Анна Инк - Изъян

– Кира! – зовут меня сверху. Я различаю, что он звал меня. Поднимаюсь.

Мы молча идём к главному входу. Я понимаю, что начинаю задумываться о том, как сказать… что сказать… говорить ли что-нибудь на прощание этому молодому человеку. Если так подумать, он спас меня сегодня… два раза… как минимум…

Я выхожу из ворот, оборачиваюсь, а молодой человек уже свернул направо, и суетливой походкой, с сутулой спиной, удаляется от меня. Он снова цэрпер. Либо он только представляет себе это.

Каждый раз, когда я переступаю порог квартиры, я надеюсь, что произойдёт чудо, и мне вдруг станет здесь комфортно. Но я так и не привыкла к тому, что они называют «дом». Жилища горожанок кажутся мне мрачными и холодными. Для цэрпер в норме строгость и минимализм, которые объясняются обычной рациональностью. Цэрперы меняют место жительства так же непрерывно, как переходят из одной профессии в другую.

Зажигаю свет. Узкие прямоугольники ламп расползаются по стенам и потолку, вытягивают комнату в сторону широкого квадратного окна. Мои ноги в тонком капроне скользят по серому ламинату. Я подхожу к окну и рефлекторно кончиками пальцев раздвигаю белые лопасти жалюзи. В Городе не бывает ветра, дождей, солнечной погоды, преобразований у деревьев под окном. Какой бы суетливой не была жизнь в Городе, по факту она статична, или, правильней сказать, стационарна.

«Возмутительно! Отправить тебя сюда, и не информировать в полной мере. Почему никто не предупредил про эту Аркадию? Если это их рук дело, почему не признаться? Разве ты не поняла бы?» – мой внутренний голос в ярости.

Мы этого не делали, мы никого не заставляли исчезнуть.

«Только Виту».

Вита не исчезла. Вита мертва.

«Да. Упала с водонапорной башни», – усмехается мой внутренний голос.

Впечатываю имя нашей Альфы в строке поиска. Всего несколько минут назад Джулия выступила с речью в своём стеклянном кабинете «Витрума». Она сидит за столом. В отражении окон я различаю рыжие волосы Альбины и её хмурый взгляд.

Альфа говорит:

– Из Города пропадают женщины. Паника ведёт к необдуманным поступкам: цэрперы требуют устанавливать камеры в квартирах. Когда разрабатывались законы для жизни под куполом, наша первая Альфа потратила очень много сил, чтобы отстоять право горожан на личное пространство. В Городе нет и не может быть собственности – Город является площадкой для работы. Но многочисленные исследования показывают, что любому человеку необходимо давать передышку. Если не позволять хотя бы немного уединения, это чревато как для самого индивида (перенапряжение и срывы), так и для всего общества (некачественные эмоции вместо полноценных психаров). Квартира, которую арендует цэрпера, должна быть пуста от наблюдения. Это необходимое невмешательство. Уже давно у меня возник пространный конфликт со структурой ЗОП, которые настаивали на установлении камер во всех квартирах Города, прикрывая это усилением мер безопасности. Я отказывала в принятии этого закона несколько раз, и буду продолжать отстаивать свою точку зрения. Исчезновение женщин – событие временное, скоро виновные будут обнаружены и наказаны. А камеры останутся навсегда, потому что с появлением новых правил появляется и новый закон. Сейчас ты заходишь в свою квартиру, и закрываешь за собой дверь. Здесь твой мир, в который ты не обязана никого впускать. Здесь ты продолжаешь контролировать свои эмоции, но ты не обязана являть собой образец превосходства. Ты неидеальна, если захочешь. Но разве другие должны об этом знать? Основную часть работников ЗОПа составляет мужской пол. Значит, скорее всего, мужчина будет наблюдать за тобой, когда ты останешься в квартире одна. Ты – женщина, которая не подпускает к себе так близко ни родителя, ни собственного ребёнка, ни психотерапевта, ни инсобу – ты готова впустить мужчину в свой мир? Мужчину, который знает, что такое прикасаться к женщине.

Альфа тысячу раз права. Вот приняли закон о том, что мужчины из ЗОПа могут делать с женщиной всё что угодно, если она нарушила Статью 1 ОП – и как они теперь смотрят на женщин? Как на кусок мяса. Так, как смотрел на меня сегодня тот зоповец в парке. Это всё последствия, побочные эффекты, которые проявились много лет спустя.

Я вытаскиваю из дальнего ящика комода свой нелегальный эргосум. По привычке открываю в нём электронный блокнот с таблицами и диаграммами, но новые цифры не заношу. Я вспоминаю слова молодого человека из парка.

«Всё относительно», – философски замечает мой внутренний голос.

Да. Мой подсчёт мнений – это полный бред. Ну ладно я – я воодушевилась, что смогу приобрести себе заветного аполло, и сломя голову бросилась выполнять эту работу. Но Альфа, и остальные – как они могли этого не заметить? Это какая-то подстава! Да-да. Как со стремительным карьерным ростом Элеоноры, как с этим молодым человеком в парке: не бывает везения и случайностей. Есть причина и следствие.

«А что, если… А если они знают про папку?» – испуганно бормочет мой внутренний голос.

Я сажусь на кровать.

Кто? ЗОП?

«Да нет же! Альфа, Альбина, и остальные… Почему ты здесь? Разве не странно, что тебя отправили сюда в тот день, когда кто-то оставил на пороге твоего дома белую папку?»

Белую папку, которой не было.

«Ты же в своём уме. Ну?»

Я встаю и начинаю ходить по комнате из стороны в сторону.

Не было папки. Это была галлюцинация. То, что я в ней увидела – это невозможно.

«А мальчик из парка сказал…»

Верить словам особи второго пола? В ущерб своему сообществу?

«А верить своему сообществу в ущерб самой себе? Вита не могла погибнуть так, как тебе сказали. Более того, твоя сестра, возможно, по-прежнему жива. И то, что было в белой папке – тому доказательство».

Альфа не стала бы обманывать меня. Она всегда заботилась и обо мне, и о Вите.

«Ну, предположим, сама Джулия здесь и не причём. А что насчёт Альбины? Ведь в папке был компромат на неё. Чьей идеей было отправить тебя в Город?»

– Почему я здесь? Зачем они пропадают? – я задаю вопросы вслух и ложусь на кровать. Она не издаёт ни скрипа, она неподвижна, как бетонный блок. – Почему я здесь? Зачем они пропадают? – повторяю я и закрываю глаза.

23 июля 2113 года. Загородная Резиденция Альфы. Я в просторной светлой зале. Изящные колонны, перетянутые бирюзовыми браслетами, утончаются к высокому потолку, касаются его лишь изогнутыми в форме серпов металлическими скобами. Разноцветные витражи под идеально круглым куполом имитируют отблески нежного рассвета у морской глади. Ультрамариновые шторы из шёлка рассекают широкие окна стремительными волнами, падают в пол, и у самой окаёмки перевязаны муаровыми лентами. Эта зала – дуга восточного крыла здания. Я могла представить, как здесь напор утреннего солнца смягчается тёплой белизной тюли из кружева Шантильи. Пол обтянут бархатом цвета румяного золота. Изогнутые столы и стулья из перламутра напоминают гигантские ракушки, рассыпанные среди морских пейзажей на картинах маринистов. Акустика здесь такая, будто ты говоришь у края обрыва, и как только поднимется ветер, все твои слова разлетятся в стороны и превратятся в размеренный гул эха. Альфа очень любит море.