Марк Агатов - Код страха

– Дорогой товарищ и брат. Вы немного неправильно ведете презентацию этой замечательной книги. Я как любитель детективов и давний поклонник Маркуса Крыми хотел бы получить его новую книгу, – витиевато заговорил кавказец.

– Это невозможно, брат, – решил подыграть Семен Водкин. – У нас, после налета на магазин безумных поклонниц Маркуса Крыми осталась единственная книга автора и, кому-либо отдать ее мы не можем, – стал выкручиваться Семен.

– Почему не можем?! – возмутился кавказец.– Кто сказал – не можем. В этой стране мы с вами можем все, если хорошо подумаем. Я понимаю, что на книгу Маркуса Крыми претендую не только я, но и господа журналисты. Поэтому предлагаю честную сделку – аукцион. Кто заплатит настоящие деньги за настоящую книгу, тот ее и заберет с собой.

Идея с аукционом Семену понравилась. За несколько минут можно было легко отбить часть денег, потраченных на презентацию. Семен незаметно подмигнул стоящему рядом Полубоярину. Старый мошенник понял все с одного взгляда компаньона без объяснений и уточнений. Он незаметно выскользнул из магазина и вскоре вернулся с двумя помятыми мужиками без признаков интеллекта на лице.

– Итак, господа, – голосом пьяного зазывалы заговорил Семен Водкин, – прямо сейчас здесь пройдет аукцион по продаже единственной оставшейся у организаторов презентации «Тринадцатой книги» Маркуса Крыми. Повторяю, господа и дамы, на аукцион выставляется единственная оставшаяся в этом магазине «Тринадцатая книга» Маркуса Крыми. Стартовая цена – две тысячи рублей.

К небу тут же взлетело три руки: кавказца и двух мужиков помятой наружности.

– Учитывая правила проведения аукционов, каждый следующий шаг будет равен двум тысячам рублей, – торжественно произнес Семен. – Организаторы аукциона напоминают, что его участник может предложить сразу и более высокую цену, чтобы не тянуть кота за яйца. Извините, вырвалось. Думаю, что меня простит благородная публика!

– Публика прощает, – расплылся в улыбке кавказец. – Моя цена – десять тысяч рублей!

– Кто больше, господа? – радостно потер руки Семен Водкин.

– 12 тысяч, – поднял вверх руку один из аборигенов.

– 14 тысяч, – объявил второй участник торгов из подставных. Журналисты в этом празднике жизни участия не принимали. Они еще надеялись получить книгу Маркуса Крыми от организаторов бесплатно, в качестве сувенира.

– Не будем тянуть кота за, сами догадываетесь, за что! Я предлагаю – двадцать тысяч рублей, – победно оглядел зал кавказец.

– Двадцать две, – тут же потянул вверх руку помятый мужичишка, у которого в кармане была последняя сотня.

– Двадцать четыре, – напомнило о себе второе существо мужского пола.

– Тридцать тысяч рублей, – в очередной раз поднял планку кавказец, посмотрев пристально на Семена Водкина.

Семен понял, что это максимальная сумма, которую готов отслюнить пришелец и незаметно шепнул Полубоярину: «Кончай торги!». Полубоярин расплылся в улыбке и засунул палец правой руки себе в ухо. Это был условный знак для подставных. Участники аукциона моментально потеряли интерес к происходящему и перестали тянуть руки вверх.

– Тридцать тысяч – раз! – прокричал на весь магазин Семен Водкин, – Тридцать тысяч – два! Тридцать тысяч – три! Продано!

Кавказец встал, картинно раскланялся с журналистами. Достал из бумажника деньги и под аплодисменты забрал «Тринадцатую книгу» Маркуса Крыми.

Маркус сел на стул рядом с лежащей на полу женщиной, прикрыл глаза и стал продумывать тактику допроса под гипнозом. Эта четверка на борту самолета оказалась не случайно. Среди них могла быть настоящая шахидка с зашитой в животе бомбой. На Украине пассажиров не просвечивают, поэтому пройти в самолет можно с чем угодно. Если эти дамы связаны с террористами, то они могли видеть друг друга в Ялте. Могли вместе лечиться или приобрести через одного и того же кассира билеты на этот рейс. Маркус попытался мысленно описать троих. Запомнились глаза с расширенными зрачками. Невнятная речь, истерические крики у двери кабины летчика с падением на пол.

– А теперь, вспоминаем лица, – приказал сам себе Маркус. – Одна в тонкой прозрачной кофточке – крашеная блондинка. Нос с горбинкой. И это все. Больше ничего не запомнил. Вторая – толстая краснощекая, узкие глазки, в черных брюках. Рыжая. А теперь третья. Брюнетка. Натуральная. Кавказская женщина. Армянка, грузинка, может, чеченка. По-русски говорила с акцентом. Она поднялась с кресла ВИП-пассажиров. Да, она сидела в первом ряду. Когда подбежали стюардессы, она отталкивала их, загораживала проход, не подпускала к тем, кто бесновался у кабины летчиков. На ней было черное платье и черная траурная лента на голове. А теперь вопросы подследственной. Кого из них Лена видела в санатории? Когда и при каких обстоятельствах?

Маркус подошел к лежащей на полу женщине, поднял ее безжизненную руку и, резко отпустив, заговорил негромко и четко: «Ты слышишь мой голос! Ты слышишь только мой голос! Тебе восемь лет. Ты приехала в лес с мамой, собираешь цветы на поляне. Собирай цветы на поляне!».

Женщина стала на корточки и принялась рвать невидимые цветы, собирая их в букет.

– Молодец. Ты собрала цветы и отдала букет маме, а теперь ты в самолете, у кабины пилотов. Рядом с тобой женщины. Опиши их.

– Брюнетка. Грузинка. Она пьет грузинское вино «Цинандали». Черное платье. Золотой браслет на руке. На правой руке. Очень дорогой браслет, стариной работы, – заговорила Лена.

– Ты с ней знакома?

– Она приходила в ресторан с Ахметом и заказывала «Цинандали», – продолжила Лена.

– Когда она приходила? – спросил Маркус.

– Три дня назад. Из-за этого вина меня официанты позвали к столику. У нас не было «Цинандали», и я послала шофера в магазин за вином.

– Кто такой Ахмет?

– Массажист из нашего санатория. Он мне массаж делал.

– О чем они говорили? – быстро спросил Маркус.

– Не знаю, они говорили не по-русски, – растягивая слова, произнесла Лена.

– Хорошо. Молодец. У тебя хорошая память. А теперь вспомни, ты ее раньше видела где-нибудь? – продолжил расспросы Маркус.

– Нет. Она у нас была только один раз.

– Шайтан Ахмет, кто это?

– Массажист.

– Массажист шайтан?

– Да. Это дьявол!

– Ахмет – шайтан! Видео! У него видео! Я не виновата! Он угрожал показать запись моему мужу! – неожиданно забилась в истерике женщина. Истерический припадок длился минут пять. Маркус с трудом успокоил женщину. После чего поднялся по лестнице, ведущей на чердак, переворошил сено, потом вернулся вниз, взял на руки женщину и отнес ее на сеновал. После чего писатель, открыв засов, вышел во двор, по балке поднялся на дорогу, включил телефон и набрал своего московского друга Алексея Сафронова.