Екатерина Риз - Тебе назло. Серия «Город». Книга 3

Фая с Никой переглянулись. А я рассердилась, наклонилась к ним и выразительным шёпотом проговорила:

– Я уже семь месяцев, как в него влюбилась, ясно?

– Семь? И молчала?

– Как ты могла мне не сказать?

– Да тише вы! – шикнула я на них, а в сторону отца бросила опасливый взгляд. Ещё не хватало, чтобы он насторожился и решил разобраться, о чём мы тут шепчемся. – Я же не говорю, что мы встречаемся, я сказала, что он мне нравится.

Ванька перестал вертеть в руках машинку и на меня уставился. Теперь на меня смотрели три пары одинаково непонимающих глаз. Я одним глотком допила шампанское.

– То есть, он тебе нравится уже семь месяцев, но вы не встречаетесь? Ты молча страдаешь?

– Я не страдаю.

Фая решительно покачала головой.

– Этому я её не учила.

– Вася, это ненормально.

– Почему?! – Я поправила бретельку платья. – К тому же, мы сегодня встречаемся с ним, возможно, всё выясним.

Фая посмотрела на Нику.

– Что они выяснят?

Та плечами пожала.

– Всё-таки измельчал мужик, измельчал. – Фая глазами обвела собравшихся в зале, то есть, в холле гостиницы, людей. – Я это ещё про твоих мужей говорила, Никуль, а тут вообще парадоксальный случай. Молодые люди, где порыв, где страсть? А они семь месяцев думают, выясняют что-то.

Я уже не рада была, что призналась. Посмотрела на часы.

– Я хочу уехать. Можно я поеду? – Я посмотрела умоляюще. – Меня, наверное, уже ждут.

Пока Ника раздумывала, Фая благосклонно махнула ручкой, унизанной тяжёлыми перстнями.

– Езжай. И возьми его, наконец, за шкирку.

Я радостно улыбнулась.

– Постараюсь.

– Не старайся, а возьми. Ты же умеешь.

– Вот зачем ты ей это говоришь? – услышала я за своей спиной негромкий голос Ники. – С такими советами только замуж, а ей это надо? Рано ещё.

Лёгкой походкой я направилась к выходу, улыбнулась парочке знакомых, попавшихся на пути, а когда до двери оставалось всего несколько метров, почти вспорхнула. Полёт испортил Генка. Появился, как чёрт из табакерки, и глухо поинтересовался:

– Ты куда?

У меня от бессилия руки опустились.

– Я ухожу. – И тут же, как маленькая, оправдываться принялась. – Мне разрешили. Выпусти меня!

– Да иди, кто тебя держит? – А потом вдруг предложил: – Хочешь, отвезу?

Я хитро улыбнулась.

– Тоже сбежать не терпится?

Он плечами пожал, и пиджак ещё больше распахнулся на широкой груди.

Мы вместе вышли, Завьялов что-то быстро сказал охране у входа, а потом в два шага догнал меня и снова едва ощутимо за плечи приобнял, когда мы оказались среди веселящихся людей. Он уверено шёл вперёд, и люди расступались, только посматривали на нас с любопытством.

– Куда тебя отвезти? – спросил он, когда мы в машину сели. На этот раз дверь передо мной не открыли, Завьялов просто брелком сигнализации щёлкнул и сразу направился к водительскому месту. А я в отместку тоже переднюю дверь открыла и села. Выразительный Генкин взгляд проигнорировала, устроилась поудобнее, сумочку на колени положила и улыбнулась. Завьялов наблюдал за мной с интересом, а когда я заулыбалась, хмыкнул. – Где твоё свидание?

– Кафе «Улыбка». Знаешь, где это? – Посмотрела на него и всерьёз предупредила: – Вот только засмейся.

– Кафе «Улыбка», значит. Тебе сколько, тринадцать?

– Ну, извини, я ещё не дожила до того возраста, когда свидания в стриптиз-барах назначают. Когда будет пора, попрошу тебя всё мне об этом рассказать.

– Какая же ты вредная, Васька. Стервозности в тебе на все тридцать пять.

Я его кулаком в бок ткнула, он рассмеялся, и, наконец, повернул ключ в замке зажигания. Вырулил на дорогу, а я радио включила. Несколько раз нажала кнопку поиска, руку вовремя убрала, когда Генка хотел меня по руке ударить. Зато услышав свою любимую песню, я сразу просияла. Генка, кажется, сдался и теперь только на дорогу смотрел и лишь иногда едва заметно морщился, слушая, как я негромко подпеваю. Песня мне на самом деле нравилась, слова я знала наизусть и с удовольствием напевала себе под нос, а потом голову повернула и стала украдкой Завьялова разглядывать. Он снова нацепил свои любимые тёмные очки, и от этого выглядел ещё серьёзнее и неприступнее. Массивный подбородок двигался, он жевал жвачку, а сильные руки сжимали руль. Я некоторое время разглядывала длинные, неожиданно красивые пальцы, и даже подпевать «Зверям» забыла. А когда опомнилась, поспешно отвернулась к окну. А про себя веселилась. Всё-таки лезет, лезет наружу моя любовь к авантюрам и безудержной влюбчивости. Вот и в Генке неожиданно увидела что-то для себя примечательное. Никогда раньше не видела, а тут вдруг засмотрелась. Ника всегда говорит, что у Завьялова поразительная черта выводить её из себя, за секунду. Они постоянно пререкались, хоть и не зло, но друг другу ни в чём не уступали, считая другого глупее себя. Но ведь не зря на Генку столько женщин засматривается. Конечно, нужно ещё сказать о том, что из себя представляют эти женщины, но кто сказал, что ему нужно что-то серьёзное? Всё-таки он ещё достаточно молод. Сколько ему? Тридцати ещё нет. А уже достаточно многого добился. И не урод. Хотя, и не красавец. Всего в Завьялове, на мой взгляд, было слишком. Слишком высокий, слишком сильный, слишком наглый. Про наглость можно сказать дважды, он того заслуживает. И я, при своём не маленьком росте, как я считаю, метр семьдесят три, только на каблуках макушкой ему до носа достаю. А уж комплекция его как раз для охранной службы, вот меня или Нику за его спиной совсем не видно. Не в моём он вкусе, мне всегда нравились молодые люди более интеллигентной внешности, с более строгими чертами лица, голубоглазые блондины с чувственными губами, на которых смотришь и пропадаешь… Правда, губы у Завьялова тоже ничего, чётко очерченные и пухлые. Вот если бы он ещё жвачку не жевал. А то вот так начнёшь в нём плюсы искать, а они все на минусы распадаются, ей-богу. И во всём остальном он не мой идеал. Выражение лица вечно скучающее, подбородок тяжёлый, волосы русые, даже тёмно-русые. А вот на скуле очень милая родинка.

– И что вы делать будете в этом кафе? Пить молочные коктейли?

Я от неожиданности моргнула, и вдруг поняла, что уже пару минут на Завьялова смотрю, как заворожённая.

– Почему молочные?

– Ну, не знаю, я уже давно не был в кафе. С названием «Улыбка», – Генка откровенно усмехнулся.

Я села прямо и от Завьялова, наконец, отвернулась.

– Это кафе рядом с институтом, мы там обедаем. И встречаемся там же, все знают это место. А ты куда поедешь потом? – с ноткой издёвки поинтересовалась я. – В самое распутное местечко нашего города?

– Ага, в «Три пескаря».

Я сдвинула брови. Папкин ресторан я любила и когда про него говорили плохо, всерьёз огорчалась. А Генка ещё и издевается.