Оксана Юрьева - Райские кущи. Шпионский роман

Вдруг из дальнего конца конюшни, где хранились охапки свежей соломы и сена, послышались глухие звуки. Лиза осторожно двинулась туда, постоянно прислушиваясь, пытаясь определить природу этих звуков. Представшее перед ее глазами зрелище было действительно удивительным. Лиза даже несколько оторопела и несколько секунд безмолвно наблюдала за действом. К деревянной лестнице веревками был привязан кожаный мешок набитый соломой. Опекун в идеально белой блузе с расстегнутым воротом, в серых брюках с застежками на две пуговицы и поддерживаемых подтяжками, усердно лупил кулаками, засунутыми в большие кожаные перчатки, по кожаному мешку. Причем делал он это размеренно, с какими-то замысловатыми движениями, переступая ногами и даже, слегка подпрыгивая. Спина его была мокрой от пота, но он продолжал молотить мешок, не обращая внимания на появившуюся рядом подопечную. Идеальная белизна рубашки несколько смутила Лизу, а она – то, барыня-графиня, да сейчас она более на странную бродяжку походила…

– Андрей Николаевич, – наконец, придя в чувство и обретя вновь способность к восприятию информации, громко произнесла Лиза.

– Доброе утро, Елизавета Дмитриевна, – как всегда ровным голосом, поприветствовал ее опекун, не прекращая своего занятия, и ведь точно сразу заметил ее появление, но уже в свою очередь выразил «фе», не торопясь отметить сей факт, – я весь внимание.-

Всегдашняя невозмутимость графа на фоне всего произошедшего просто взбесила Лизу, и она решительно кинулась в атаку.

– Андрей Николаевич, попытайтесь объяснить, что значит этот обоз? —

Возмущению Лизы не было предела. Такое пренебрежение к ее особе, Это он должен был прийти к ней и обстоятельно объяснить все готовящиеся им нововведения, прежде этого, элементарно, посоветоваться с ней, спросить ее разрешения, наконец, а она в неведении мечется, разыскивая его по усадьбе. Глупая, еще жалела его перед отъездом.

– Андрей Николаевич, да отвлекитесь вы от вашего дурацкого занятия, – гневно воскликнула Лиза. Как ни в чем не бывало, словно это он намеревался сделать и без выражения ее гнева, опекун остановился и обернулся к ней.

– Очень занятный вид спорта – бокс, – сказал он, снимая кожаные рукавицы.

– Ну, да, наслышана, – раздраженно воскликнула Лиза, – очередной вид мордобития-достойное занятие мужчин.-

– Мужчины, Елизавета Дмитриевна, это всего лишь самцы, причем плотоядные, хищники и выплеск агрессии, просто необходим для душевного равновесия.-

– Это часть мужчин, – мгновенно сработало пока всеобъемлющее чувство отрицания всему, что ни говорил бы с такой раздражающей Лизу уверенностью опекун, этот господин «вселенское спокойствие» – а все остальные… —

– А все остальные, – перебил ее опекун, – это травоядные, которых пасут женщины-хищницы.-

Лиза даже замешкалась, не зная, что ответить на такие мудреные фантазии философствующего опекуна. Она какое-то время, хлопая своими длинными, черными от природы ресницами, просто смотрела на Андрея Николаевича, напрочь забыв и о причине своего присутствия здесь, и о своем, раздиравшем ее секунду назад, возмущении. Граф аккуратно сложил кожаные перчатки у лестницы и, взяв ослепительно-белое полотенце, вытер им лицо, покрытую потом шею, небрежно бросая полотенце на плечи. Наконец, Лиза проморгалась и оторопь, постепенно, но оставила ее. Тут же вернувшееся раздражение опять заполнило мыслящее пространство, до этого занятое, а вернее ничем не занятое в голове, оторопелой от мудреных слов Андрея Николаевича, Лизы, и она смогла открыть рот.

– Интересная теория, Андрей Николаевич, – выдохнула она, – мы всенепременно разовьем эту тему, как-нибудь на досуге, а пока извольте объясниться по существу заданного мной ранее вопроса. —

– Что ж, Елизавета Дмитриевна, глядя на вас, – и он нарочно сверху донизу скептически оглядел Лизу, – я понимаю, что вы даже и не завтракали. Я приглашаю вас на чашку утреннего кофе, благо живем мы временно под одной крышей и я подробнейшим образом посвящу вас в мои планы. Он достал из кармана брюк золотую луковицу часов и, откинув крышку с изящными завитушками выгравированных букв, произнес: – вот, милейшая Елизавета Дмитриевна, до завтрака почти час. Надеюсь, у вас будет достаточно времени успокоить свое душевное волнение, – на этом он многозначительно глянул на нее. Ровный серый цвет вокруг зрачков. Конечно, он даже не сочувствовал ей. Лиза лишь прикусила губу от злости и бросилась вон из конюшни. Как же ее раздражало это понимание – опекун спокойно, без лишних телодвижений и так уверенно берет бразды правления ее имением, ее собственностью в свои руки.

Тем не менее, ровно в десять аккуратно уложенная, в простом без изысков, но платье, она вошла в салатовую столовую. Андрей Николаевич сосредоточенно читал газету. С поразительной скоростью он отложил газету в сторону, только стоило Лизе войти, подчеркивая этим, что он готов к встрече и даже ожидал ее. Пора же хозяйке, пусть и номинальной, узнать обо всех интригующих ее тайнах. Она мельком бросила взгляд на газету. Ну, еще бы! «Северная пчела» – сплошная политика, и немного литературы – негласный орган [битая ссылка] III Отделения, даже газета, которую она предпочитает, и та в пику ему – «Отечественные записки», вот уж где дух вольнодумства. В столовой кроме них никого не было.

– Новости из газет, как источников информации, ценнейший материл, особенно в совокупности узнанного из максимального числа изданий, – прозвучал ровный голос опекуна.

«Он что и мысли читает? – пронеслось моментально в голове удивленной Лизы, – уж как-то нужно постараться не заострять на чем-то внимание, а то, как открытая книга для этого деятеля буду».

– Позвольте, я за вами поухаживаю, – поднимаясь, произнес Андрей Николаевич, – разговор наш будет конфиденциальным, поэтому я возьму на себя роль вашего слуги.-

Он уже переоделся, явно принял ванну, выглядел совершенно бодрым и, как всегда, абсолютно непрошибаемым.

«Господин «вселенское спокойствие», – привычным раздражением поднялось противление, и Лиза упорно не произносила ни слова.

– Пресса в наше время, Елизавета Дмитриевна, – продолжил невозмутимо начатую тему граф, хотя наверняка уловил ее состояние, – позволяет получить весьма любопытную и полную картину, а уж с такими достижениями, как фотография и телеграф! Скоро о театре боевых действий мы будем получать исключительно достоверную и почти мгновенную информацию. Наши союзники в нынешний поход отправились, как на увеселительную прогулку, хотя и вооружившись до зубов новейшими достижениями ума в данной сфере человеческого общежития – кто быстрее и, простите за оборот, крепчее сыграет мускулами. Чего только подбор кораблей стоит – ни одного парусника, заметьте, все винтовые, на паровом ходу, да еще и в компании бравых репортеров всевозможных европейских изданий. Взгляд изнутри. Закончится, уверяю вас, всё, как всегда. Наделают беды. Рано или поздно, но проиграют компанию и в своем дурном вкусе обвинят во всем диких необузданных русских варваров. А с обиды начнут где-нибудь, втихую, с игры разведок, новую компанию. Русские уж очень занятные игроки в шпионских играх, сильные, поэтому и интересные. Ну, да ладно. Я ж пригласил вас на завтрак, извините за столь длительное отступление.-