Д. Ман - Страна за туманом

Мы медленно отступали, под ногами всё колыхалось. Наконец, мы выбрались на твердую землю и вышли на просеку. Оглянувшись назад, мы увидели лужу, которую так долго обходили. Недалеко же мы ушли, а потратили столько времени и сил… От прошедших дождей болото вышло из берегов и вода затопила низкий участок просеки.

– Ну, что пойдём дальше?

Мама, вздохнув, сказала:

– Пойдём, но если встретим что-то непреодолимое, вернемся.

Просека заросла травой и местами молоденькими берёзками и кустами. Видно было, что давно её никто не очищал. Вдоль просеки стояли столбы без проводов. Как мы потом поняли, по этой линии подавался электрический ток к дому лесника и базе рыбаков, и строили её, скорее всего, ещё в советское время. Вскоре нам попался завал из деревьев. Как будто кто-то специально перегородил просеку. Пришлось лезть через завал. Я помогал маме перелезать через стволы. Завал преодолели, но через некоторое время опять, сваленные в огромную кучу, поперёк просеки лежали деревья. Мы решили обойти завал по лесу справа от просеки. Здесь нам встретилось только одно препятствие – большая канава, через которую было перекинуто бревно. Хорошо, что я пошёл первым. Бревно было скользким, и я чуть не упал. Предупредив об этом маму, я подал ей палку. Опираясь палкой в дно канавы, мелкими шажками, она благополучно перебралась на мою сторону. Мы снова вернулись на просеку, идти стало легче, становилось суше. Мы выходили на более высокое место.

– Ой, посмотри, что на пригорке, – воскликнула мама. Справа на пригорке была огромная россыпь сыроежек. Я проверил: все переростки и червивые. Никто в такую даль за грибами не ходит. И тут с пригорка я увидел крыши домов.

– Всё пришли.

Свернув с просеки, мы направились к постройкам. Участок был когда-то огорожен, сохранилась часть изгороди: столбы с прибитыми к ним поперёк стволами небольших деревьев. Всё заросло травой. На высоком берегу реки стоял большой дом с верандой. Мы подошли. Естественно, никто здесь давно не жил. Перед домом поскрипывали самодельные детские качели. Кто-то сбил замок, но видно этого кому-то было мало, так как рядом валялась дверь. Мы вошли в дом через веранду. На веранде стоял стол, покрытый скатертью, вокруг стола стулья. На столе пепельница, полная окурков.

– Какое варварство… Люди уехали, всё закрыли… Ну, сбейте вы замок, но зачем дверь ломать…

– Пошли, посмотрим, что внутри, – сказал я.

Мы вошли. Внутри было много металлических кроватей с металлическими сетками. На некоторых лежали матрацы.

– Здесь и ночевали рыбаки.

Помещение было большое, две русские печки, оборудованные сушилками. На таких обычно сушат грибы.

– Всё, что было можно, отсюда утащили. Ну, и люди… Ведь могли ещё долго пользоваться этим местом, если бы делали всё аккуратно. Ты видел, справа у крыльца в бурьяне валяется печка – буржуйка. Вот зачем её вытащили? Ведь не унести. Тяжёлая. Теперь ржавеет под дождём….

Деревянная лестница вела вниз к реке. На середине спуска была построена баня, в которую мы тоже заглянули. В бане на полке ещё остались свинцовые грузила, сразу привлекшие моё внимание своим блеском в полумраке. Мы спустились к реке. Здесь когда-то и правда были лодки. А сейчас к деревянной пристани была привязана одна, полная воды. Прохудилась, или пробили дно нарочно. Река в этом месте была не широкой, вода прозрачной и чистой, но мне почему-то не хотелось купаться. Мама, наоборот, сказала, что ей нужно освежиться, ведь предстоит ещё обратная дорога, «… и зачем мы вообще тогда шли к реке…» Искупавшись, она сказала:

– Пошли домой. Мне здесь как-то неуютно. Все время кажется, что кто-то за нами подглядывает… Всё было построено капитально и с любовью, а теперь такое запустение… Грустно.

– Мы ещё не посмотрели другие постройки.

– Это всё подсобные помещения. Нечего там делать…

Но я всё равно заглянул в одно. Когда я вернулся, то заметил, что мама нервничает.

– Ну, и что там?

– Свалена всякая ерунда: старые кровати, в углу сено…

– Пошли, у меня такое чувство, что из этих пустых окон за нами наблюдают… и ощущение опасности… Мне вдруг стало страшно. Солнце светит и греет, а оттуда, как будто, холодом веет. Жуть берёт.

Я не стал спорить, мне и самому «было не по себе». Я не стал говорить, что мне показалось, что в сене кто-то шевелился… Поэтому я так поспешно покинул сарай.

Обратно, как мне показалось, мы дошли быстрее. Остановившись перед огромной лужей на просеке, мама сказала:

– Пойдём напрямик. Пусть полные сапоги воды наберу, но под водой твердый грунт, а не болото.

Мы прошли, не промочив ноги. Зря, выходит, потратили силы и время, когда шли вперёд. «…нормальные герои, всегда идут в обход…» вспомнил я песню Бармалея.

У Лены был готов обед. Она ждала нас, устроившись на раскладушке под яблоней и просматривая журнал. Вот кто спокойно отдохнул, а мне, как всегда, не хватало адреналина…

Вечером мама сказала:

– Всё, больше никуда… Мне и на даче свежего воздуха хватает. Ведь это настоящий лес. Мы, когда на машине ехали, и лосей, и кабанов видели… О змеях, я уже не говорю… Говорят, что в лесу медвежью берлогу нашли, значит и они есть. А ещё волки… Кто в лес без ружья ходит… Только дураки. Ни о чём таком мы с тобой и не думали, отправились, как на прогулку по парку, считай, нам повезло. А если бы медведя встретили? Я на деревья залезать не умею. И вообще, мне уже пятьдесят лет… В твоих авантюрах больше не участвую. И туман там от реки странный какой-то начал подниматься. Не заметил?

– Так дед соседский сказал, что там хорошая дорога…

– Сколько ему лет? В обед сто будет… Он, когда туда ходил, там может и хорошая дорога была, и люди жили. Опять я у тебя на поводу пошла. Помнишь, как в Орехово в лесу блуждали…

Я помнил. Тогда, я ещё учился в школе. Мы с мамой отдыхали на турбазе. Нам сказали, что недалеко есть озеро в лесу, рассказали, как дойти, и мы решили сходить. Дошли минут за двадцать, а вот обратно… На обратном пути мы заблудились, потому что решили пойти по тропинке через лес. Направление тропинки, как нам казалось, было именно в сторону турбазы. Кто вообще протаптывает эти тропинки… Для меня загадка. Причем одна тропинка плавно переходит в другую. Мы всё шли и шли, а турбазы не было и в помине. Мама начала волноваться. По времени мы уже давно были должны выйти к ней. Наконец, показался просвет между деревьев, мы вышли к железнодорожному полотну. Потом по шпалам к железнодорожной станции и от станции, по известной уже нам дороге, пешком до базы. Огромный крюк.

– В обход идти понятно, не очень-то легко, не очень-то приятно, и очень далеко…, – пропел я.

– Бармалей ты мой… – засмеялась мама. Она вообще не могла долго злиться, просто очень устала, и я точно знал, что она не жалеет о нашей прогулке.