Татьяна Алюшина - Больше, чем страсть

В общем, вышло практически официально. Это сильно напрягло Казарина и ужасно его раздражало, и в какой-то момент он предложил Надюхе сбежать, а она горячо поддержала такую инициативу. Как дети, они сделали вид, что разминулись с китайским другом и якобы потерялись, а потом хохотали с удовольствием.

И повторилось как в день рождения Нади – они бродили по городу, заходили в заинтересовавшие их лавочки, магазинчики, кафе, что-то пробовали с лотков уличной торговли, покупали сувениры и безделушки, Казарин снова умудрился надарить девушке кучу всяких вещичек, не слушая возражений и скромных отнекиваний.

И весь этот потрясающий день – вот весь день! – он так смотрел на нее! Так смотрел на нее своим шоколадным взглядом – обволакивая, затягивая во что-то неведомое, жаркое, обещающее… И придерживал за талию рукой, когда они шли по улице, и поправлял ей волосы, еле дотрагиваясь как бы случайно кончиками пальцев до ее шеи и подбородка, отчего Надю окатывало горячей волной от макушки к пяткам, и, понижая голос до шепота, что-то говорил так сексуально, что у нее ноги подкашивались…

А Казарин все повторял, какая Наденька удивительная, необыкновенная девушка…

Она просто растворялась в нем, теряя себя, пропадая в этом невысказанном, но таком явном признании, обещании… И ждала какого-то продолжения.

Нет. Продолжения не последовало. Даниил проводил ее до гостиничного номера, поцеловал в щеку, поблагодарил за прекрасный, незабываемый день и ушел, ничего более не сказав.

Утром они улетали. Казарин практически сразу, еще до взлета, уснул, а проснувшись, извинился сухо, сказал, что ему нужно поработать, и погрузился в изучение бумаг, изредка обращаясь к Наде за уточнением деталей перевода. И Надюшка мучилась этой его занятостью, за которой растворилась возникшая за эти дни их особая близость и ожидание яркого, сильного продолжения.

Нет. Ничего. Ни обещания, ни продолжения. Он посадил Надю в вызванное по телефону такси, заплатил водителю, напомнил, что до пятнадцатого числа она свободна, и попрощался. Вот и все.

Нет, представляете – вот и все!

Но ведь что-то было, было между ними! – говорила себе Наденька всю дорогу. Они оба чувствовали это! Казарин смотрел на нее, так говорил, касался! Почему сейчас холодно попрощался, почему?! Может, она что-то сделала не то или сказала?!

Нет-нет! Крутила Надя головой, глядя в боковое окно машины, полностью погрузившись в свои мысли, – ничего она такого не сделала и не сказала – что-то другое здесь, что-то другое.

По-хорошему ей следовало завтра же уехать к Максиму Кузьмичу и провести оставшиеся празднично-выходные дни с ним. Но Надя только позвонила деду, сообщив, что благополучно добралась домой, и полдня после прилета промаялась, бродя по квартире. Не пошла за билетом на поезд, не разобрала вещи, даже не готовила себе ничего, жевала печенюшки с чаем, сделала пару бутербродов и валялась у телевизора, не понимая и не слушая, что там идет, погрузившись в мысли о Казарине и в воспоминания о днях в Китае. И не могла заснуть полночи – только закрывала глаза и видела перед собой лицо Даниила и эту его кривую улыбочку и слышала, как он произносит одуряющим шепотом, какая она необыкновенная…

На следующий день Наденька тоже никуда не поехала.

Трусливо уговаривая себя, что ей надо бы отдохнуть денек и что поедет завтра. Бодрилась деловым намерением: отдохну, постираю вещи, соберусь, куплю продукты и приготовлю что-нибудь – и хвалила себя за такие продуктивные решения – правильно! Надо же отдохнуть и с делами разобраться! И снова промаялась целый день, не зная, куда девать себя от тоски, вопросов и глухой апатии, чувствуя внутри звенящую пустоту.

А ночью Казарин позвонил.

– Хотите в настоящую русскую зиму с санками и лыжами? – спросил он, проигнорировав приветствие, когда Надя сонно пролепетала «алло».

Надюха сразу же проснулась от его голоса, села резко на кровати и, не раздумывая ни секунды, ответила:

– Хочу.

– В восемь утра будьте на вашей автобусной остановке. И приготовьтесь: мероприятие на три дня, – распорядился он и отключился.

Надя посмотрела на телефон, откинула голову на подушку и громко заявила миру, счастливо улыбаясь:

– Да! Все да!

Ей все-таки удалось хоть отчасти справиться с разбушевавшимися эмоциями и поспать несколько часов, но готовиться к выезду Надюха начала где-то в полшестого утра. Она устала от старания и нелегких решений – во что одеться и что взять с собой, но как-то все-таки собралась. Не забыла деду позвонить и сообщить, что едет с коллегами за город. Ну, по сути, правда же? Или начальник коллегой не считается?

Да и тьфу со всем этим – не до того, не до того! Ведь ура!

Надя стояла у самого края тротуара, выглядывала знакомую машину, а когда рядом затормозил большой серебристый джип, даже не обратила на него внимания, продолжая всматриваться в дорогу.

– Надя, – позвал Казарин, открыв окно пассажирской дверцы.

– Но у вас же другая машина? – растерянно спросила она, наклонившись к окну.

– И другая тоже, – усмехнулся он и распорядился: – Садитесь.

– Здрасте! – засияла ему улыбкой Наденька, усевшись в машину.

– И вам, – посмеивался Даниил и спросил: – Ну что, поехали?

– Конечно! – светилась Надежда от счастья.

– И вы даже не спросите куда? – приподнял удивленно брови Казарин, продолжая посмеиваться над ее энтузиазмом.

– Нет. Не спрошу. Вы же сказали: в настоящую русскую зиму.

– Ну, тогда вперед! – хмыкнул Казарин.

Они ехали несколько часов, и Надюшке ужасно хотелось и даже, как в детстве, мечталось красочно – чтобы эта дорога не кончалась совсем! Казарин так классно, практически профессионально вел машину, что не чувствовалось вообще дороги, движения, тихим фоном играла музыка – изысканные блюзовые композиции, Стинг, фантастическая «Энигма». И они разговаривали о музыке и своих предпочтениях в ней, о театре и любимых актерах, сплетничали о них и восхищались, о любимых книгах, начальник рассказывал какие-то интересные случаи-истории из жизни его знакомых. И так это было замечательно, что Надюшке казалось, она слышит, как тихо поет от счастья ее душа.

Но когда они добрались до места, стало еще прекраснее!

Посреди величественного леса стоял великолепный деревянный, современный двухэтажный дом, заимка – как пояснил Казарин. Когда они въехали в высокие деревянные ворота, Надюха даже ахнула восторженно «открыточной» красоте картинки, раскинувшейся перед глазами. Солидный, такой крепкий, приземистый дом, обступившие его сосны с елками, засыпанные снегом, вековые уж точно сугробы вокруг, посверкивающие льдистыми снежинками на садящемся морозном солнышке, дым, поднимающийся из двух труб…