Наталья Бочка - Барин

– Ну, ну, матушка. Чай, беда-то твоя поправима.

– Как же поправима? Если я ему талдычу про это всякий раз, а он ещё и огрызается. Не твоё, мол, мать дело. А если не моё, то чьё же тогда?

– Да. Тут, вот так с налёту нельзя, матушка моя, тут верно – хитростью нужно, – Лукерья хлебнула из блюдца и откусила баранку, – у человека другие интересы, а ты со своими лезешь.

– Посоветуй, Лукерья Львовна, ведь лучше тебя ни кто дело не состряпает. Устала я в одиночестве. Он мотается, а я сиди. Посоветуй милая. Как быть?

– А и посоветую. Значится так. Есть у меня на примете – девка. Пригожая. Детки от неё с Иваном красивущие получатся. И не далеко, тут в соседнем городе. Савельева Егора дочка. Лавочника. Будет Иван мимо ехать, всё одно не проедет.

Ольга Филимоновна, даже руки от умиления сложила на груди.

– Так мы поступим, – деловито продолжала Лукерья, – как приедет Иван домой, передохнёт и опять в дорогу засобирается, а ты матушка к нему. Так, мол, и так, передай письмо друзьям. Мол, в гости зовёшь, а то скучно тебе одной, одиноко. А я предупрежу Савельевых, чтоб ждали коли чего. Да дочку всё больше вокруг Ивана обхаживать пускали. Он на девку только раз глянет, поверь моему, наметочному в таких делах, глазу. Один разочек глянет, сразу жениться засобирается. Это как пить дать.

– Если бы так, как ты сказала, сделалось. Вот бы чудно.

– Не сумневайся, матушка. Это я тебе – гарантию дам. Ты меня знаешь. Я за слова свои завсегда в ответе.

После отъезда свахи, ещё долго ходила Ольга Филимоновна вдохновлённая. И надеждой напитанная. Теперь, она поняла, точно дело сдвинется.

– Ванюша, сыночек, – Ольга Филимоновна на крыльце радостно всплёскивала руками, – как я рада. Просто несказанно рада. Что же вперёд никого не послал, я бы с обедом подсуетилась.

Коляска Ивана Ильича только въехала на подворье, а он уже на ходу выскакивает. Соскучился страшно. К матушке в объятья спешит.

– Маманя, дорогая, я и без обеда, что угодно проглочу, только дайте, – он расцеловал мать в щёки и тут же подался в дом. Она за ним.

– А чья это коляска мимо меня проехала? Не вашей ли приятельницы – Лузгиной? Больно быстро промелькнула, я и разглядеть не успел. Догадываюсь – что за гостья.

– Она самая. Кто ж ещё ко мне приедет? Только Лукерья Львовна и вспоминает. Ну да будет про неё, ты сам-то как? Рассказывай. Сейчас, погоди, баньку распоряжусь и с обедом подгоню.

– Ох, и устал я в этот раз. Нужно бы отдохнуть.

– Ты Ваня, всегда так говоришь, а потом – шасть, и нет тебя, за новыми делами. Я тебя толком и не вижу.

– Ничего, в этот раз точно отдохну, – Иван Ильич бухнулся на постель и ноги вытянул.

Ольга Филимоновна знала эти его обещания. Никогда ещё, больше двух недель, дома не задерживался. Всё тянет его куда-то. Заработать больше норовит. Она ему не слишком претензиями докучала, пока молод и силёнки на дело правое берутся, нужно использовать эту силу. А не то, чуть взрослее станет, и куда что денется. Засоловеет, разленится. Лучше уж сейчас пусть обогатится, чем потом ни силы, ни энергии, ни денег, ни хозяйства.

И вот, как и предполагала, посидел с недельку, отъелся хорошо, с Настькой служанкой накувыркался и уже в дорогу собирается.

А мамаша, тут как тут:

– Письмецо возьми, в соседнем городе Л. как проезжать будешь, доставь по адресу. Да не просто доставь, если отобедать пригласят, не отказывай. Друзья давние, чтобы не обиделись.

Взял Иван Ильич письмо и помолясь на образа с матушкой распрощался.

Небольшой, опрятный городишка Л. по дороге, что шла от деревни Петуховых, первым стоял. Дома всё больше деревянные, но есть и каменных немного. Эти в основном, дома лавочников или мещан побогаче. Но и деревянные в полном порядке. С резными подоконниками, петухами да коньками. Заборы на разные лады выкрашены. У каждого по-своему. Улицы широкие булыжником гладким блестят.

Дом лавочника Савельева не самый роскошный, но зато добротный, что называется на века. Толстые стены из камня, высокий цоколь, рядом массивные ворота. С другой стороны от ворот деревянная постройка в два этажа. Над крыльцом кованный фигурный козырёк над ним вывеска «Лавка Савельева Е. Все товары».

По одному только взгляду на лавку, становилось понятно, торговля кипит. Видно и вправду всё там есть. От того и идёт народ целый день к Савельеву. У других лавочников специализация, больно узкая. А тут от гвоздя до кафтана, от конфет, до осетрины. Всё что душе угодно, что ни спроси – всё достанут. Даже если надо телегу или лошадь, в течение дня будет готово.

Потоптался Петухов у дверей, понаблюдал. Зашел, огляделся. А там! Добра не перечесть. И зерно, и подушки, и колбасы, и ткани, какие душе угодно, и даже для дамских украшений полочка нашлась. Усмехнулся Иван Ильич такому разброду, но к удивлению заметил – народ толпится.

За прилавком шустрый, маленький мужичок-продавец, товары отпускает. С кого деньги берёт, кому в кредит записывает. В нарукавниках, со счетами, вежливый такой, обходительный. Хоть работа его нервная, а она всё одно терпение показывает.

Подошел Иван Ильич, о хозяине справился. Мужичок, просиял тут же, как то, уж больно ласково посмотрел и в улыбке лучезарной расплылся:

– Сию минуточку, не извольте, сударь, беспокоиться, – и вышмыгнул в дверь позади себя.

Прошло, верно, не больше минуты, как в лавку вбежал почти, по виду – сам хозяин.

Савельев, невысокого роста, упитанный. Пояс под большим животом даже не виден. Волосы и брода от пышности то ли салом, то ли воском прилизаны. А лицо его хорошее, видно, человек справедливый, но и строгий. В лавку как вошел, глазами поискал, к Петухову, будто всю жизнь знал:

– Что же вы? Иван Ильич стоите, прошу покорно, прошу. Ах, какой гость, какой гость!

– Да я, вроде как осматриваюсь, – улыбнулся Иван.

– Проходите, милости просим, – зазывал Савельев.

Вошли в закрома лавки. Там Петухов, сильно подивился. Таких запасов давно он не видал. Имел дело с торгашами оседлыми, но чтобы столько в загашниках у простого лавочника, это впервые увидал. Понятно сразу, если у хозяина вдруг денег не будет на новые товары, тем, что в закромах, чуть не пару лет торговать можно.

Из лавки вышли на широкий двор. Савельев в дом пригласил.

– Раз уж приехали, с такого далека, от матушки Ольги Филимоновны весточку привезли, как хотите, а без обеда, я вас ну никак не отпущу.

– Да я и не отказываюсь. Мне матушка накрепко приказала, вам своё почтение предать.

Савельев вошел в дом и крикнул так, что во всех сторонах точно, все кто в доме крик его услыхали.

– Марья, Катерина, Василиса – гость у нас! Ну-ка выходите встречать!

После этого крика, в доме что-то началось. Иван Ильич слышал отовсюду шаги, перебежки, но людей не видел. Странно всё показалось. Бегают, а не выходят. Удивился Иван Ильич и хозяину говорит: