Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа. Фантастический роман

– Ну а теперь колись, негодяйка, где пропадала? – рявкнула нежная сестричка. – Меня-то уж ты не проведешь!

– Не могу соврать тебе, Жанночка, – попыталась подлизаться я к сестре, – хотя и говорить правду страшно.

– Говори! – взвизгнула сестренка. – Выкладывай все как на духу!

– Максим Анатольевич Ветров похитил меня, я была у него в плену.

– Ха-ха-ха! – развеселилась поклонница красавчика Макса. – Не верю!

– Но ты же не можешь отрицать, что Ветров пропадал то время, которое отсутствовала и я? – по-собачьи заглядывая в глаза обманутой, пропыхтела я.

Жанка положила руку на мой лоб и принесла термометр.

– Отлично понимаю, что ты хочешь моего жениха, как мартовская кошка, Алисонька, – сочувственно взглянув на меня, продекламировала влюбленная «невеста», – но каждый вечер Ветров прилетал ко мне, как южный ветер в пустыню Сахара. Кстати, сегодня принесется снова.

– Жанна, поверь, он не любит тебя, – схватилась за голову я. – Он пользуется тобой ради достижения своей цели!

– Какой цели? – возмутилась глупышка. – Врешь! Ты всегда была удачливее меня, но на этот раз нашей красавице крупно не повезло. Надо же, как это тебя задело: в отместку за то, что Макс предпочел меня, ты захотела опорочить честного человека, погубить нашу необыкновенную любовь. Какая же ты стерва, лиса Алиса!

Жалобно всхлипнув и поправив на ушах лапшу, Жанка гордо удалилась восвояси. Я осталась при своих интересах.

Марго недобро фыркнула вслед гостье, а добрый, старый Карлос дотронулся до моего плеча и что-то проговорил. Дернувшись от неожиданности, я подняла на него заплаканные глаза.

– Не плачь, доченька, – прошелестел домовой, – слезами горю не поможешь.

– А чем поможешь? – прорыдала я. – Он обманет ее, она будет страдать, мне ее жалко…

– Жанна никогда не поверит тебе, ласточка, пока сама не убедится в непорядочности «суженого», – протянул мне носовой платок элементал. – А страдать на немилосердной земле ей осталось мало.

– Сколько? – вздрогнула я.

– Это ведает только Всевышний, – пожал круглыми плечиками Жемчужный.

– Откуда ангел Любви и Сострадания узнал о моем пребывании в заточении? – я вытерла горькие слезы и решила перескочить на другую, не такую больную, тему.

– Я известил его о том, что ты пропала, – с гордостью пояснил добродетель.

– Спасибо, огромное спасибо! – я обняла раскрасневшегося домового и прижалась щекой к его пухлой щеке. – Почему Страшная Сила подчинился Хеседу?

– Хесед – обитатель Рая, а элементалы, как бы могущественны они не были, по иерархической лестнице стоят ниже небожителей, – ободряюще похлопал меня по плечу недавно приобретенный друг.

– Ты был в Раю, Карлос? – вспоминая сказочный замок и голубую комнату, всхлипнула я.

– Только у его дверей, Алиса, – вздохнул большой воздушный шарик, – дальше меня не пустили.

– Какое оно, жилище святых? – рассеянно произнесла я.

– Говорят, Рай огромен, – мечтательно прищурился старичок-боровичок, – и каждой чистой душе есть в нем место. Рай необыкновенно прекрасен, ибо создан он любовью Создателя. Рай – мечта каждого элементала, а потому мы ни в чем не перечим его жителям. Они выше нас, они лучше нас, а мы лишь можем мечтать пасть пред святые очи Господа и взмолиться Ему, чтобы когда-нибудь Он взял нас к себе.

– А Ад, Карлос, ты видел его? – изумляясь красоте тирады призрака, осведомилась я.

– Я был и у врат Ада, он ужасен, – схватился за голову домовой.

– Расскажи.

– Не хочу, дорогая, – вздрогнул, как от удара, Жемчужный, – не могу. Ад это леденящий страх. Горе тому, кто попадет туда!

– Жанна не угодит в Ад? – вспоминая злобность любимой сестрицы, испугалась за нее я.

– Если не наделает еще каких-либо глупостей, она окажется в Чистилище, – неожиданно равнодушно зевнул дух и прикрыл осоловевшие от внезапно наступившей дремоты глаза.

– Чистилище? – ахнула я.

– Да, там пустота и забвение, там совесть правит бал. И никогда, слышишь, никогда бессовестная душа не поднимется в небеса, дорога ей вниз, – снова зевнул рассказчик.

– Но есть ли надежда на спасение тому, кто мается на половине пути к Раю? – ущипнула я засоню за щеку.

– Выстрадав, очистившись от земных грехов, если они были невелики, душа улетает к Господу, – не обиделся на меня Жемчужный. – Алиса, я хочу есть.

– Мадам только что из французского замка, – кокетливо улыбнулась я, – а там обеды на вынос не полагаются.

– В чем дело! – оживился призрак и жестом фокусника открыл холодильник: бедное металлическое изделие было забито снедью, словно желудок обжоры после свадебного застолья. Только, в отличие от честно добытых продуктов питания, находящихся в животе у любителя пожрать, еда в холодильнике была сплошь ворованной.

– Кто-то говорил, что никогда бессовестная душа не поднимется на небеса обетованные, – поморщилась я, обмениваясь многозначительными взглядами с Марго, молчаливо сидящей до сих пор на телефонном аппарате. – Ты не знаешь, Маргарита, кто это?

Кошка улыбнулась, показав маленькие белые клыки.

Смирнов валялся на тахте и смотрел в потолок. Не хотелось ни о чем думать, ничем заниматься. Ниночка уехала к подруге, не оставив ему приличного обеда. Пакетик с «горячей кружкой Маги», замороженные блинчики да баночка несвежей красной икры явно не заводского происхождения – вот и вся еда, лежащая в холодильнике. На плите восседал холодный пузатый чайник, нетерпеливо ждущий исчезнувшую хозяйку. Но хозяйки в квартире не было, она предпочитала общение с подругами семейному очагу. И своему мужу. Почему он бросил Алису, Сергей так и не понял. Какая же она ласковая, домашняя, уютная, красивая, наконец. А какая она хорошая мать, воспитавшая таких примерных детей! Его детей. Говорят, Алисонька очень похорошела, как он, Сергей, ушел от нее. Так отчего же все-таки неряшливая, грубая Нинка оттеснила от него нежную, заботливую прежнюю жену?

Неожиданно, не объяснив причины, уволилась опытная, пожилая секретарша Анна Васильевна, и яркая молоденькая брюнетка пришла устраиваться вместо нее, а поскольку она была довольно смазлива, да к тому же неплохо знала делопроизводство и лихо печатала на компьютере, директор предприятия принял ее с распростертыми объятиями. Наваждение пришло после первой выпитой чашки кофе, а потом все в его жизни закружилось и поехало, да только не в ту сторону. Он легко расстался с бывшей любовью, мечтая о будущей. Сотрудники недоуменно переглядывались и крутили пальцами у висков: шеф годился секретарше в отцы. Впрочем, этим удивить сейчас кого-либо невозможно, только вульгарная новоявленная сотрудница в подметки не годилась интеллигентной Алисе Михайловне. Пошушукалось рабочее братство по углам, повозмущалось, да и утихомирилось: Смирнову виднее, на то он и директор.