Виктория Чуйкова - Милости проведения. ВеЛюр. Роман

– Хватит, это все бравада!

– Я просил дать мне возможность все объяснить! – Виен замолчала. – Тебе было только двадцать! Вспомни, как мы гуляли, и ты мне сказала, что у вашей семьи определенная традиция. Я думал, у меня есть время, года два. Я боялся дышать рядом с тобой. Настолько ты была хрупкой и юной!

– Ну, да! Тебе тогда, сколько было, лет тридцать?

– Приблизительно!

– И ты, ни слова, не сказал…

Жан не слушая, продолжал.

– А потом ты вдруг исчезла. Просто уехала не оставив ни номера, ни адреса.

– Я была не одна!

– Помню. Я искал, Господи, сколько лет я искал! Я не знал даже твоей фамилии…

– И что?

– А потом увидел тебя с мужчиной. Случайно встретил вас, ты даже не заметила меня. Как я потом узнал – это был твой муж.

– А что ты хотел?! Я была уверена, что ты и не вспомнишь обо мне. Взрослый, богатый, красивый мужчина…

– Я, как только узнал твой адрес, писал тебе. Ты получала мои письма?! Год, после случайной встречи я искал твой адрес. Город не маленький. А потом писал каждый день.

– Да! Я получила пару писем, только они были ни о чем. А у меня в то время, были проблемы.

– Я же не знал! Я бы сделал все, чтобы тебе помочь!

– Это вряд ли бы удалось.

– Не правда. Всегда можно найти решение.

– Теперь это не важно. Твои сыновья… Они такие же красивые, как и ты.

– Ты и девочки тоже красивы, я бы сказал больше…

– Издеваешься? Мне почти пятьдесят!

– Что с того? Я тоже не мальчик!

– Зато ты не изменился, разве чуть-чуть посидели виски.

– Господи, тридцать лет, я мечтал о нашей встрече! Столько раз рисовал ее себе. Проговаривал, что скажу, что сделаю. И вот ты рядом, а я теряю связующую нить между нами. И ты опять порываешься бросить меня, даже не выслушав, не попытавшись понять!

Она высвободила руку, повернулась, очередной раз, собираясь выйти:

– А я даже не мечтала…

– Подожди хоть минуту! Не уходи. Прошу. Виен! Можно задать хотя бы один вопрос? – Она промолчала, но остановилась. – Ты не будешь препятствовать счастью детей?

Виена повернулась в пол оборота.

– Я никогда не навязываю свое мнение дочерям. И мешать не в моих интересах. Надеюсь, мальчики не женаты! – Последние слова прозвучали с иронией, но тон не был злой, скорее болезненный.

Он осмелел, снова взял ее за руку, и подвел к дивану. Она нехотя последовала за ним, сама не понимая своего внутреннего сопротивления.

– Это их первая любовь, и я знаю, последняя. – тихо говорил Жан. Виен присела, слегка расслабившись. Он увидел, как тепло заполняет ее глаза. Отпустил руку, подошел к столу, налил в стакан со льдом мартини, и ничем не разбавляя, подал ей. – Они влюбились несколько лет назад. Я не знал кто эти девочки, так как жил за границей. Но в прошлый свой приезд, прошлым летом, узнал, что они твои дочери. Случайно узнал, в разговоре с Васильевичем. Мне показалось, что я знаю этих девочек, показал ему. Каково же было мое удивление! Господи, говорю искренне, я обрадовался, и огорчился одновременно. Пояснять свои чувства не буду. Однако я поклялся себе, что сделаю все, чтобы мальчишки не потеряли свою судьбу, как я, некогда. Поэтому прошу, разреши им быть вместе.

– Я же сказала! – Вилен повысила голос, в душе же все клокотало: «Вот зачем он говорит все это! Зачем?!»

– Прости меня. – прошептал Жан и отошел к окну, предоставляя ей свободу.

– За что? – она выпила пару глотков. – За что ты просишь прощения? Ты ничем не обидел меня. А первая любовь – она всегда прекрасна, я то, уж знаю. Та неделя была сказочной…. Поселилась здесь, – показала на сердце, – навсегда! – Усмехнулась, скорее себе и добавила: – Любовь – как кошка: она все равно поцарапает, даже если хотелось, всего лишь с ней поиграть.

– Ну, что ты такое говоришь?! – несколько шагов по комнате и он с ней рядом. – Еще можно все исправить.

– Ну, ты же видишь, что нет! – слезы набежали, Виен старалась их унять.

– Что мешает? – изучающий взгляд: – Ты не одна?

– Я уже много лет одна. Зачем спрашиваешь? Уверена, ты осведомлен о нас, как никто другой.

– Могу я хотя бы попытаться?

– Можешь! У каждого есть свое право делать что-то в этой жизни или нет! – Настало молчание. Вилена допила свой напиток, но стакан не выпускала из рук, вертя его по кругу. – Твое кольцо, – она хотела снять, но он остановил: – оно меня столько раз спасало.

– Я знаю, это в его силе. – опять взял ее за руку, присел и их глаза, наконец, встретились. – Пойдем, погуляем по берегу, ведь нам есть о чем поговорить. Пожалуйста!

– Наверное, так будет лучше! Пойдем. Мне сейчас не хочется идти домой, и быть одной.

*****

Одинокая пара медленно брела по пустынному пляжу, иногда останавливаясь, иногда присаживаясь на пустые скамейки, и опять продвигалась дальше. Ночь была в разгаре. Они говорили и говорили, опять молчаливо шли, и снова говорили. Пытаясь за несколько часов заполнить прожитые годы.

– Ты не устала? – поинтересовался Жан, услышав, как она тяжело вздохнула.

– Не знаю. – пожала плечами Виен и уставилась вдаль, до сих пор стараясь на него не смотреть.

– Скоро рассвет. – Заметил он слабые краски малиновых оттенков окрашивающих горизонт. – Вернемся?

– Пожалуй! Надо что-то объяснить детям, знаю, волнуются, а у меня нет слов. – помолчала. – Ты опять нарушаешь спокойствие моей жизни и моей души!

– Это плохо? Мне казалось, в жизни нужны перемены. – Вилен пожала плечами:

– Все и так меняется. Вот и девочки наконец-то влюбились, я думала, не дождусь.

– Глупости! Мы еще на свадьбах правнуков будем танцевать.

– Я и танцы – не совместимы! – наконец усмехнулась и опять глубоко вздохнула.

– Все совместимо, по желанию.

– Пожалуй, ты прав, надо возвращаться. Ночь для молодых, а мы забираем их время.

– Мы ничье время не можем забрать! Только свое упустить. Но и это подвластно.

– Давай завтра, пожалуйста!

– Завтра? – спросил Жан, но в глазах загорелся огонек радости.

– Мне надо осмыслить все эти события.

– Если хочешь, можешь подняться наверх, в гостевую комнату, и побыть наедине с собой.

– О нет! Мы всегда были втроем, в самые разные моменты. Неужели ты думаешь, что сейчас я могу взять и уединиться?

– Я просто предложил.

– Знаю. Но рано или поздно мы должны будем поговорить о «сегодняшнем», так зачем откладывать?

– Но мы же ничего не решили о нас.

– Зачем спешить? Спешка уже ни к чему. Поверь, на рассвете я не уеду. Я не золушка, карета в тыкву не превратится. Так что, завтра будет.

– Хорошо! А у меня еще есть твои туфельки, – он держал в руках ее обувь и не спешил расставаться ни с нею, ни с ними. – А еще, еще я теперь знаю твою фамилию, детей. И…, если ты попытаешься сбежать, возьму их в заложники!

– Жан, не будь ребенком. – сказала, а сама усмехнулась его ребячеству. А как иначе – это так приятно когда рядом не стонут, а шутят.