Марина Сарычева - Блуждающий свет за окном

– Послушай, мам, хватит о Кочеткове, – не выдержала я. – Будь Паша даже умнее Эйнштейна, не нравится он мне, и все! Лучше подскажи, как быть с Андреем.

Она молча сложила очищенную картошку в небольшую кастрюльку, налила сверху воды и водрузила кастрюльку на плиту. Затем вымыла руки, тщательно вытерла их полотенцем и уселась напротив меня.

– Ну, во-первых, – начала она, – нужно под любым предлогом отказаться от поездки в Сочи, иначе потом будешь плакать горше Светы. Во-вторых, желательно на время уехать из города, и не просто уехать, а оборвать с Андреем всякую связь. Не звонить ему самой, не отвечать на звонки… Пусть думает, что у тебя кто-то есть!

– Тогда он меня точно бросит!

– Не бросит. Такого, как Андрей, это только подстегнет. Он же в душе охотник, и добыча для него тем желаннее, чем больше на нее других охотников…

– Предположим, я согласна. И куда же мне уехать?

Мама лукаво улыбнулась. Судя по улыбке, ответ на мой вопрос был уже готов.

– Кстати, бабушку давно пора навестить…

– Бабу Соню? – удивленно спросила я.

Баба Соня жила в Черемушках, и я навещала ее примерно месяц назад.

– Нет, бабу Машу. Сколько лет ты у нее не была?

– Она же приезжала к нам на Новый Год! И в прошлом году, помнится, приезжала…

– В том-то и дело, что она к нам, а не мы к ней. Стыдно!

Похоже, мама решила окончательно испортить мне студенческие каникулы.

– Нет, только не в Нелидовку! – возмущенно воскликнула я. – Только не туда! Не поеду я в эту глушь, там же – тоска, скукотища, даже мобильник сеть не ловит. Да я в Нелидовке и дня не выдержу!

– Мобильная связь там, конечно, не очень, зато московский телефон имеется. Помнишь магазин, что напротив клуба? В нем телефон и установлен. Бабушка договорится с продавщицей, и будешь мне хоть каждый день звонить. А еще за деревней есть пригорочек, оттуда можно и с мобильного. Но это так, на крайний случай… Зато Андрей уж точно до тебя не дозвонится! Будет страдать, мучиться неизвестностью, а, как вернешься, замуж позовет. Помяни мое слово!

Я тут же представила, как мы с Андреем под руку шествуем в загс. Навстречу, естественно, Светка. Глядит удивленно, спрашивает: «Куда это вы намылились?» Андрей лишь довольно улыбается, а я так небрежно: «Да в загс, заявление подавать!» Подруга в полном отпаде – то бледнеет, то краснеет, того и гляди, в обморок грохнется. Фальшиво выдавливает из себя: «Совет да любовь!», а мысленно желает нам с Андреем вечно гореть в адском пламени.

Потом я представила собственную свадьбу. Представила столь ярко, словно наблюдала за ней наяву.

Юная красавица-невеста в облегающем белоснежном платье и воздушной газовой фате… Высокий стройный жених в элегантном черном костюме… Многочисленные гости за длинным столом, звон хрустальных бокалов, остроумные речи тамады… И где-то среди гостей позеленевшая от зависти Светка, незаметно смахивающая слезы в высокий бокал с шампанским.

Теперь я была готова ехать не только в Нелидовку – в знойную пустыню Карадаг, в джунгли Амазонки, даже на Эверест!

– Ну, ладно, – вроде бы нехотя уступила я, – может, и съезжу к бабе Маше на недельку.

– Вот и умница! – поддержала мама. – В среду дядя Леня отвезет тебя на машине.

– Как? Уже в среду?

– А чего тянуть-то? Решила, так решила.

Наутро, по совету мамы, я позвонила Андрею и елейным тоном произнесла:

– Привет, Андрюшенька! Надо бы встретиться.

– Что, прямо сейчас? – недовольно пробурчал он.

Судя по осиплости в голосе, Андрей только что проснулся. Я представила, как он сидит на кровати, обалдело смотрит на часы, трет полусонные глаза, пытается пригладить короткий ежик волос, и внезапно почувствовала прилив почти материнской нежности.

– Ладно, давай попозже, часов в двенадцать. На прежнем месте.

– Хорошо, в двенадцать. А что случилось-то?

– Не телефонный разговор, – уклончиво ответила я.

Встретились, как обычно, у выхода из метро Сокольники, что в десяти минутах ходьбы от моего дома. Я опередила Андрея на целых пять минут, зато получила возможность лицезреть, как он неспешно выходит из метро и направляется прямо ко мне – красивый парень в яркой полосатой футболке и вытертых, с модными заломами над коленями, джинсах. Подбородок чуть задран вверх, белокурые волосы коротким ежиком. Бледноватая чистая кожа, прямой скандинавский нос и надменно-презрительное выражение на совсем еще мальчишеском лице…

Боже, как же мне хотелось за него замуж! До судорог, до поросячьего визга. Единолично обладать таким сокровищем – это ли не счастье? Я вмиг представила, как однажды пойду с ним под руку, а на безымянном пальце у меня будет гладкое желтенькое колечко…

Дальше ход моих мыслей пошел по привычной колее. На пути у нас возникла Светка и, конечно же, смотрит на колечко. Смотрит и бледнеет. Затем переводит взгляд на Андрея, просто съедает его взглядом. Мне в глаза старается не смотреть, отворачивается. А мне до нее и дела нет, потому как я теперь – законная жена!

– Салют, Викусик!

Замечтавшись, я даже не сразу ответила на приветствие.

– Привет, Андрюша!

Небрежно чмокнув меня в губы, Андрей отступил на шаг. Надменно-презрительное выражение сменилось легкой заинтересованностью.

– Так что случилось-то? Что за «нетелефонный разговор»?

Я набрала в грудь побольше воздуха.

– Дело в том, что я… Я не смогу поехать с тобою в Сочи.

Его продолговатые серо-голубые глаза внезапно округлились, нижняя челюсть удивленно отвисла.

– Почему это не сможешь? Ты же вчера согласилась!

Я напустила на лицо печальное выражение, продолжая внимательно наблюдать за собеседником. Следующую фразу нужно было произнести так, чтобы ее правдивость вызвала у Андрея сомнения.

– Бабушка внезапно заболела, – застенчиво моргая глазами, пробормотала я. (Господи, прости меня за вранье, дай бабушке здоровья и долгих лет!) – Я завтра поеду к ней.

Мне удалось добиться нужного эффекта. Андрюша недоверчиво хмыкнул.

– Бабушка, говоришь… Но почему едешь ты, а не мама?

– Потому что маме отпуск на работе не дают, а у меня, сам знаешь, каникулы.

– А где живет твоя бабушка? – поинтересовался он.

– В деревне она живет. Часа три от Москвы ехать. Деревня называется… э-э-э… Ну, вот, опять забыла название!

Почесав белокурый затылок, Андрей подозрительно нахмурился.

– А с какого вокзала ехать?

– С какого вокзала?.. Да что это со мной сегодня, совсем память отшибло! Вокзал, и тот не помню.

– Как же ты поедешь, если ничего не помнишь?

– Как, как… Да очень просто! Дядя меня отвезет.

Андрей ненадолго задумался, потом вдруг лукаво посмотрел на меня.

– А хочешь, мы вместе поедем к твоей бабушке?

О, как мне хотелось крикнуть: «Да!», расцеловать его в обе щеки и тут же рвануть домой собирать вещи. В конце концов, какая разница – Сочи ли, Нелидовка, если я там буду вместе с Андреем? Но в тот момент я весьма кстати вспомнила Светку после неудавшегося прошлогоднего вояжа, ее поникшие плечи и тоскливые, потухшие глаза. До той роковой поездки глаза у подруги были совсем другими – блестящими, дерзкими, самоуверенными. В них читалось огромное, неоспоримое превосходство – надо мной, над всеми окружающими. И где теперь это превосходство, в какую дыру провалилось?