Полина Чех - Сломанная корона. Паганини

– К тому, что Леша стал таким же?

Арина кивает. Алена щурится, разглядывая дальние волны, и говорит:

– А я в этот момент подумала о том, что не смогу жить без него.

Две непрошенные знакомые сидят несколько мгновений, ожидая того момента, когда Нева накроет их с головой и поглотит в себя. И все закончится. Да вот только этого не происходит.

– Приятно было познакомиться, – Алена сжимает девушку напоследок и встает.

– Мне тоже.

Когда она удаляется, Ариша выдыхает дым в последний раз и растирает серый пепел, развинчивая его над Невой. В этот момент девушка почти услышала его голос, который вечно доносится из наушников, лежащих в сумке. Она прикладывает измазанные пеплом пальцы к губам, непроизвольно оставив след, и посылает проникновенный, медленный воздушный поцелуй:

– Прощай, мой Принц.

Такое чувство, что меня задавят.

Нет, серьезно, кому в голову пришла идея сначала поставить всех в очередь перед дверью, а потом перенаправить к палаткам за браслетами? Неужели они не понимали в тот момент, что толпа попросту снесет сама себя?

Еще этот жуткий холод… Какой черт дернул меня пойти в платье?.. После сегодняшнего дня точно не смогу иметь детей.

О, прекрасно, я еще и в лужу наступила.

Девочка низенького роста рядом со мной поправляет что-то в настройках фотоаппарата. Она тут по аккредитации, но ее все равно заставили стоять за браслетом. Мы познакомились в интернете, прямо перед концертом, потому что ни у нее, ни у меня не было компании. Списались где-то в комментариях во встрече. Она выглядела как девятиклассница, сразу и не скажешь, что она со второго курса. Не уверена, но кажется ее зовут Маша. С именами у меня всегда были проблемы.

Девушка скрестила руки на груди и притоптывает, пытаясь согреться.

– Ты давно их слушаешь? – спрашивает Маша.

Я пытаюсь подсчитать в уме.

– Я и не помню даже. Лет пять-шесть. Мне их показали в лагере, на одной из вечерних «свечей». Мы тогда ходили и всем отрядом напевали эти песни, – на моем лице проступает улыбка. Хорошее было время.

Вот уж тогда не думала, что попаду на их концерт.

– А ты?

– О-о-о-о… Уже лет пять. Седьмой раз на их концерт иду. Сначала просто слушала, а потом подруга потащила с собой на них, и все… Понеслась. Первые разы ходила как зритель, а потом пару раз фотографировала. Сейчас написала Леше, что хочу их поснимать, он посмотрел мои прошлые снимки, написал что-то вроде: «Вау! Супер!» и позвал сюда.

– Он такой классный… – протягивает девушка рядом с нами, мечтательно закрывая глаза. – Я бы запрыгнула на него прямо на сцене.

Первое, что бросается в глаза – ее отталкивающие, густо накрашенные черным веки и агрессивные красные волосы. И, что характерно, футболка с логотипом группы. Здесь много таких. Однако она кажется довольно приветливой. Ведь всех нас объединяет одно увлечение.

– Да, он хорош, – смеется ее подруга рядом. – Но вообще-то он женат.

– Меня бы это не остановило, – пихает ее в бок красноволосая.

– Тебя бы остановили охранники, – подмигиваю я. – Эх, глупые мужчины, не понимают, что стоят между истинным и великим чувством… – мне удалось ее рассмешить, за что меня награждают горячим чаем.

– Как же холодно, – протягивает парень, стоящий следом в очереди, переминаясь с ноги на ногу.

Одна из тех двух девушек кладет мне руку на плечо и заставляет всех встать в круг, словно мы играем в американский футбол. Мы прижались друг к дружке, как воробушки, и стало действительно теплее. Чтобы усилить эффект, наш кружок начинает вприпрыжку двигаться по часовой стрелке, что поднимает не только температуру окоченевших пальцев на ногах, но и настроение.

Однако не долго мы грелись – объявили, что браслеты наконец-то начали выдавать, и толпа относит нас ближе к белоснежной палатке. Как селедки в банке, ей богу. Даже в метро в час пик не так тесно.

Девушка, Маша, с которой я пришла, хватает меня за руку, чтобы я не пропала. Обычно я не люблю, когда ко мне прикасаются малознакомые мне люди, но какое уж личное пространство в такой толкучке.

Показываю свой билет и получаю браслет зеленого цвета, и мы с Машей несемся в сторону входа. Она, за счет своего карликовского роста, умело и нахально протискивается сквозь массу людей и тащит меня за собой. По пути кидая извиняющиеся взгляды, я оказываюсь прямо перед охраной. Подняв правую руку с браслетом, зажатую в кулаке, наконец-то получаю доступ внутрь.

Тут уже немало народу собралось.

Боже, как же жарко внутри!

Уже порядком пожалев, что не согласилась с Машей сбегать за водой, встаю с левого края сцены, позади пары разгоряченных фанаток. До чего они несдержанные! Еще до начала концерта обещают, что будут усиленно отбиваться от тех, кто попробует пролезть вперед, и репетируют отклонение назад, если вдруг начнется давка. Что же, в какой-то мере это разумно, но все же, на мой взгляд, чересчур. Неужели нельзя быть чуть более толерантными? Мы же все тут просто пришли послушать волшебную музыку.

Маша встает позади меня и кладет голову на мое плечо. Вот это я понимаю, познакомились пару часов назад!.. Не сказала бы, что мне удобно, но все же решила немного потерпеть – тем более, с ростом этой девушки, иных вариантов, кроме как цепляться за кого-то, чтобы увидеть происходящее на сцене, не найти.

У меня ускоренно бьется сердце от того, что через несколько минут я их наконец-то увижу Форестов вживую. Это было просто невероятно! Все-таки одна из моих любимых русских групп! И почему я раньше не додумалась прийти на их концерт?

Проходит минут тридцать с того момента, как нас запустили внутрь. Группы, что неудивительно, на сцене все нет. В зале недовольство, потому что невероятно душно, и многие потихоньку начинают уставать стоять.

Я поднимаю телефон с фронтальной камерой, чтобы посмотреть, что твориться позади.

Ничего себе.

Там до самой стены люди битком стоят!

И вот наконец-то выключают фоном играющую музыку и гасят свет.

Толпа вокруг меня начинает кричать, и я понимаю, что тоже кричу. Мой голос утопает во всеобщем вожделенном зове.

Бой барабанов, сгенерированный с мерцающим светом софитов. Звуки клавиш, так мягко разбавляющих атмосферу. Затем переливы струн соло-гитары, басы…

И этот голос.

Я с первых же слов узнаю песню. «Самолеты врезаются в здания». Они начали с моей самой любимой!

Маша уже открыла крышку объектива и во всю снимает пятерых ребят, а я словно очарованная смотрю на них и не могу оторваться на настройки камеры. Сине-красная гамма света делает их похожих на неких инопланетян, только что сошедших с корабля и принесших звучание, доселе землянам неизвестное. Я замечаю, что басист (не помню, как его зовут) играет гораздо бодрее, чем во многих других группах, на которые я ходила. Симпатичный клавишник Женя с мелированными золотистыми волосами забавно хмурится и высовывает язык на бок, когда играет высокие ноты.