Виктория Чуйкова - Милости проведения. ВеЛюр. Роман

– Как я к тебе отношусь, ты прекрасно знаешь и мы все это давно решили.

– Вот видишь! А сам, почему не женишься?

– Я заядлый холостяк.

– А я, по-видимому – холостячка. – Отбросив щепетильные вопросы, не имеющие однозначного ответа, ИВ вернулся к своим обязанностям, оставив ее одну.

Виен улеглась на диван, прикрыла глаза, прокручивая все разговоры за последние десять часов. Находила, то приятные моменты, то не очень.

Вернулись дочери, вместе с парнями, бросаясь милыми шутками, накрыли стол. Виен, без желания, ради приличия, присоединилась к ним, любуясь теплыми взаимоотношениями девочек с этими красавцами. В скором времени, извинившись, поднялась из-за стола, оставила их.

– Девочки! А вам не кажется, что она действительно заболела? – совсем тихо поинтересовался Дэн.

– Кто ж нашу маму знает. – Ев бросила на мать беглый взгляд и, не заметив ничего подозрительно, пожала плечами.

– Собственно, повышенную температуру уже видно и без термометра. Таблетки есть? – уточнил Дэн.

– В столовой аптечка. – махнула рукой Вел, как бы разрешая ему хозяйничать.

– У вас тут целая аптека! – Дэн открыл привезенную ими коробку.

– Мама старается брать все, на всякий случай.

– Думаю, что обойдемся этим, если жара не будет.

Однако с каждым часом состояние Виен усугублялось, Дэн позвонил Жану:

– Пап! Это я. Не хотели тревожить, но Вилена заболела. Уже три часа держится тридцать девять. Приедешь?

«ДА!» – был короткий ответ.

Второй звонок Дэн сделал Владу, решив, что второй врач не помешает, тем более с профессиональным оборудованием и лекарствами. В общем, он надеялся поставить Виен на ноги.

Однако к приезду Влада температура начала расти, появился жар, за ним последовал бред. Виен постоянно отгоняла мух и говорила, что надо тушить пожар.

– Ев, тебе не кажется, что она во времени твоего рождения. – предположила Вел.

– Вы о чем? – поинтересовались парни.

– Когда Ев родилась, в роддоме был пожар…

Дэн с Владом занялись обследованием. Все было в норме, но температура не падала. Не помогали и сильнодействующие антибиотики.

****

Жан просто влетел в комнату:

– Как тут?

– Даже не знаю, что сказать. Мы перепробовали все. Лаборатория здесь, анализы в норме. Ничего не понимаю. – встретил его Дэн, разводя руками.

– Ты думаешь, что-то серьезное?

– Я ничего не вижу, не чувствую. Пробовал снять хотя бы жар, не дает – закрылась, как ракушка, просто панцирь, а не аура.

Девушки не выходили из спальни, постоянно меняли компрессы, мужчины расположились в столовой.

– Я не хочу ее потерять еще раз! – Жан говорил шепотом, но это был крик. – Не переживу. Я ее не отпущу одну. Ваши матери тоже умерли неожиданно. Но ее я люблю!

– Так чего ты сидишь – давай попробуем дать ей эликсир. Не много, только смочим губы.

– Если только, вы не возражаете.

– О чем ты говоришь?! Мы же давно все решили. Месяцем раньше, месяцем позже, ты все равно дашь ей его… – Озвучил Эд их с Дэном мнение.

Дэн же просто пошел к себе. Практически сразу вернулся с флаконом в руках и отдал отцу.

– Девочки! Идите, отдыхайте. Я с ней побуду, пока не станет лучше. – Жан не просил, он просто взял ситуацию в свои руки, и девчонки полностью ему доверили жизнь, до недавнего времени, единственно близкого им человека.

– Мы рядом. Как только понадобиться, сменим вас.

Сутки температура не спадала, вторые – она бредила и «гуляла» по времени. Жан смачивал ей губы эликсиром, капля по капле. Менял компрессы. Кольцо на ее руке было багровое, его тоже. Время от времени Дэн проводил обследование, но результат был тот же. И только звонок Ольги дал небольшое пояснение:

– Поменяйте комнату. Что-то негативное мешает ей вернуться к нам.

Виен перенесли в гостиную. Жан менял постель, снимая чехол с матраса, заметил связку перьев, потянул и достал странный предмет.

– Ребята, зайдите! – позвал он сыновей. – Смотрите, что я обнаружил в постели.

На полу лежал сплетенный венок из высушенных внутренностей мелкого животного, чередующихся перьями, сухими цветами и сплошь утыканным иголками.

– Татти! – воскликнули парни.

– Потом пойму, сожгу и вернусь. – завернув находку, от глаз девушек, выскользнул, за пределы дома.

Вилене, маленькими «шажками», становилось немного легче.

Близился рассвет четверга. На горизонте пробили первые лучи. Последний порыв ветра разогнал тучи. Начали щебетать птицы. Девочки, настолько выбились из сил, что заснули прямо в гостиной на диване и ребята перенесли их в комнаты.

– По-моему кризис миновал. – сказал Жан, обратив внимание на кольца.

– Миновал! – облегченно вздохнул Дэн. – Может, поспишь?

– Нет! Вы идите, я дождусь ее пробуждения. – прошептал Жан, уселся в кресло, прикрыл глаза и принялся молить небеса.

Прокричал петух, за ним второй, еще и еще, голосили, вытягивая зарю из-за горизонта. И восход проснулся, разбрасывая желтые лучи солнца по чистому, голубому небосводу. День обещал быть ясным, солнечным и даже жарким. Вся семья мирно спала, вымотанная за трое суток загадочной болезни Виен. Жан, сидя на неудобном стуле у самого изголовья, положил руку на довольно высокую спинку, с резным верхом и, склонив голову, спал, вот уже часа три. Именно столько же Вилена дышала ровно, без болезненного бреда.

В восемь утра Виен открыла глаза, как ни в чем не бывало. Потянулась, не размыкая веки, Жан мгновенно открыл глаза:

– Слава Богу! – радостно воскликнул он.

– А что ты делаешь в моей спальне? – замерла, нахмурив брови, изучила его уставшее лицо, заметила, как загорелся взгляд, и легкая улыбка коснулась губ. Тяжесть от пледа мешала ей, и было очень жарко, но присутствие мужчины в спальне сбило ее привычные действия и слегка ввело в шок. Ни вопросов, ни крика, ни скандала. Смотрела и ждала пояснения.

– Дежурю. Ты что, ничего не помнишь?

– А что я должна помнить?! – задала вопрос и подтянула простынь к груди, оставляя покрывало на бедрах. Глаз прищурился, мысленно пробежалась по себе: «одета, перед этим не пила. Да я вообще не пью, чтобы вот так вырубиться. Что тут, намочи меня дождь, происходит? И где девочки? Нет! Он что тут делает?» А Жан, словно не замечая ее раздумий, продолжал:

– У тебя трое суток был жар.

– Сколько? Трое суток? Жар? С чего вдруг?! Где дочки? А какой сегодня день? – вопрос за вопросом лавиной накрыл мужчину и он, пропуская все, ответил на последний из них:

– Четверг.

– Ничего себе! – только и смогла проговорить. Отвела глаза к окну, моргая, словно так ей было легче отмотать время назад, вздохнула. Кое-что из этих дней всплыло, а главное, она вспомнила, как всем существом, хотела заболеть. – Так, мне срочно надо в душ. – Не пошевелилась, а требовательно уставилась на него, намекая, чтобы он вышел.