Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия

Сказав это, Всеволод Петрович встал и пошел к телефону… Пока он ходил, Володя, не вставая с кресла, не выпуская из рук чашечку с ликером, только положив аккуратно на пепельницу горящую сигару, спокойно и негромко сказал:

«А у меня, как у Всеволода Петровича с Михаилом Александровичем, такая же связь с Володей Высоцким, знаете такого актера на Таганке?»

«Кто его блатных песен не знает: урка есть урка, хотя актер, судя по фильмам, хороший…» – это сказала Саша, и было видно, что ей неловко за предложение позвать Высоцкого на свадьбу, сделанного ее женихом.

«Саша! Ты еще юна и мозг твой свеж, моя дорогая невеста… Владимир Высоцкий – человек с громадным будущим. Возможно, чуть поменьше, чем у Вадика Козина и Михаила Александровича Шолохова, но, повторяю – это человек с громадным будущим, как и его недавно умерший друг Василий Макарович Шукшин…»

«Вот кто мне совсем не нравится, то это Шукшин, – вмешался в разговор Сергей, – я его, конечно, понимаю – алтаец, они мужики дошлые… Но только один фильм мне с ним нравится, на съемках которого он умер! И, то, говорят, что Шукшин там только одну треть роли успел сыграть, и та часть озвучена его дублером… И что он так носился со своим разбойником Стенькой Разиным? „Сарынь на кичку!“ – в этом весь Шукшин… А его „дурачки“ просто придурки…»

«Я с Сережей согласна на все 100!» – сказала Люба.

«И я тоже!» – добавила Саша. Володя промолчал и лукаво ухмылялся.

«Хочу сразу предупредить, что Вадиму Алексеевичу не нравится ни Высоцкий, ни его умерший друг Шукшин… Вот, если у кого из вас есть связь с Евгением Евтушенко или Иосифом Кобзоном – пожалуйста! Они друзья Вадима Алексеевича» – сказала Люба.

«Алла Пугачева и Валерий Леонтьев случайно не его друзья тоже?»

«Нет! Он их на дух не терпит!»…

«Хватит! С „генералами“ покончено… Давайте подумаем, что нам нужно будет сделать, чтобы всем было хорошо, интересно и комфортно… В противном случае они уйдут со свадеб, и разбредутся по тайге, как лакомство местному зверью!»

«А я – сбегу в Японию или в Тибет… Да, конечно, с тобой, моя будущая женушка!» – сказал Володя.

«Представьте только: в бубны играют 15 шаманов, прыгая через огромные костры. На берегу Океана в одном месте звучат патефоны – поет Вертинский, Изабелла Юрьева, им подпевает в живую Козин… Два казака, с шашками наголо, отплясывают чардаш – Миша и Толя (так зовут племянника Шолохова). Потом Толя хватает одну из невест и начинает с ней танцевать жгучее аргентинское танго…» – начал профессор Фруентов ерничать, зловеще улыбаясь. Его перебила Люба:

«Обожаю аргентинское танго… В пионерском кружке Магадана научилась неплохо его танцевать… С огромным удовольствием буду танцевать, залитая пламенем огромного костра, достигающего искрами звезды ночного неба, но… только в объятиях своего мужа Сережи…»

«В пламени ночного костра аргентинское танго танцуют обнаженной…» – съехидничал Володя.

«Вот мы с твоей молодой женой и будем в ваших, мужья наши, танцевать аргентинское танго обнаженными… Нам нечего скрывать!»

«И, есть, что показать!» – добавила Света.

«Сева! Я так понял, что мне, тебе и Мише придется залезть в один из вигвамов, подальше от костров с аргентинским танго, и напиваться ликерами… А, если пригласим Вадика, так еще под ее божественный голос!»

«Кстати, о вигвамах! – прервал Николая Константиновича Сергей. – Я уже выбрал отличный край тайги километров на пять, как по линейки, вдоль великолепного Океанского пляжа! Вот там и поставят наши аборигены свои не продуваемые, не промокаемые, и сохраняющие и тепло, и прохладу, вигвамы с огромными каминами посредине. Вигвамы наших аборигенов ничем не уступают вигвамам американских индейцев – в любую погоду дым идет из них коромыслом! И только тайфун может сдвинуть их с места…»

«Сережа! А, насколько людей рассчитан вигвам?» – серьезно спросил Николай Константинович.

«От шести до шестидесяти, как закажем! Если ставить десять вигвамов и учитывая, что аборигены предоставят их гостям – сами они или по домам разбредутся на ночь, или в тайге, на мху под елью лягут – то на десять человек… Больше не надо, вряд ли больше ста человек окажутся романтиками. Остальных – разместим дома. Правда, многим придется спать на шкурах. Но это им, особенно москвичам, будет в огромное удовольствие!»

«Что у нас еще осталось? ПИЩА и НАПИТКИ!» – дружно сказали все, без исключения. Вот в этот самый момент, перед внутренним взором Сергея предстала Катя, захлопывающая дверь туалета в лайнере, летевшим по маршруту «Москва-Хабаровск-Владивосток»…Он слышал, как ее колени стукнулись о металл туалета, ощутил, что ее запах заглушил искусственный запах дезодоранта, и почувствовал сильнейшее желание обладать ею, здесь и сейчас. То же самое испытала Катя, дремавшая в кресле лайнера, летевшего по маршруту «Владивосток-Хабаровск-Москва». Лайнер в это время пролетал над Байкалом, как и тогда…

Люба молча встала, подошла к Сергею и взяв его за руку, ничего ни говоря, повела в свою спальню… Вернулись они к друзьям только на завтрак…

«Ну, что, с пищей все ясно: 1) свинья целиком горячего копчения,2) жареный на углях изюбр с рогами, и котел с мамалыгой, 3) шашлыки из осетров, 4) десять жареных ягнят, 4) плов с кетой и свининой а ля орочи, 5) картофель, сваренный в соку кеты семужного посола и тихоокеанской жирной, малосоленой селедки, а ля по-нанайски, 6) медвежатина вяленая с фруктовым уксусом…»

«Коля! Ты, что, с горячими блюдами покончил, коль перешел на вяленую медвежатину? Ты забыл горячие рыбные блюда, типа, фаршированной кетой, форелью, налимами и грибами щуки специально для Авруцкого – 6). 7) форели, запеченная в тесте…»

«А ты перепрыгиваешь к блюдам из теста! Тогда начать нужно с двухметровой „лепешки“, фаршированной тайменем, сигом, форелью и сомом, с прослойками риса, брусники и волчьей ягоды… Да, и мы пропустили бульоны, их у нас около пяти, сваренные в десяти ведерных чугунных котлах…»

«Я в детстве видел фильм, – начал то ли шутя, то ли всерьез, Володя, – про гражданскую войну, про то, как японцы вырезали нашим партизанам красные звезды на груди, а потом варили их живьем в котлах… Это не те самые котлы?»

«Те самые, Володя! Но мы их нашли на японском продовольственном складе, обильно смазанными мазутом, чтобы не ржавели… Так, что в них японцы не успели ни одного партизана сварить!»

В меню входили, конечно, около 30 различных тортов, в том числе «наполеон» и «суворов». А также торт заколдованный, с морошкой и шикшой (по-русский, «зассыхой»; эта черная ягода растет на кустиках, чуть больше брусничных, не вкусная, ибо сок ее мало содержит сахара, из нее не варят варенье, превращается что-то вроде жидкого не сладкого киселя. Но, шикша незаменима для тортов, в комбинации с морошкой). 30 сортов пирожков. 20 сортов плюшек, хвороста, баранок, заварных пирожных.