Людмила Федотова - Мечты о счастье

Мысли начали отматывать все события назад и потекли в обратном направлении. Вот пожар. Как она оказалась в конюшне связанная? В тот день Шанталь работала в своём маленьком садике, пересаживала цветы и убирала сорняки. Сзади упала чья-то тень, девушка хотела обернуться, но получила удар по голове. Очнулась уже в конюшне. Нет, это не то, что-то было раньше. Её использовали как приманку для Джека. Значит его действительно убили. Его и Карлайла. Неужели она знает убийцу?

Да, она знала убийцу! В воспалённом от алкоголя мозгу, эта мысль сверкнула, как молния и голова отозвалась острой болью. Закусив свой кулачок, Шанталь попыталась не обращать на это внимание.

В ту ночь Джека долго не было. Время перевалило за полночь, когда она пошла его искать. Скорее всего муж опять заработался в своём кабинете и забыл о времени.

Шанталь как тень спустилась вниз и подошла к приоткрытой двери кабинета. В проёме горел свет, значит он здесь. Девушка хотела уже войти, но какое-то шестое чувство остановило её руку. Она заглянула в щель и увидела мужа и брата, которые сидели за рабочим столом. Они с кем-то разговаривали.

– Послушай меня, Редерфорд, – раздался чей-то злобный голос. – Если ты хоть слово скажешь о том, что тебе известно, я займусь твоей хорошенькой женой. Для начала поиграюсь сам, а потом отдам матросам. Как ты думаешь, она сможет после этого жить?

Джек и Карлайл вскочили со своих мест. Лица обоих выражали ненависть и отвращение к собеседнику. Шанталь попыталась увидеть человека, который угрожал, но ей удалось разглядеть только его правую руку, которой он держал трость. На пальце у него был одет перстень, похожий на печатку. Девушка присмотрелась и разглядела очертания, похожие на голову дракона. Набалдашник трости тоже был в виде головы дракона, сделанной из золота.

– Если ты её хоть пальцем тронешь, – с угрозой ответил Карлайл. – Тебе не жить. Я тебя своими руками…

– Заткнись, Прескотт, – ответил мужчина.

– Убирайся из моего дома, – крикнул Джек и стукнул кулаком по столу. Всё, что там стояло, рухнуло на пол.

– Ты меня услышал, – ответил мужчина и встал.

Шанталь белой тенью пробежала на лестницу и забежала в спальню. Джек нашёл её лежащей на кровати с натянутым до макушки одеялом. Она тряслась от страха, но так и не призналась ему в том, что увидела.

А через месяц граф и её брат умерли.

Так вот, что она должна была вспомнить.

Утром Молли проснулась от непрерывного трезвона колокольчика. Хозяйка звала её. Гувернантка поспешила в комнату графини и застыла намести. Шанталь очнулась от своего горя.

– Молли, прикажи, чтобы приготовили ванну и подали завтрак в столовую. А потом передай груму, чтобы оседлал Гектора мужским седлом.

Молли подавила возглас радости и побежала выполнять приказания хозяйки. Вскоре, вся обслуга узнала, что графиня очнулась от своего горя. Скоро всё будет как прежде, и гнетущая обстановка траура развеется.

После завтрака Шанталь спустилась вниз в мужской одежде. В ней она чувствовала себя намного свободнее. Когда-то в детстве её приучил к этому Карлайл. Он научил её всему, скакать верхом, метать ножи, стрелять из пистолета и плавать.

Они родились в семье богатова американского плантатора. Но если Карлайл был желанным сыном и наследником, то Шанталь была побочным плодом любви её матери и неизвестного отца. Френсис Прескотт по непонятным причинам разрешил дать девочке свою фамилию и воспитывать в своём доме. Иногда он смотрел на неё с высоты своего роста и брезгливо кривил губы. Мать не занималась воспитанием девочки. Она откровенно ненавидела её, стараясь уколоть при удобном случае. Растили Шанталь слуги и старший брат. Ему на тот момент исполнилось семь лет, он с первого взгляда полюбил малышку.

Когда Шанталь объявила о том, что выходит замуж за компаньона Карлайла, Френсис злобно усмехнулся и заявил, что рад наконец-то избавиться от неё. Тогда девушка гордо сообщила, что её жених английский граф и удалилась с высоко поднятой головой. Она только справила своё восемнадцатилетние.

Теперь, настало время вспомнить всё чему учил её брат.

Грум вывел из отремонтированной конюшни Гектора и Шанталь сдавленно всхлипнула. Это был любимый жеребец Джека. Чёрный как смоль, с роскошной гривой, племенной жеребец.

– Это всё, что осталось от нашей конюшни, – горько заметил старый грум.

Шанталь заворожённо смотрела на красавца Гектора. Её пальчики ласково гладили его гриву и шею.

– Ничего. Скоро у нас опять будет самая лучшая конюшня в графстве.

Легко вскочив в седло, девушка пришпорила жеребца и послушное животное пустилось с места в галоп. За поясом мужских брюк Шанталь торчали два пистолета. Вот только отъедет подальше в лес и начнёт снова тренироваться в стрельбе. За голенище сапога она спрятала ножны.

Утро было солнечным и морозным, холодный ветер бил ей в лицо, но она даже не замечала этого. Встречный порыв сорвал с её головы уродливую шапочку и волосы водопадом упали ей на спину. Шанталь засмеялась. Как это было приятно, когда послушный конь перешёл на аллюр и понёс её в глубь леса.

Горе утраты отпустило её душу, теперь Шанталь хотела во чтобы то не стало узнать виновника смерти дорогих ей людей. И наказать. И это желание калёным железом жгло её душу.

Всему своё время, твердила себе Шанталь. Ещё полгода траура и её план будет приведён в исполнение. Ночью она нашла записную книжку Джека и выписала оттуда три фамилии подозреваемых, на её взгляд, в убийстве мужа.

Лондон 1816 год.

Дэймон Эшвуд, граф Оуэн посмотрел в окно своей резиденции в Гайд-парке. Внизу, чуть поодаль располагался красивый парк, где прогуливались пары из лондонской знати. Кое-где были заметны всадники на лошадях и дамы в элегантных платьях.

В Лондон пришла весна и скоро состоится открытие сезона, где будут присутствовать все знатные семьи Англии. Дэймон не любил эти мероприятия, а особенно ярмарки невест, где девицы с алчными глазками искали себе мужа побогаче и титулование.

Всю зиму Дэймон провёл в Южной Америки и участвовал в перевозках Ост-Индийской компании. И младшего брата пристрастил к мореходству. Именно это и стало причиной его гибели.

– Что удалось выяснить? – Дэймон обернулся к своему поверенному Алеку Абернатти, молодому человеку в смешных очках.

– После крушения корабля вашего брата подобрало английское судно, – ответил Абернатти. – Кому оно принадлежит неизвестно, но именно его владелец продал Чарльза как раба в Африке как раба. Где он и умер.

Дэймон застонал от боли и злости и сел в кресло.

– Есть хоть какие-нибудь предположения, кому может принадлежать этот корабль?