Дмитрий Самойлов - Медсестра. Сборник произведений

– Вы преуспели, моя милая. Поздравляю!

– У вас учусь, – ответила Ольга таким же тоном – Я всего лишь поиграла в любовь. Разве нельзя?

Она посмотрела на мать и добавила:

– Вам можно, а мне нельзя?

– Я этого не говорила, – Катя взяла сигарету и щелкнула зажигалкой, разглядывая дочь. – Отчего же нельзя? Можно… Но осторожно.

Ольга сделала неопределенный жест рукой. Воцарилось молчание. Катя прервала его первой:

– И в чем загвоздка? Нельзя было осторожнее? – сказала она раздраженно.

– Ему понадобились деньги. Так получилось, – неуверенно оправдалась Ольга.

Катя притворно удивилась и посетовала, повышая голос, качая головой:

– Неужто? Ах! Бедный мальчик! Ему нужны были деньги… Ай-яй-яй! Как трогательно! Я сейчас заплачу… Прямо, сердце разрывается! – она потушила сигарету и всхлипнула.

– Перестаньте! – выкрикнула Ольга.

– Хочешь знакомиться с мальчиками? – Катя улыбнулась.

– Да, мама! Хочу! А вы пасете меня как школьницу!

– Ты не понимаешь, что это такое!

– Нет, понимаю! Я хочу ехать с ним в машине. И чтобы ветер в окно! И по радио «Ласковый май»!

– Ольга!

– Да, мама…

– Подойди!

Ольга подошла. Катя встала, обняла ее, и крепко прижимая к себе, погладила. Зашептала, нежно трогая ее волосы:

– Почему такие ленточки? Цвет не тот… Он не идет к платью. Попробуй другой оттенок.

– У меня нет… Я искала…

– Посмотри в моей комнате. – Катя отстранила дочь и посмотрела ей в глаза, – Сиреневая коробка. Когда ты была маленькой, то всегда туда лазила.

– А вы меня ругали, – ответила Ольга улыбаясь.

– Потому, что ты не ложила ее на место. – Катя снова прижала Ольгу к груди. – Ну, все. Иди к себе и отдохни. Ты устала. Почитай чего-нибудь.

Они попрощались. Ольга пошла к себе, а Катя, открыв коробку и разложив ленточки для волос на столе, стала сравнивать оттенки и, подобрав похожие, откладывать их в сторону. Время от времени она поглядывала на часы, явно кого-то ожидая. Постучавшись в дверь, на пороге возникла горничная. Следом за ней вошли двое мужчин. Их небритые лица, воспаленные глаза и весь вид говорили о том, что они провели в дороге немало времени, и кроме того, возможно, совсем недавно пережили тяжелые события, отпечаток которых еще не успел сойти с их лиц. Несмотря на усталый вид, они остались стоять, всем своим видом показывая, что хотят сказать нечто очень важное, незамедлительно, безотлагательно и без посторонних. Катя, заметив это, встала, отложив ленты в сторону, и взглядом отпустила горничную, проводившую их. Как только за ней закрылась дверь, один из вошедших сказал:

– Мадам! Мы потеряли два корабля и почти всю команду! Все кончено!

– Что с капитаном? – спросила чуть слышно Катя и внутренне напряглась, боясь услышать страшный ответ.

– Жив! Слава Богу! – подал голос другой – Он не в себе, приедет позже. Наше положение… Оно весьма тяжелое, – он повел головой из стороны в сторону и печально улыбнулся.

– Ну, вот, другое дело. – Катя облегченно вздохнула. – А вы говорите, все кончено, – не сводя с них глаз, она медленно к ним приблизилась и вдруг выкрикнула, выплескивая все, что накопилось внутри:

– Нет, не все! – сжав кулаки, Катя потрясла ими в воздухе. – Найдите корабль! Учтите все ошибки!…Поражение это урок!

Они стоят неподвижно и заворожено смотрят на нее, не решаясь ответить. Один из них, немного помедлив, произнес нерешительно, с сожалением в голосе:

– Мы больше не сможем…

– Сможем! Еще как сможем! – она, быстро сделала несколько шагов, сокращая расстояние, и подойдя к ним вплотную, произнесла с упоением:

– Скоро у меня будет оружие, и я не позавидую ни одному военному кораблю, который осмелится бросить мне вызов! – добавила уже спокойнее – Простите за тон. Вы пострадали, я вижу, и устали с дороги. Мой дом в вашем распоряжении. Вас проводят.

– Да, мадам, уж натерпелись… Почти всю ночь добирались.

– Ступайте и отдохните – Катя плавным взмахом руки отпустила их, позвала горничную.

Борю отвезли в санаторий. Там он предался творчеству и размышлениям. Персонал, поначалу, относился к нему настороженно, считая богатеньким выскочкой, но так, как пребывание его было оплачено щедро, вслух ничего не высказывал. Вскоре, он изменил свое мнение. Были и другие отдыхающие, но в основном люди пожилого возраста, семейные. С директором он сошелся особенно хорошо. Они сразу друг другу понравились и нашли общий язык. Он оказался неплохим знатоком живописи, и им было о чем поговорить, коротая длинные, пасмурные вечера. Естественно, Борис написал его портрет, хотя он и не просил его об этом. Директор был в восторге. Какой добрый, душевный человек! Потом была серия зарисовок, еще портреты. Среди прочих можно выделить: «Женщина, сидящая на скамейке» – (жена директора), «Мужчина с усталым лицом» – (дворник). Ну и все такое. Рассказывать особенно нечего. Сергей Иваныч приставил к нему двух человек. Они жили в соседнем номере и не мешали ему нисколько. Он даже забыл об их существовании, пока, гуляя по парку, не увидел маячившую невдалеке знакомую фигуру, отличающуюся от остальных отдыхающих. Он делал вид, что читает журнал. «Еще бы дырку вырезал, чтобы удобнее было» – подумал художник и засмеялся. Он часто вспоминал Катю, думал о ней и написал ее по памяти. Дотрагивался до ее милого лица, изображенного им на холсте и мысленно, разговаривал с ней. Ее голос звучал у него в ушах и не давал покоя. «Она просто вспыльчива и несдержанна. Что из того? – думал он – «А вдруг она сейчас плачет? У нее никого нет, кроме дочери. Она совсем одинока. Бедная женщина». Причем, совершенно не злился на нее за этот злополучный выстрел. Перед самым отъездом он получил от нее письмо:

«Как Ваше здоровье? Все ли было хорошо? Не сердитесь на меня и простите. Я жертва обстоятельств. Так уж сложилась моя жизнь и ничего уже не изменишь. Слишком поздно. Пожалейте меня. Я так одинока. Если вы действительно любите меня… Приезжайте. Я жду вас. Ваша „К.“»

Он стал готовиться к отъезду.

Верочка поднялась на второй этаж, открыла кладовку и поставила туда ведро со шваброй. Ей надоело пользоваться вибратором и она, положив глаз на управляющего, захотела привлечь его внимание. Он примерно ее возраста, разведен и как хозяйственный положительный мужчина, давно приглянулся ей.

– Здравствуйте, Верочка, – сказал управляющий, проходя мимо.

– Здравствуйте, Валерий Михайлович. – Верочка широко улыбнулась.

Валерий Михайлович остановился.

– Какая вы сегодня аккуратная, чистенькая, приятно посмотреть.

– Ну что вы. Я всегда такая… Спасибо, – она зарделась.

– Я тут у вас спросить хотел, – выдавил управляющий.