Григорий Кац - Мошенник из Багдада

Раздевшись в полном одиночестве, я зашел в хаммам и увидел там лишь одного посетителя. Это был здоровенный рыжий детина, яростно плескавшийся в еще теплой воде. Я выбрал себе уголок и, помолившись, зашел в воду. Незнакомец поздоровался со мной на персидском, и по его интонации я понял, что это приезжий, каких в последнее время в Багдаде становилось все больше с каждым днем.

– Ага, – вежливо сказал я, – пусть Аллах продлит ваши годы на целый век, да не уменьшится никогда ваша тень, поведайте мне, откуда вы изволили приехать в Багдад?

Незнакомец вежливо ответил мне, что он прибыл из России по делам, но только сегодня вышел из пограничного зиндана, куда его засадили на целую неделю из-за карантина. И что он зашел в хаммам, чтобы смыть тюремную накипь, которая остается на теле человека, находящегося в тюрьме.

Рыжий детина, в свою очередь, поинтересовался, где я изволю работать, и мне пришлось рассказать ему про то, как хаким Осман застал меня с его невольницей и прогнал прочь. Незнакомец посмеялся над этой ситуацией, а я, в свою очередь, продемонстрировал ему свои способности ублажать людские спины перчаткой, каковая была у меня всегда наготове в мешке. Окончив мытье, мы вышли вместе, и незнакомец, назвавшийся Борисом, пригласил меня выпить кофий в одной из многочисленных кофеен, находящихся рядом с баней.

На свету я рассмотрел своего нового приятеля и обнаружил, что лицо его покрыто шрамами, у него была небольшая рыжая борода, и ростом он был гораздо более меня, хотя Аллах наградил меня недюжинными телесами. Борис довольно прилично говорил по-персидски, из чего я сделал вывод, что он изъездил Османскую Империю вдоль и поперек. Как оказалось, он приехал в Багдад по делам какой-то фирмы, строить железную дорогу, но по его поведению и повадкам я понял, что рыжий чего-то недоговаривает. Узнав что мне негде ночевать, Борис пригласил меня в новый караван-сарай, который имел название «Империал».

До сих пор мне не приходилось бывать в центре Багдада, так как я последний год провел безвылазно в доме Османа-аги, а до этого в своей лавке, что расположена возле главных ворот, корпел над головами правоверных, которым приспичило побрить головы на багдадский манер. Богатство и убранство «Империала» меня поразило. Я видел издалека шахский дворец, и думал, что всё золото мира сосредоточено в нем. Но увидев огромные золотые светильники, выходившие прямо из потолка, золоченые перила на широких ступенях, я понял, что дом хакима, да и сам шахский дворец построены в те давние времена, когда строительные материалы делались вручную, и никто не имел понятия об электричестве; а заезжать на царский двор на конях или ослах было великой привилегией. Это уже потом какие-то иноземцы привезли, по воле Аллаха, в Багдад электричество. Но откуда оно берется и как работает – ни отец мой, ни я понятия не имели.

Из документов у меня была лишь свинцовая печать с выцарапанной надписью про мое имя и занятие. Служка на широкой доске, которая имела название «рисепшн-деск» (которое я смог запомнить с трудом) с сомнением посмотрел на печать, но пропустил меня на лестницу.

Жилище Бориса состояло из нескольких комнат: одна для сна, другая для омовений и одна для отправления естественных надобностей. Борис, да пребудет с ним Аллах, начал с того, что ознакомил меня с самой маленькой комнатой, где вместо принятой в Ираке ямы с положенной поперек доской, находился белый широкий сосуд с водой, которая с быстротой молнии смывала все содержимое моего желудка. Далее Борис, да продлит Аллах его годы, показал мне, для чего рядом с сосудом имелся белый рулон бумаги, предназначенный для обтираний и омовения рук после облегчения желудка. По древней персидской традиции эти омовения правоверные осуществляли песком. Эти премудрости, распространенные у неверных, немного покоробили меня, но делать нечего. Хочешь быть волком – надевай волчью шкуру.

После этого Борис изволил показать мне комнату для омовений. Тут меня ожидал сюрприз, но я не подал виду, что это меня насторожило. В комнате был огромный белый сосуд, куда можно было положить и лошадь. Но самое главное – из одного из кранов текла горячая вода. А где находился служитель, который разжигал тамдыр и подогревал воду, Борис мне не сказал. Еще один прибор, который изобрел для неверных, видимо, сам шайтан, да провалится он в самое далекое отделение ада, – это коробка на столе, которую Борис назвал телефоном. Разломив его пополам, Борис что-то проговорил в одно из отделений и вернул его на место. Я, каюсь, не настолько сведущий в силе Корана, и к муфтиям и прочим муллам, отношусь как к приложению, необходимому для моей работы, будь то работа брадобрея или помощника лекаря. Любой правоверный, начиная какое-то дело, обязан помолиться Аллаху, чтобы Он держал свою руку на пульсе его занятий, и доказать, что это Ему угодно. Тем более, брея много лет головы мулл, я не видел разницы между лбами служителей Аллаха и простыми погонщиками верблюдов. Но шайтан и тут продолжал меня испытывать, хотя я понимал, что, связавшись с неверными, я сам становлюсь им подобным, поощряя дом неверия, в котором очутился. Это относится к тому, что дверь в комнаты внезапно отворилась, и служитель вкатил на столике пищу, о которой мы с Борисом только что говорили. Это уже было выше моих сил, и я временно оказался без сознания.

Придя в себя, я потребовал от Бориса объяснений, и вот что услышал. Османская Империя существует давно. Падишахи меняются, но политика страны основана на внутренних проблемах, без учета позиций других стран. В Европе бушует Мировая война и зреют восстания. В самой России могут быть серьезные перемены. Англия, настроена превратить Османскую Империю в свою колонию. В Багдаде же все идет по старинке. Вы далеки от цивилизации. Даже Турция, где живут ваши единоверцы, давно участвует в европейской политике. Поэтому для тебя, – это относилось ко мне, – все условия цивилизации в новинку. Тут нет никаких шайтанов. Так живут во всем мире. Привыкай, пользуйся и быстрее переходи на современный лад. Тебе нужно поменять одежду, обувь, учить языки и стать на путь цивилизации.

На мой немой вопрос Борис ответил: «Ты мне нравишься, Юсуф, тем более мне нужен хороший помощник. Ты молод, силен, знаешь людей, довольно образован. Я подумываю о том, чтобы сделать из тебя секретаря посольства». У меня перехватило дух! Машаллах! Слава Аллаху, вот это подарок! Из простого брадобрея и помощника лекаря, составлявшего однообразные рецепты из хины и арычной воды, Аллах позволит мне стать секретарем посольства! Машаллах и трижды Машаллах! Но это я произнес про себя, ничем не смутив Бориса, который ждал моего ответа.