Владимир Апарин - Малахитовая внучка

– Передавай ему привет.

– Передам.

Наконец мы пришли, я отпустил её руку и почему-то испытал сожаление. Она не уходила и блестела в темноте глазищами.

– Ну, ладно, ты, Лена извини, – первый раз я назвал её по имени, – мне ещё на работу надо. Думаю я понял по глазам её вопрос.

– Слышишь труба зовёт, – я прислушался к гулу моторов мехтока, – Извини работа.

– Видно было как она огорчилась. Я уселся на велосипед.

– Ну, ладно, до завтра.

– До завтра, – обрадовалась моя ещё одна новая знакомая.

Наощупь, проваливаясь в сухие рытвины, – в темноте я выехал на освещённую улицу.

– Зачем приехал, – встретил меня дядя Саша, – ты же не железный. Коля-Петя никогда не возвращается.

– Как же, выключить надо и опломбировать.

– Ну, что же я не выключу что ли?

– Надо мне самому, – деликатно возразил я.

Только через два часа все собрались домой, выпала роса. На этот раз я всех обогнал в ночной деревне. Проезжая мимо клубного сада и знакомой боковой дорожки, белеющей в темноте, меня странной силой потянуло к крыльцу учреждения. Я остановил велосипед у входа и пошёл пешком, вот поворот ограждения памятника воинам – землякам и ….. в тени прожекторного освещения на крыльце стояла… Лена? У меня даже похолодело в животе, в той же одежде и на том же месте у перилец. Зачем она здесь?!

Я решительно двинулся вперёд и чем ближе подходил, тем меньше решительности оставалось!

Это была не Лена! Это была вчерашняя незнакомка. Она улыбнулась, увидев меня и блестя глазами, ждала пока я подойду. У меня ёкнуло с левой стороны, и я как идиот запнулся на первой ступеньке.

Когда я поднял глаза, никого не было., что за дела я подошёл к перилам. Стоял знакомый запах духов. За крыльцом, куда я заглянул в надежде, что она спряталась, никого не было, да и не могло быть, там стоял бак с водой для обуви! Меня сдуло с крыльца по дорожке к велосипеду. Хоть он то лежал на месте! По улице проходила компания и увидев меня девчата рассмеялись…..

Остывшая жареная картошка, стакан молока и пирожки с яйцом, накрытые полотенцем, пришлись кстати. Приведя себя в порядок, я с удовольствием занялся поздним ужином, размышляя о произошедшем и склоняясь к тому, что эта «чертовщина» просто от усталости…

Осень всё таки вцепилась в Старо-Лежнёво, следующее утро было таким же, с той разницей только, что теперь мне пришлось затемно вставать и крутить педали восемь километров до степного пятака. Утренние дойные мероприятия надо сказать заметно отличались от дневных, автобус подъезжал тихо, животные организованно и молча сами выстраивались в очередь, они как я понимал уже проснулись, а доярки беззлобно покрикивавшие на них ещё нет.

На обратном пути я заехал на квартиру позавтракать. Антонина Александровна, накормив меня вчерашним борщом с консервированным мясом, вынимала чистые мешки.

– Куда собрались? – поинтересовался я.

– Картошку будем сегодня начинать.

– Я тоже хочу, в смысле помочь.

– Куда тебе лучше отдыхай, считай часов до одиннадцати, самое дело, пока роса спадёт.

– Ничего успею.

Огород с картофелем был тут же за постройками.

Михаил Алексеевич уже прошёл рядок и заметно повеселел, увидев меня с лопатой.

Я бурно взялся за дело и через два рядка покрылся потом, земля была мягкая и ухоженная, кусты искать не надо, а вот рядки безразмерные какие-то, но всё равно я любил этот запах растревоженной земли и ботвы и раздавленных паслёнов, а звон ведра от первой картофелины ностальгировал по дому. Дед Миша заметив мои старания бросил лопату и взялся вытряхивать кусты. Я огляделся, оказывается не одни мы были такими умными, почти всё Старо-Лежнёво гремело вёдрами.

Где-то была слышна весёлая возня, не надо было гадать, это за десять дворов Зебольдты выкапывали свой урожай и моего друга было особенно слышно.

– Вот уж неугомонный, – подумал я закуривая и ища глазами огород Маториных. Знакомое синее платье, в зелёной куртке было на месте.

Я любил думать во время такой работы, улетая с огорода далеко, в этот раз меня одёрнул от размышлений голос Антонины Александровны.

– Итти этого Мишку, кричу-кричу, не слышишь что-ли, куда столько напластал, – она по-доброму и довольная ворчала.

Я оглянулся, треть огорода лежала у моих ног, молодость и желание понять вчерашнюю встречу у крыльца сделало благое дело.

– Иди отдыхай, – добродушно заметил Михаил Алексеевич, – дальше мы сами. Иди только мешать будешь.

Уговаривать меня не надо было, раз хозяева сказали идти, значит надо идти.

И я пошёл, сперва переодел мокрую футболку, напился воды и прихватив лопату через три минуты дразнил знакомого Шарика. Он меня явно не взлюбил и казалось сейчас лопнет от этого. Ещё немного и я бы был свидетелем самоубийства на нервной почве, но во дворе показалась маленькая старушка, в белом платочке, оранжевой меховой жилетке, опоясанной длинным шарфом.

– Тихо Шарик, фу, видишь гости к нам с утра.

– Я бабушка помочь пришёл, картошку копать, – преувеличенно громко и указывая на лопату, начал я.

– Тихо Шарик, вот так, – собака послушно скрылась в будке. – А кричать не надо, тут глухих нет. Она широко раскрыла калитку. Мы прошли через садик с яблоньками, малиной, смородиной, а так же со штабелями шпал и десятком рельс, они, как и бабушкин жилет намекали на надёжные железнодорожные связи этой семьи.

– Леночка, смотри какого я тебе тимуровца привела.

Девушка оглянулась и улыбнулась. Косынка завязанная сзади на тяжёлой косе ей очень шла, небольшой завиток волоса, выбившийся из под неё, подчёркивал милое лицо и огромные глазищи… миндалевидные как у лани, – подумал я.

– Странно как я их раньше не разглядел толком.

– Это не тимуровец бабушка, это ваш деревенский электрик Миша. Она луыбнулась, сняла перчатку и её маленькая ладошка утонула в моей. – Пришёл посмотреть счётчик.

– Ай, с лопатой?

– удивилась старушка.

– Да я сперва картошку копаю, потом счётчики смотрю, – нашёлся я.

– ну раз так мил человек, милости просим, обрадовалась и улыбнулась старушка.

Огородик был маленький сотки три не больше, я лихо с ним справился минут за сорок.

Хозяева тихо переговаривались, Лена то и дело бросала на меня взгляды, бабшка куда-то регулярно исчезала. Они не собирали картошку в вёдра, а скидывали в рядные кучки, обирая кусты. Закончив копать, я тут же прнялся вытряхивать. Всё время приближаясь к девушке, у меня уже сложился план разговора о ночном событии.

– Видел тебя вчера ночью?

– Где? – улыбнулась девушка.

– Во сне.

– Расскажи, мы бабушку попросим объяснить, что это значит.

– Как бабушку величать?

– Августа Яковлевна, – улыбнулась Лена.