Владимир Апарин - Малахитовая внучка

– Удостоверение есть?

– Есть, но у меня только на бытовые сети.

– Ты здесь уже два месяца, аварии были?

– Нет.

– То-то, у меня как в аптеке, уже сто лет аварий нет.

– По закону подлости будут, – вставил я, понимая, что его не убедить.

– А ты плюнь три раза через левое плечо.

Николай сел на свой, женский, без рамки велосипед и виляя повёз своё «благоприобретение» за ограду мехтока.

– Отпустил? – подал голос сторож, дед, Фёдор Алексеевич.

– На два дня.

– Ну и дурак, теперь раньше недели не жди, пока все пиво в городе не выпьет.

Я конечно расстроился, но куда против местных попрёшь.

– Ладно, будь что будет, в крайнем случае приедет электрик с центральной усадьбы, позвоню главному инженеру, завтра утром. – успокоил себя я.

– Фёдор Алексеевич, – через пол часа вернувшись с обхода, я протягивал сигарету сторожу, – вы всех в деревне знаете?

– Да, конечно, – довольный моим предложением задумался дед. – А какая тебе нужда?

– Вы не знаете к кому приезжает городская внучка. Такая высокая, чёрненькая, коса во, – показал я, по пояс.

– Вон что! – усмехнулся сторож, долго сидел, почти всю сигарету скурил, – да наверное ни к кому. У нас таких нет.

– Как нет? Вчера в кино приходила.

– Так и спросил бы у неё.

– Постеснялся.

– Чёрненькая?

– Ну да. Коса черненькая, сама то нормальная, обычная.

– Тьфу ты, а я думал африканка, – заржал дед, Фёдор Алексеевич, подмигнув.

Я улыбнулся, но вздохнув придумал у кого спросить.

Тут как раз появился ГАЗ 53, за рулём которого улыбалась знакомая физиономия. Пока Фёдор Алексеевич ходил за весовщицей я поздоровался с водителем.

– Держи краба, – железная пятерня Виктора ухватила мою ладонь.

– Как вчера добрался? – поинтересовался я у друга.

– А что мне будет, я дома и каждый куст знаю.

– Слушай Вить, а кто такая в «адидасе» была? Мой друг сморщил лоб, напрягая извилины, но ответил, – да не было ни кого в «адидасе»!

– Ну высокая, – я потряс раскрытыми ладонями, – при достоинстве и в джинсах, коса чёрная по пояс.

– Э, пить надо меньше, – обиделся на моё недоверие Виктор и хлопнул дверью.

Через минуту после взвешивания, ГАЗик исчез за ближним гуртом и оттуда послышался женский визг.

Где друг Витя, там всегда был визг и весёлая компания. Пока девчонки, дурачась, гоняли водителя по току, я вывалил зерно в кучу и подогнал машину к весовой.

Довольный и красный Виктор, проходя мимо кинул.

– Обедать где будешь, а то айда ко мне.

– Не могу, труба зовёт, – махнул я на весовщицу, сигнализирующую о необходимости включить сушилку, но подал Виктору деньги на колбасу, батон и пачку чая. Магазин был на другой стороне деревни.

Все время пока, я возился с сушилкой, потом перегонял древний роторный погрузчик к «весёлой» куче, как то совсем забыл про еду. Вспомнил, когда двор начал наполняться человеческим шумом, это работницы возвращались с обеденного отдыха.

Дед, Фёдор Алексеевич, давно сидел на лавочке и дымил «примой».

– Итти этих городских, сколько тебя ждать можно?

– А в чём дело Фёдор Алексеевич? – я один называл деда полным именем и видно было, это ему нравилось.

– Чайник уже третий раз грею.

– Ну, ел бы сам.

– Не сподручно одному.

– Почему? – удивился я входя в комнату. На столе была нарезана колбаса, варёные яйца, шматок копчёного сала, знаменитые огурцы, батон, домашний хлеб, лук и другая трава, а на плитке дымилась кастрюлька борща.

– Одни Зебольдты у нас в деревне такое сало коптят. – пояснил Федор Алексеевич разваливая шматок на толстые жбрейки.

– Садись, а то я уже всё терпение потерял.

Надо сказать спасибо Виктору, пообедали мы с дедом на славу. А после с удовольствием подымили сигаретами с фильтром.

Весь день без устали я копошился на току, изредка забегая попить крепкого чаю. Старый солдат знал свое дело, и мы были довольны друг другом.

И уже в полутьме подкатил знакомый ГАЗ 53 и ослепил нас сидящих на скамейке. Правая дверца открылась, а фары несколько раз перемигнули. Я понял, что пора в клуб.

– Ну, что пришла, – спросил я у улыбающегося, вымытого и причёсанного, в новом свитере и пахнущего мужским одеколоном друга.

– Кто?

– Ну, чёрненькая, с косой.

Витя заржал и включил заднюю скорость. В аппаратную я проходил мимо танцующих в фойе под мигание цветомузыки. Ничего и никого конечно не разглядел. Весь фильм простоял я на балкончике перед входом в проекторную, силясь увидеть, и когда включился свет не заходил внутрь к мотающему в холостую кинопроектору, боясь пропустить. Незнакомки не было, точно!

Зав клубом Клара поторопила меня и поставила точку, в моей лихорадке большим амбарным замком, запирающим центральный вход.

Я побрёл на мехток, ведь моя смена не кончилась и напоминала об этом гудящими на всю округу моторами зерносушилки. В ночи моя работа напоминала своёй иллюминацией огромный корабль, сухогруз, заполненный гуртами пшеницы. Во всю подлетали машины, жужжали погрузчики, роторные, шнековые, ковшовые, на любой вкус, перекидывая зерно с места на место. Женщины и мужчины примолкли от усталости, и вяло махали мётлами и деревянными лопатами. Дед, Фёдор Алексеевич, читал газету через толстые очки и уже привёл из дома кобеля Амура. Он всегда на ночь усиливал охрану своей собакой.

В час ночи подлетел последний ЗИЛ. Упала роса и конвейер остановился. Все оживились и двинулись домой. Я всё повыключал, оставив только три прожектора по периметру. Обесточил сушилку, опломбировал силовой шкаф и пожав руку осунувшемуся деду, вышел за ворота. Провожал меня лязг замковой цепи, да Амур радостно гавкающий на хозяина. Устало двигаясь вдоль уснувших домов, я заметил, что молодёжь ещё не спит, кое где на лавочках светились точки сигарет. Впереди темнела громада клубного сада и белела тропинка бокового прохода. Меня почему-то вдруг потянуло туда. Подходя ближе к центральному входу я увидел знакомую одинокую девичью фигуру. И тут же, как назло вступил в какую-то мягкую реальность, только на секунду я отвлекся, чтобы обтереться об траву и когда поднял взгляд на крыльце было пусто! Медленно поднявшись по ступенькам я потрогал замок и вздохнув от досады почувствовал ….. тот же запах духов…

На следующее утро наступила реальная осень. Часов до одиннадцати природа раздумывала, быть ли дождю. Роса напоминала изморозь, трава, заборы, крыши, листья деревьев, подсолнухи, цветы в палисаднике потяжелели. Живность во дворе затихарилась. Ново-Лежнево предстало в новом качестве, она запахла березовым дымком и картофельной батвой. Толком не выспавшись, мне пришлось топать на мехток вместе с неунывающими учениками местной восьмилетней школы, удивляясь как не много я от них отличаюсь. Мне ужасно хотелось на урок, в тёплый класс, а не в сырую даль. Заполнив по-быстрому все журналы и вписав смену, я лихо сорвал вчерашнюю пломбу, опробовал все моторы вентиляторов и транспортёров, они не подвели и взвыли как полагается. Управляющий отделением довольный улыбнулся и увёз меня на дойку, ведь обязанностей у меня теперь было хоть отбавляй.