Анна Иванова - Тёмный секрет успеха

– Алиса, ты что делаешь?

На пороге ванной стояла соседка, тетя Галя. Глядя на меня, она сложила на груди руки и покачала головой.

– Бедный ребенок. Вырвало тебя, да? Давай, подымайся, – подхватила меня под руки она. – Оставь ты унитаз, потом почистишь. Бросай ершик, айда собираться. Надо Генкину одежду в морг отвезти. У него выходной костюм-то был?

Я кивнула и, оглянувшись на унитаз, пошла в комнату отца.

– Тяжело тебе без папки придется, – подгоняя меня, приговаривала соседка. – Ну ничего, люди помогут. Зона денег на похороны даст, сослуживцы венок справят, я кого надо обзвоню. Поминки шикарные не закатывай. Придут все свои, посидим, как Генка любил. Сама знаешь, что я тебе объясняю. В морге когда-нибудь была?

Я покачала головой.

– Ничего, найдешь дорогу. Город маленький, не заблудишься. Ну все, я пошла.

– Куда?

– Как куда? На работу. Мертвым все равно, а живым кушать надо. Ты девка самостоятельная, справишься.

Тетя Галя оказалась права. Я справилась. Нашарила внутренний выключатель, отвечающий за эмоции, но вместо того чтобы просто опустить рубильник, выдернула подведенные к нему провода. Удержалась от звонка матери, сходила к начальнику зоны и, не потратив ни рубля из отцовских сбережений, организовала похороны. Соседка притащила ковер, чтобы «не краснеть перед людьми», а когда я призналась, что в доме нет ни одной целой тарелки, принесла еще и кухонный сервиз.

Под предлогом генеральной уборки, я перерыла весь дом в поисках документов. Коралловая папка так и не нашлась. Видно, отец все-таки успел вынести ее из дома. После его смерти мне бы никто не помешал написать заявление в паспортный стол, но до очного тура олимпиады было слишком мало времени. К тому же, этим я могла привлечь к себе лишнее внимание. Оставалось действовать по нашему с Лилькой плану и готовиться к летним экзаменам.

Хоть лучшая подруга и старалась помочь, от ее присутствия становилось только хуже. За что бы она ни бралась, все приходилось переделывать. Но ее настороженный взгляд волновал меня больше потраченных впустую денег и времени. Я не могла понять, что творится в Лилькиной голове: то ли она поражается моей организованности, то ли что-то подозревает. Я надеялась, что мне это только кажется, но окончательно уверилась в своих опасениях, когда Лилька поинтересовалась, не знаю ли я, зачем папа звонил им домой перед смертью. Естественно, я не знала.

Среди тех, кого позвала тетя Галя, и кто пришел без приглашения, оказался старый друг отца, коротконогий пузан в жилетке грязного цвета и с залысиной на затылке, Валерий Петрович Зуйков. Тот самый дядя Валера. Следователь, которого папа обещал натравить на Лилькиных родителей. Он все время кривился и был чем-то недоволен.

– Ну что за чашки такие, – в очередной раз пробурчал Зуйков, – я с игрушечной посуды пить не привык.

– Сейчас подолью вам чаю, – вскочила со стула и потянулась к чайнику я.

– Во Валерка, как барину тебе подливают, – усмехнулась тетя Галя. – Дочка твоя тоже так за папкой ходит?

– Дочка-бочка… – пробормотал Зуйков, чем вызвал у сидящих за столом приступ хохота.

– Как, призналась она, кто папаша?

– Признается, держи карман шире… Раньше, бывало, по жопе ремнем отхожу, все как на духу выложит. А теперь не положено, пузатая.

– Какое там пузо, – отмахнулась бабуля из дома в конце улицы, – Видела я твою Катьку на масленицу. Плоская совсем! Стоит, с мальцами гогочет. А они так и вьются вокруг красоты неземной, так и вьются! Может, и не беременная она?

– Красота, – скривился Зуйков, – безмозговая. Пятый месяц уже брюхатая. Нет бы раньше мамке признаться, в больницу б отвели, к врачу знакомому. Раз и готово! А теперь поздно уже. Пусть только попробует мне девку родить, выгоню из дома к чертовой бабке, тещичке моей ненаглядной!

– Тебе не угодишь, – снова залилась смехом тетя Галя.

– Не хватало еще, чтоб ее приблуда лет через пятнадцать в подоле принесла. Мужика пусть рожает, внука! – поднял он чашку и разом проглотил весь чай.

– Не умеем мы по заказу рожать, Валерка, – покачала головой тетя Галя.

Я снова потянулась к нему с чайником.

– Налей-ка мне, лучше, в отцовскую кружку, – оттолкнул мою руку Зуйков, обдав гнилостным запахом изо рта. – В ту, что я ему на Двадцать третье подарил, литровую.

– Она разбилась, – еле слышно проговорила я.

– Чего? – наморщил нос он. – Неси ее сюда, я склею. Будет как новая.

– Не могу, я ее выкинула.

– Как выкинула? Это ж память об отце! Во дает!

– Сейчас память, – нашлась я, – а неделю назад, когда папа ее уронил, была всего лишь разбитой кружкой.

Довольная своим ответом, я оглянулась на остальных гостей. Улыбка, заигравшая на моем лице, сникла, стоило мне встретиться взглядом с лучшей подругой.

– Алиса, помнишь, за день до смерти твоего папы я оставалось у вас ужинать? В тот раз дядя Гена пил из огромной кружки, с богатырем на всю высоту.

– Мой подарок! – хлопнул себя по груди Зуйков. – Силушки желал Генке богатырской, а оно вон как вышло…

– Лиль, ты перепутала. Это было давно.

– Я хорошо помню! Мы как раз записывали видеопоздравление к Восьмому марта.

– Правильно, только кружка тогда уже разбилась. Ты видела ее на прошлой неделе, когда мы снимали урок про ароматическое мыло.

Лилька промолчала, но взгляд не отвела.

– Да, сказали бы мне неделю назад, что Генка помрет, – покачала головой тетя Галя, – ни за что бы не поверила.

– Я и сейчас не верю! – стукнул кулаком по столу следователь.

– Валерка, ты с ума, что ли, сошел? – подпрыгнула на стуле бабуля-соседка. – Ты ж сам его в гробу нес и в лоб целовал.

– Кто я, по-вашему, дурак? Ясное дело, нет больше Генки. Не верю я, что здоровый мужик, мой ровесник, помер от сердечного приступа. Такое только с артистами бывает, и то не по-настоящему. Обпился, обкололся, застрелился. На все одна отговорка – сердце остановилось. Так и тут.

– Звязда наш Генка! – прыснула со смеху тетя Галя. – Брось, ни кололся он. Водочку попивал, и то, только по праздникам. Про застрелился и говорить нечего. Своими глазами видела, как он на диване корчился. Стонал, за живот держался.

– Чего б ему за живот держаться, если сердце прихватило? – отодвинув от себя тарелку, Зуйков вытащил из кармана жилетки блокнот на кольцах. – Ты про это врачу со скорой рассказала?

– Как-то не подумала, – нахмурилась она.

– Зря, – следователь достал из соседнего кармана автоматическую ручку и, шлепнув по колпачку коротким толстым пальцем, что-то начирикал в блокноте. – Вот никто проверять и не стал. Экспертизу бы провести…

– Ты чего, Генку выкопать хочешь? – подбоченилась бабуля.

– Не кудахчите, никто вашего Генку трогать не будет. Все, что надо, у него в морге уже взяли. Теперь бы в Москву отправить, на компьютере проверить.