Елена Тимошенко-Седьмая - Чужая постель 3. Роман

Ирка вздохнула, она одевалась для Розы согласно правилам и многовековым традициям.

– Бабушка, Яна купит одежду, какую захочешь!

– Смеешь подслушивать? Уйди с моих глаз, сейчас же! Я до сих пор сердита. Никогда не могла подумать, что ты способен ослушаться! Меня, свою родную бабушку!

– Яна милая, вы подружитесь.

– Это вас подружил секс, у меня к ней нет никаких интересов. Вот Ирочка ради меня научилась готовить, одевается как положено. Молчит и уважает твою старенькую бабушку. Подарки всегда делает.

– Бабушка, я тоже привёз подарок.

– Какой?

Внук протянул книгу родословной и мягкие меховые тапочки.

– Семён? Ты сошёл с ума, когда я дома ходила в тапочках? – и Роза Абрамовна продемонстрировала аккуратные туфли на невысоком каблучке.

– Яна сказала, тебе будет удобно.

– Это ей удобно ходить в рваных джинсах по улице. Перед чужими людьми выказывать своё нижнее бельё. Вот пусть она их и носит!

– Роза Абрамовна, мне пора, спасибо за ужин. Всё было безумно вкусным. И за кольцо, – Ирка наклонилась, поцеловать мать Соломона.

– Ах, не стоит благодарностей, – заверила её та в свою очередь. – Видишь, как всё нехорошо получилось?

– Ничего, это дела семейные, всё уладится.

– Конечно, благодаря моей прозорливости! Соломон, сынок, ты позвонил Абросимову по поводу развода этих двух голубей?

– Позвонил, завтра подъедет.

– Вот и замечательно. Скорей бы твоя дочь приехала, – подмигнула она на прощание. – В девушке всё должно быть-таки прекрасно, говорила моя мама, и внутренняя красота, и внешняя. А без внутренней и внешней тогда нет. Вы понимаете меня, Ирочка, что я имею в виду?

– Да, да. Душевная красота – это составляющая всех основ, – Ирина Владимировна вспомнила страшную Сусанну на фото и улыбнулась.

Подъехав к Иркиному дому, они с Соломоном целовались. Будто им было по девятнадцать лет. Она не стала настаивать на дальнейшем, понимая, что неподходящий момент, к тому же знала, что наверняка, Олег приедет и сегодня. И не ошиблась, не успела подняться в квартиру и раздеться, как раздался звонок.

– Долго ты, однако, с этим хмырём сидела в машине.

– Мой будущий муж! И не смей его так называть.

– Какие нежные, что ж тогда этот будущий не следит за тобой, как подобает нормальному мужику. Или ненормальный?

– А ты наглеть стал, как я погляжу?

– Учителя хорошие! А ты в скромницы записалась, платье старушечье носишь? А вчера доказывала, что не гулящая, свободная! О, какое кольцо, – он заметил на руке у любовницы кольцо с бриллиантами.

– Его подарок.

– Я подарков не дарю, мне преподносят за услуги. Ну, чем расплачиваться будешь?

– Пошёл вон!

– Не уйду, – Олег схватил женщину и, заломив руки за спину, попытался раздеть.

В дверь позвонили,

– Пусти, – дёрнулась женщина.

На пороге стояла соседка.

– Проходи, – обрадовано начала Ирка. – Прощай и больше не смей приезжать, – бросила она в сторону Олега.

– А вчера в любви признавалась. Ладно, сама позовёшь, – ответил он, накидывая кожаную куртку и шлем.

– Подонок, – сказала Ирка, закрывая дверь.

– Что хотел? – не понимая, что произошло, спросила Танька.

– Изнасиловать хотел, не понравилось, что мне предложение достойный мужчина сделал.

– Замуж выходишь?

– Ага, – ответила подружка, показывая руку с красовавшимся на пальце кольцом.

– Вот это да! Дорогое?

– Сто тысяч стоит. Выпить хочешь? А то что-то голова разболелась, расслабиться бы не мешало. Представляешь, парню за двадцать лет, привёл женщину в дом, а ему кричат: «Развод», – рассказывая про Семёна, делилась она.

– Чем невеста не угодила? Ну, если не эта, так другую приведёт, и не факт, что другая будет лучше.

– Вот и я про то же! Бабке не понравилась её одежда, ну знаешь, у молодёжи сейчас рваные джинсы и трусы оттуда выглядывают.

– Знаю, моя Лизка все джинсы так изорвала.

– Вот-вот. А так вполне нормальная девчонка, не красавица, конечно. Вспоминаю себя в её годы, так у меня тату была на ноге. До сих пор под тёмными чулками скрываю.

– А может, и у неё есть на интимном месте, вон, моя на ягодице сделала надпись «Следующий».

– Соригинальничала. Как её семейная жизнь?

– А никак. Снова в бегах. Сейчас свекровь приходила, думала, что она у меня. Игорь-то на заводе в ночную смену работает. Вот Лизка и шастает, где вздумается! А я свекрови так и сказала: «Она у вас живёт! Вот и следи за ней! Я свою миссию выполнила. А теперь вы что хотите, то и делайте»!

– А она?

– Ничего, кричала, что её сыну девку гулящую подбросила. А я ответила, что благодаря Игорьку она и стала такой.

– Неплохой ход конём.

– Да что ты! Будет она ещё тут свои догадки строить и рассказывать, как дочь воспитывать нужно было. Послала её на хрен пару раз и дверь закрыла перед носом!

– Жёстко ты с ней, родственница же теперь.

– Вот и нечего жизни учить! Я сказала: «Прежде чем мою дочь оскорблять, смотри за сыном, он ночью на заводе тоже неизвестно чем и с кем занимается».

– А она?

– Сказала, что Игорьку всё расскажет.

– Не переживай, не скажет, пугала, на понты брала. Зачем ей нужно разрушать жизнь сыну? Он ведь думает, что всё у него в семейной жизни с молодой женой хорошо.

– Ой, да такая дура на всё способна! Только я решила – Лизку на порог не пущу. Нечего Максиму с Олей её распутство видеть, благо сейчас их отец успокоился. Да и мне без Лизаветы так спокойно, хорошо, нервы никто не треплет.

– Это от русской водки хорошо. Ничего, попробуешь шотландский виски, тоже понравится. Но это в другой раз. Знаешь, соседка, что-то я устала, давай до завтра.

– Хорошо, подруга, сейчас только допью, – Танька опрокинула рюмку и, не закусывая, направилась к двери.

Утром Ирке позвонили соседи Якова Ароновича, сообщив, что вечером старика схватило сердце, и ночью тот умер. Она поняла, что вся процедура проведения похорон ляжет на её плечи. И место на кладбище, и услуги похоронного бюро, и поминальный обед в кафе. Ирина Владимировна сразу позвонила Розе Абрамовне, потому что делиться больше было не с кем. Женщина проявила сочувствие и соболезнование. Ей очень был приятен и симпатичен Яков Аронович.

– Да, старость никого не жалеет. Ты, главное, не расстраивайся, детка, жаль, что вашу свадьбу придётся отложить на долгое время.

От этих слов Ирка подпрыгнула, словно ужаленная. И если до вчерашнего дня сомневалась, нужно замужество или нет, то после подаренного кольца ей снова захотелось замуж.

«Если об этом подумала раньше, то сказала бы, что Яков уехал в Израиль на родину предков. А теперь придётся свадьбу отложить. Дура, – ругала она саму себя. – А у Розы наверняка уже и дата для такого случая была подготовлена».

Оплачивая кофе и выслушивая соболезнование соседей, женщина усмехнулась про себя: «Свою мать не похоронила, чужого старика хороню. Вот жизнь-злодейка»!