Милана Смоленская - Суррогат любви. Substitute for love

– Какой ты себя чувствуешь? Tell me 18 18 Скажи мне. , – попросил Аркадий.

– Внешней, – Милана посмотрела ему в глаза. – I’m outside of you. Sort of… 19 19 Я как бы снаружи, вне тебя, вне твоего мира…

– Are you stupid? 20 20 Ты что, глупая? – Аркадий рассмеялся и обнял её. – Ты не внешняя, ты очень внутренняя. То есть…

Она с улыбкой отстранилась.

– Тогда почему ты почти не вводишь меня в свой мир? – спросила Милана. – Я не знаю никого из твоих бывших одноклассников, с которыми ты ещё продолжаешь общаться, я ни разу не видела твою маму, я уже второй раз предстаю перед твоим отцом в самом нелепом виде…

– Да прикольно получилось, чё ты?

Милана отрицательно покачала головой.

– Слушай, – Аркадий взлохматил себе волосы, глядя на Милану и пытаясь понять, как себя лучше вести. – Я не думал, что это важно.

Она улыбнулась.

– Для меня важно всё, что важно для тебя.

Сказать что-то в ответ было сложно. Он поцеловал её, с радостью убедившись, что конфликт исчерпан.

– Ты на папу похож немного, – Милана потрепала Аркадия по голове, усовершенствовав его небрежный hair-style. – У тебя папа брюнет, а мама блондинка, да?

Аркадий кивнул.

– А бабушки-дедушки есть? – спросила она, вновь начав собираться.

– Есть, – ответил он, наблюдая за ней.

– Чётко! – воскликнула Милана и посмотрела по сторонам. – Где они?

– Ты про туфли? – уточнил Аркадий.

Милана рассмеялась и покачала головой.

– Про твоих grandparents, вообще-то.

– А-а. Мамины с ней в Швейцарии.

– А папины? – спросила она, неспешно застёгивая ремешок на своём чёрном Louboutin.

– Умерли уже.

Милана взглянула на него без тени улыбки.

– Извини.

Аркадий усадил Милану на кровать и опустился перед ней на колени.

– Вот поэтому я не хотел ничё такого обсуждать. Ты грустишь, и это стрёмно.

– Не могу же я всегда улыбаться, – мягко возразила Милана. – Чё ты делаешь?

– Помогаю тебе.

Она хихикнула и попробовала высвободить свою босую ногу, но Аркадий продолжил лёгкими прикосновениями щекотать нежную кожу, вызывая у Миланы новые волны смеха.

– Уже лучше, – одобрил он, оценив её сияющую улыбку.

– Верни мне туфлю, – попросила Милана, вытирая выступившие на глаза слёзы.

– Момент, my lady.

Аркадий надел туфлю ей на ногу, медленно застегнул ремешок, поцеловал изящно изогнутый подъём и сказал: «Готово». Милана смотрела на него так, словно он сделал что-то необычайно важное.

– Чё? – спросил Аркадий.

– Ты проявляешься так, как я даже не ожидала, – помедлив, сказала она.

– Нравится? – он провёл рукой по её ноге.

– Очень. Я не знала, что ты такой галантный.

– Спросила бы меня, я бы тебе сказал!

Она фыркнула, потом добавила неожиданно серьёзно:

– Извини, что я пристала к тебе с этими вопросами, просто…

– Да всё норма, – Аркадий взглянул на часы. – Тоже буду собираться.

– Кеш, а ты покатаешь меня на Мерсе?

– На каком? – не понял Аркадий, отвлечённый внезапными мыслями о своей почившей бабушке.

– На том, который стоит у тебя в гараже.

Милана встала с кровати и неспешно прошла в гардеробную.

– На твоём? – оживился Аркадий.

– На нашем, – неопределённо ответила она. – Это дедушка нам подарил. «Welcome to the family» gift for the happy couple. 21 21 «Добро пожаловать в семью» – подарок для счастливой пары.

– Реально? – не поверил он.

– Да, – Милана улыбнулась. – Какие сюда украшения?

Аркадию очень нравилось, что она прислушивалась к его мнению, хотя часто поступала по-своему.

– Где кольцо? – спросил он, окинув её изучающим взглядом.

– А разве сегодня надо его надевать? – неуверенно уточнила Милана.

– Дай-ка сюда, – попросил Аркадий.

Она подошла к тумбочке, на которой аккуратно лежали её вещи, и, взяв кольцо, в нерешительности приблизилась к Аркадию. Он уверенно надел бриллиант на её безымянный палец, который после Ибицы приобрёл очаровательную едва заметную кривизну, и поцеловал ладошку изумрудного цвета.

– Всегда носи, ясно? – строго сказал он, глядя ей в глаза.

– А твой папа? – спросила Милана.

– А папу просветим, – заверил Аркадий.

Не знаю, что мне за это светит, но я теперь в ответе за свои слова.

Mercedes SL 63 скользил по сумеречной столице. Впереди ехал отцовский Maybach, позади – охрана. Милана сидела рядом, смотрела на Аркадия и улыбалась.

– Чё довольная такая?

– Люблю, когда ты рулишь!

Эта новая перемена, произошедшая с ней, приятно удивляла Аркадия: Милана больше не стремилась водить и не боролась с ним за самостоятельность. Почти.

– Машина чёткая, – Аркадий улыбнулся, наслаждаясь вождением.

– Рада, что тебе нравится.

Нравится, только всё это немного странно. Подарок нам? Если это и вправду так, значит, Милане удалось решить острый вопрос, ставший причиной её конфликта с дедом. Если нет – она врёт красиво, а мне приятно в это верить – тоже не по кайфу быть внешним. Хотя сама Милана заявляет, что я и есть её семья, всё равно чувствую, что она психует из-за возникшего противостояния. Замечаю это, но сделать пока что ничего не могу – она попросила не вмешиваться, и Антоний посоветовал не вникать.

В любом случае сейчас Милана рядом – роскошная и дорогая, и у нас по плану выстраивание отношений с моим отцом. Расставим приоритеты и не будем распыляться на нерешаемые проблемы…

Милана молча смотрела в окно. В тишине всё ещё звучал их разговор, и потому Аркадий не включал музыку. Ему хотелось додумать свои мысли на скорости, вспомнить вытесненное прошлое и понять, что именно так зацепило его в настоящем.

– Знаешь, а бабушка прикольная была…

Он не знал, зачем и почему ему захотелось поделиться с Миланой внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Возможно, его подталкивала грусть, завладевшая сердцем, возможно, раскаяние, отравляющее мысли, возможно, то, что Милана была единственным человеком, с кем он мог поговорить на такую тему.

– Да? – Милана взглянула на него. – Расскажешь про неё что-нибудь?

– В детстве она меня бесила, – признался Аркадий. – Лет до четырнадцати. Потом взяла и умерла.

– Вы часто виделись? – спросила Милана.

– По праздникам, – сказал Аркадий, глядя на номера отцовского Maybach. – Дни рождения всякие, в курсе? Новый год больше всего запомнился.

Милана ничего не сказала, но её молчание располагало к откровенности.

– Она приходила раньше всех гостей, щипала меня за щёки и говорила: «Ути-пути, мой щладкий, какой ты стал большой. Как учишься? Весь в папу»…

– Щладкий?!

Милана рассмеялась. Аркадий кивнул.

– Терпеть не мог эти встречи, – сказал он. – А щас вдруг понял, что скучаю. Не по ней – по запаху.