Татьяна Герцик - Научный эксперимент

В одиннадцать все затихло. Больные разошлись по своим койкам, свет в палатах выключили, гореть осталась одна настольная лампа на письменном столе в коридоре, где и устроилась что-то пишущая Милена.

Выждав для верности еще полчаса, Денис на цыпочках прокрался по заглушающему шаги линолеуму и сел на стоящий рядом с ней стул.

Милена даже не посмотрела в его сторону, не прекращая стремительно строчить.

– Что-то случилось? – вежливо поинтересовалась, откладывая одну историю болезни и беря другую.

– Смотря как посмотреть, – загадочно ответил Денис, уверенный, что она немедля узнает его по голосу.

– У вас что-то болит? – индифферентно спросила, и не думая узнавать.

Денису это не понравилось.

– Милена, добрый вечер! – уже настойчиво поздоровался он.

– Добрый-добрый! – все также аморфно ответила она, проворно записывая что-то весьма неразборчивым почерком.

Он заинтересовался.

– Интересно, а кто-то эти твои каракули прочесть сможет?

– В том-то и проблема, что это весьма сомнительно. Но компьютерами оснащены далеко не все больницы, вот и приходится писать от руки. Напрягает, если честно, – пояснила она, все также не глядя в его сторону.

Денис призадумался. И как заставить ее хотя бы посмотреть на себя? Никогда не думал, что он что-то вроде человека-невидимки.

– Милена, добрый вечер! Я – Денис! – произнес уже настойчиво, пытаясь пробиться сквозь ее сознание.

– Добрый вечер, Денис! – машинально повторила девушка, все с той же пулеметной очередью строча по бумаге, и замолчала, так и не посмотрев на него.

Он хмыкнул. Похоже, идея со свиданием в рабочее время оказалась не столь продуктивной, как он рассчитывал.

Издалека послышались тихие шаги, и он, быстро поднявшись, спрятался в тени в углу и затих, прислушиваясь. Подошел тот же немолодой врач, придирчиво посмотрел, сколько историй болезней исписано.

– Ты так до утра провозишься, Милена! Шустрее надо работать, шустрее! Энергичнее!

Не отрываясь, та кратко буркнула:

– Компы надо завести, тогда и шустрее будет!

Врач пожал плечами. Для него компьютер представлял подобие печатной машинки, на которой он печатал одним пальцем, выискивая нужную букву по несколько минут.

– Не думаю, что это было бы быстрее.

– Это в тыщу раз быстрее! – заверила его Милена. – Я вот сейчас почти во всех картах одинаковые фразы пишу. А так бы я их просто тупо на автозамене вставляла, и все! Давно бы уже закончила.

Врач не стал пускаться в пустые пререкания. Зевнув, пошел в ординаторскую, сказав напоследок:

– Ладно, пойду вздремну немного. Мне еще с утра в поликлинику на прием. Ежели что, буди.

Она молча кивнула, врач ушел.

Из своего укрытия выбрался Денис.

– Привет, я – Денис! – снова бодро завел свою волынку, с интересом наблюдая за ее стремительной писаниной.

– Добрый день, Денис! – на полном автомате ответила она, все так же не поворачивая головы. – У вас что-то болит?

– Да, – уныло согласился он.

– Что конкретно? – проявила она слабый профессиональный интерес, упорно не глядя по сторонам.

– Сердце, – он положил руку на грудь, имитируя страдание.

– С сердцем это не к нам, это в кардиологию. Вы в какой палате лежите? Я вам сейчас кардиолога вызову… – и она потянулась к трубке телефона.

– Вот блин! – невольно вырвалось у него. – Не надо мне кардиолога, успокойся, пожалуйста! Ты лучше на меня посмотри!

Она тихо вздохнула.

– Не могу. Некогда мне. Тут столько работы оставили, до утра не управлюсь.

У Дениса мелькнула светлая мысль помочь ей. Он взял одну историю, открыл на заложенной в ней бумажке, с которых она и писала, попытался прочесть.

– Ну и белиберда! Одни закорючки! Что ты тут понимаешь?

– А что тут непонятного? – недоумевающе переспросила она. – Все понятно. Только писать много. Проверяющих развелось – жуть! Для них и пишу. К тому же еще и понятно писать надо, а то там такие профессионалы встречаются – «а» от «б» отличить не в состоянии.

Денис не считал, что она пишет понятно. Но что пишет гораздо больше, чем нацарапано в этих нелепых записочках, это точно. Расшифровать их он не в состоянии, следовательно, ничем помочь не может.

Он призадумался. Ей не до него, это очевидно. Зря он сюда пришел. Поговорить, похоже, не удастся.

По коридору снова раздались шаги. На сей раз быстрые, хоть и тихие. Он метнулся в свое укрытие. Из-за поворота вынырнула женщина в зеленой униформе, куртке и брюках. Подошла к столику, посмотрела, чем занимается Милена.

– Ладно, иди передохни немного, я напишу. Да в процедурной все подготовь к утреннему приему. И не забудь про стерилизацию.

Милена поднялась, уступая ей свое место. Сделала шаг назад, и изумленный Денис увидел, с какой скоростью вновь прибывшая дама принялась писать назначения в историях болезней. А он-то еще думал, что Милена быстро пишет! Ошибался! Вот что значит опыт и соответствующий навык! Из-под ее пера истории болезней вылетали, как ошпаренные! Ему вообще казалось, что она их открывает-закрывает, открывает-закрывает!

Увлекшись процессом, чуть было не прозевал уход Милены. Спохватившись, догнал ее уже возле самых дверей в ординаторскую. Не окликая, позволил ей открыть дверь и прошмыгнул следом.

В полутемной комнате горела одинокая настольная лампа. За ширмой раздавалось мирное посапывание, и он понял, что дежурный врач спит на кушетке, край которой выставлялся из-за ширмы.

Милена прошла к столику с чайником, осторожно коснулась его бока ладонью. Отчего-то от этого безобидного жеста по спине Дениса прокатилась волна возбуждения. Он поежился, стараясь справиться со своими непонятными эмоциями.

Привык все и всегда анализировать, попытался сделать это и сейчас.

Что ему напомнил этот с виду невинный жест? На что-то же он повелся? Он полуприкрыл глаза и тут же увидел, как Милена точно таким же осторожно-ласковым жестом касается его щеки.

До чего он дожил! Он уже чайникам завидует! Не сдержался и фыркнул.

Милена испуганно обернулась и чуть слышно вскрикнула:

– Что вы здесь делаете?

Денис приложил палец к губам.

– Тише, Милена! Без патетики, пожалуйста! Я с тобой за сегодняшний вечер здоровался уже пять раз! И ты мне, между прочим, каждый раз отвечала! – это было преувеличение, но небольшое. Так сказать, допустимая погрешность.

– Когда? – она включила чайник и подошла к незваному гостю.

Денис радостно улыбнулся, с удовольствием глядя на нее. Ей удивительно шел и белый халат, и белая шапочка на голове. И вся она была такая своя, близкая, родная, что он не удержался и обнял. И поцеловал.

И немедля получил болезненный пинок по колену. Опомнившись, тут же ее отпустил и укоризненно попенял: