то позвякивало. Надя ощутила короткое пожатие тёплой и твёрдой руки.

– Привет! Я уже хотель тебе звонить!

Как и в прошлый раз, они доехали на автобусе до Большевика, но к общежитию пошли другим маршрутом.

– Ми идём в гости мой земляк. Когда я шёл к тебе, там никого не било, сейчас – не знаю. У тебя есть кто-то: брат, сестра?

– Да, сестра.

– Она – старшая?

– Да, у неё уже двое детей. Ей тридцать лет.

– А тебе двадцать… – голос его взмыл вверх, словно ожидая продолжения.

– Просто двадцать. У нас десять лет разницы.

– Да? Она живет, где папа-мама?

– Нет, папа-мама живут в Эстонии, откуда я приехала, а она в Алма-Ате.

– Ти говорила, хочешь учиться, как снимать кино?

– Да.

– Надо иметь специальные таланты, примерно, хорошо рисовать…

– Да, я рисую.

– Всё можешь рисовать? И меня?

– Да, особенно портреты.

За разговорами Надя не заметила, как они оказались возле того самого общежития. На этот раз ему удалось её уговорить – они вошли, сели в лифт, поднялись на 7-й этаж…

Только некоторое время спустя Надя, увлечённая новыми впечатлениями, обнаружила себя сидящей в обществе четырёх незнакомых чёрных парней в незнакомой комнате. Тут же вспомнились рассказы сестры, как у них в институте богатые чернокожие студенты издевались над девушками, – и по спине пробежал неприятный холодок. Она насторожилась. Украдкой взглянула на своего спутника, решая, можно ли ему доверять или уже пора звать на помощь. Без кепки и куртки он казался совсем другим, и она словно впервые его видела. Он сидел от неё справа. А слева – огромный негр, чьи габариты внушали ей самые серьёзные опасения, и когда парень откидывался назад так, что Надя не могла его видеть, душа её уходила в пятки. «Господи, пронеси! Ну, и влипла! Если б я только знала! И зачем я сюда пришла!?»

Ещё раз осмотревшись, она заметила, что окно открыто, а на столе среди прочей утвари лежит огромный нож, – и немного успокоилась.

Хозяин комнаты, напротив, был маленький, чуть выше Нади. Он гостеприимно сновал вокруг стола, накладывая еду в тарелки, откупорил одну из трёх бутылок вина. Он почему-то сразу понравился Наде. Особенно поразили тонкие, хрупкие кисти его рук. Четвёртый – плотный, лысоватый, самый весёлый, – сидел сбоку стола на табуретке и посматривал на Надю с добродушным восхищением. Он что-то сказал Кидану, и они пожали друг другу руки. И это рукопожатие ох как не понравилось девушке. На всякий случай она приготовилась действовать решительно. И как можно быть такой глупой?! Она снова посмотрела на своего приятеля. Его рука мягко, едва касаясь, легла ей на талию.