Вера Петрук - Пока дремлют аспиды

– Эй, селянка, – бросила Ева, вырастая напротив ее чана. – Тебя Тотус вместе с нами в теплицы отправляет. Надо десять корзин моркови с петрушкой собрать. Кончай полоскаться и топай за мной.

Еву никто главной не назначал, но другие девчонки из команды зеленщика Тотуса с ней не спорили, предпочитая подчиниться, чем портить себе настроение. Сейчас из-за спины Евы выглядывали две тощих рыжих девушки, каждая из которых держала по пять корзин, вложенных одна в другую. Ламия не помнила их имен, но знала, что это сестры-близнецы из соседней деревни. Прозвище «селянка» считалось чуть менее оскорбительным, чем «деревенщина» и могло быть применимо к большей части кухонных работников, однако Ева называла так исключительно Ламию, ведь сама брюнетка выросла в Хартуме и даже получила образование швеи. Ламию так и подмывало спросить, зачем квалифицированная швея рубит лук и петрушку с утра до вечера, но изо всех сил сдерживалась. Ламия умела делать выводы. Она проработала на кухне всего пару-тройку недель, а Ева трудилась зеленщицей в замке Крона второй год, и даже сам Тотус предпочитал с ней не связываться.

Вспомнив о поваре, Ламия поискала взглядом заваленные зеленью, соусницами, мисками и ножами столы, где хозяйничал ответственный за салаты. Увидев, что она на него смотрит, Тотус уверенно кивнул на дверь и показал десять пальцев. И хотя Ева не солгала, как втайне надеялась Ламия, отправляться к дальним теплицам в ее компании не хотелось. Рыжие сестры в счет не шли. Они работали всего неделю, но с первых дней выбрали Еву в покровительницы.

Извинившись перед Риной и Миррой и пообещав вернуться через час, Ламия сняла непромокаемый фартук судомойки и набросила на плечи накидку. На улице вечерело, а первый месяц лета в горах обычно был холодным. К тому же под накидкой можно было незаметно спрятать кое-какое оружие самообороны, например, пучок крапивы и увесистый мешочек с песком. Так, на всякий случай. Вдруг Еве захочется перейти от словесных оскорблений к драке? В драках Ламия новичком не была, умела и за косы отодрать и физиономию расцарапать, но как же легко было это делать, когда тебе грозила лишь матушкина брань за испачканное платье, и совсем иное – когда на другой чаше весов находились работа, за которую платили золотом. Однако оставаться наедине с Евой безоружной было еще глупее, поэтому Ламия решила, что крапива лишней не будет.

Дальние теплицы замка не зря назывались дальними. Изломанные ряды утепленных сараев тянулись по холмистым берегам Маро Озера, порой спускаясь до самой кромки воды. Отдельные здания громоздились на возвышенностях, которые отделялись друг от друга глубокими трещинами, заполненными водой. И хотя все гроты соединялись прочными мостами, место было неприятным. Из подземных трещин тянулись влажные туманы, поднимаясь клубами, будто пар из преисподней. Оттуда раздавались непонятные звуки и голоса, и, хотя Ламия понимала, что их рисует в ее голове воображение, а на самом деле слышен лишь шум воды да свист ветра, она предпочла бы перемыть гору жирных котлов, чем собирать зелень в теплицах.

Здесь, у подножья горы, замок казался совсем крошечным. Его вершину съедало небо, и даже в хорошую погоду казалось, что над шпилями клубятся тучи. От Северной Башни к колдовским грядкам вела винтовая лестница, вырубленная внутри скалы, но, несмотря на то что спускаться пришлось по гладким ступеням, а не по неровным камням, все девушки запыхались, и словесная перепалка между Ламией и Евой, возникшая в начале спуска из-за того, кому нести корзины, утихла сама по себе.

Ламии уже приходилось бывать в теплицах, но каждый раз ей с трудом верилось в увиденное. Здесь она впервые узнала, что маги использовали колдовство не только для превращения в драконов, но и для весьма практичных целей – например, для выращивания петрушки. Глядя на ровные ряды световых шаров под потолком, греющих теплом зеленые ростки днем и ночью, а также на подогретую магией озерную воду, пущенную по каналам вдоль грядок, Ламия отчаянно завидовала. В ее родной деревне урожай зависел от капризов природы и совсем немного – от человека. У магов все было наоборот. Ламия не удивилась, если бы узнала, что та же магия помогала бороться с вредителями и болезнями растений. В теплицах замка росли исключительно здоровые, крупные овощи и такая нежная и ароматная зелень, что ее хотелось есть прямо с грядок.

Теплица с морковью и петрушкой возвышалась на утесе недалеко от грота с водопадом, отчего внутри помещения всегда стоял такой шум, что приходилось кричать. Вооружившись корзинами и натянув калоши, всегда ожидавшие посетителей у входа, девушки разбрелись по зеленым рядам, наполненным дурманящими ароматами трав. Работа предстояла нелегкая. Сразу можно было унести только одну большую корзину с зеленью, а значит, подниматься и спускаться к озеру предстояло не раз. Воздух в помещении был влажным и почти горячим, и Ламия быстро вспотела. Если бы она знала, что сегодня придется работать в теплицах, то оделась бы послойно, как Ева, которая сняла несколько теплых кофт и чувствовала себя прекрасно в тонком льняном платье. Ламия же парилась в теплой шерстяной одежде, так как на кухне, несмотря на близость очага, витали пронзительные сквозняки, которые не позволяли одеваться по-летнему.

Так получилось, что Ламия наполнила корзину первой. Увидев, что остальные девушки еще ползают по грядкам, она решила не ждать напарниц, и, крикнув, что идет наверх, водрузила корзину на голову. В ее деревне все женщины, работающие на фермах, носили груз подобным образом, и теперь Ламия оценила способ по достоинству. Тяжесть равномерно распределялась по телу, и никакая корзина в руках не загораживала ступени.

На кухне царило необычное спокойствие. Поставив ношу на стол рядом с Тотусом, Ламия принялась неторопливо выгружать содержимое, одним ухом прислушиваясь к оживленной беседе зеленщика с двумя пекарями, но начальник заметил ее и, забрав корзину, отправил обратно в теплицу. Ламия лентяйкой не была, однако надеялась, что пока она будет выгружать зелень, то разминется с Евой по дороге.

Когда девушка снова очутилась в теплице, то не обнаружила ни напарниц, ни собранного урожая. Если бы отсюда в Северную Башню не вела единственная лестница, она бы решила, что Ева с сестрами поднялись на кухню другой дорогой. Зелень на грядках была невысокой и не могла скрыть человека. Даже корзины исчезли. Озадаченная, Ламия прошлась вдоль помещения, заглянула по углам и остановилась в растерянности в центре. Пожалуй, если бы корзины были на месте, она продолжила бы собирать морковь, проигнорировав исчезновение напарниц и лишь доложив об этом Тотусу, но при мысли о том, что за новой корзиной придется снова подниматься по винтовой лестнице, а потом еще и объяснять исчезновение других тар, Ламия решила поискать еще раз. Может, девчонки отправились смотреть подземный грот с водопадом, который находился рядом с теплицей? Но зачем корзины было с собой тащить?