Люси Вайн - Что за чертовщина

– А еще, с кем бы я дальше ни встречалась, у него по-любому будет намного, просто несравнимо больший пенис!

Я испускаю долгий, медленный и очень терпеливый вздох. Мне нет нужды оборачиваться к отцу, чтобы убедиться: он это расслышал. Как и сгорающие от любопытства приятели моего брата, умолкшие все разом.

Мама открывает уже рот, чтобы продолжить, однако Лорен решительно делает шаг вперед.

– Хватит, Элис, достаточно, – твердо говорит она. – Нет надобности говорить подобные вещи при дочери, и уж тем более на всю комнату. Никому не надо знать таких подробностей о приятеле нашего Гарри, а в особенности тем, кому сам Гарри приходится отцом. Ни в коем случае. – И Лорен оберегающе обхватывает меня рукой, вызывая во мне теплую волну благодарности. А еще волну страха, что мама от ее увещеваний отбрыкнется.

– Ой, да я лишь вскользь-то и обмолвилась о его крохотуле! – вновь начинает мать, и Лорен снова вперивает в нее суровый взгляд. Фыркнув на это, мама продолжает петушиться: – Я только говорю, что замужество – это чудесно и что тебе невероятно повезло, что тебя ждет этот прелестный опыт с нормальным мужчиной, а не отстоем рода человеческого. – Тут, прежде чем что-то добавить, она долго и проникновенно смотрит на меня. – А еще, когда будешь с ним заводить детей, Лорен, то твердо определись с их именами до того, как пойдешь рожать.

О да! Вот уж за что спасибо так спасибо тебе, папочка!

Итак, полное мое имя – Делайла Мэри Фокс . Да, знаю сама, звучит это ужасно, напоминая персонажа из сериала 90-х годов «Животные Фартингского леса». Или, может, из какой-нибудь порнухи. Смотря что первым придет на ум.

Мой отец – буквально одержимый фанат Тома Джонса, и когда они регистрировали мое рождение, мама еще пребывала в состоянии эйфории от кислорода и дыхательного газа и совсем не понимала, что происходит. До нее дошло это лишь через неделю. То же самое произошло и с моим младшим братом, которому с еще меньшей утонченностью отец дал имя Том Джонс Фокс .

Не хотела бы показаться неблагодарной – но я просто неописуемо не благодарна ему за это! Я терпеть не могу это имя! Куда бы я ни пришла, оно вечно привлекает ненужное внимание и вызывает смех. И всю свою сознательную жизнь я пытаюсь убедить людей, что зовут меня Лайла, а не Делайла – или, еще хуже, Делли [11] Delly – сокращенно-разговорная форма слова delicatessen , означающего магазин-кулинарию. . Именно так меня прозвали в школе придурочные мальчишки, и я чертовски ненавижу, когда меня так называют. Иногда эти идиоты даже проявляли креативность и звали меня Делли-Пузелли – словно считали, будто я могла забыть, что очень толстая, и мне необходимо об этом напоминать.

Впрочем, все это было уже целую вечность назад и превратилось в давно, давно забытую историю. И я нисколько не держу в себе сотни всевозможных обид, за которые все равно никогда не смогу расквитаться.

Абсолютно, ну нисколечки не держу!

На худой конец, в Фейсбуке всегда можно убедиться, как паршиво сложилась у многих из них жизнь.

Лорен между тем неодобрительно качает головой.

– Элис… – с грозными нотками в голосе произносит она. Все эти речи она слышала уже не раз. Равно как и я.

Мама с досадой хмыкает.

– Ну что ты все придираешься ко мне, Лорен! Я и не собираюсь во что бы то ни стало рассказывать всем об отце Лайлы, просто… – И умолкает, заметив, что непреклонное выражение лица у моей подруги нисколько не смягчилось. – Поздравляю тебя с помолвкой! Надеюсь, ты будешь очень, очень счастлива.

Просияв, Лорен принимается живо обсуждать с ней фату да вуаль, а я тем временем через комнату встречаюсь глазами с Уиллом. Мы здесь всего каких-то двадцать минут, а вид у него уже полностью разбитый. То и дело морщась, он слушает, как мой отец ему что-то оживленно втолковывает, при этом яростно жестикулируя. Мне и вслушиваться не надо в их разговор, дабы понять, что папа в данный момент возмущенно отстаивает перед моим молодым человеком размеры своего пениса. Бедный Уилл! Переглянувшись, мы оба беспомощно пожимаем плечами, и я пытаюсь без слов донести до него мысль, что чуть позднее я возмещу его страдания, оказавшись сверху. Обычно я этим не заморачиваюсь – у кого хватит на то энтузиазма и энергии, особенно после обжираловки с бургерами, – но он сегодня это явно заслужил. Уилл приободренно кивает, показывая, что он меня понял, и я снова поворачиваюсь к матери, которая рассказывает Лорен о собственной свадебной фате – которую она торжественно сожгла в специально разведенном символическом костре, когда получила в суде решение о разводе.

Да уж… пожалуй, разговор о пенисе в другом конце комнаты мне был бы интересней…

– Боюсь, нам уже прямо сейчас здесь нужен человек, если это вообще возможно. У нас экстренная ситуация, – стараюсь я говорить в трубку самым что ни на есть вежливым, профессиональным тоном, жалея, что не могу мобилизовать в себе побольше авторитетности. Хотя сильно сомневаюсь, что таковая есть во мне вообще.

– Да, понимаю. Но это вряд ли сейчас возможно, – отвечает девица на другом конце линии, которая явно держит меня на громкой связи и под мои настойчивые просьбы набирает на своем мобильнике какой-то текст. Мне слышно, как тенькают кнопочки на клавиатуре ее сотового, поскольку она даже не потрудилась отключить там звук.

– Я разве не сказала вам, что звоню по поручению Рекса Пауэрса с «Супер-Мега-викторины»? – делаю я еще одну попытку, однако девицу это, похоже, ничуть не пронимает. – Он говорит, что вы обычно делаете это у него на дому и даже в последнюю минуту способны удовлетворить его требования.

Опять слышно, как набирается текст.

– А могу я еще с кем-нибудь у вас поговорить? – пытаюсь я добавить твердости в свой голос, но тут же «сдуваюсь», так и не сказав ужасающее: «с вашим начальником».

– Не-а, – не столько даже отвечает, сколько фыркает в ответ девица. – Остальные уже спускаются к выходу, так что я не могу никого позвать, а спускаться за кем-нибудь не собираюсь. Я могла бы заняться Рексом в четверг у него дома.

Я опускаю голову на стоящий передо мною стол. От телефона горит ухо, я даже чувствую, как ко мне в мозг проникают зловещие канцерогенные волны.

– Видите ли, проблема в том, – объясняю я приглушенным деревянной столешницей голосом, – что через полтора часа у нас эфир, а Рекс говорит, что ему надо привести в порядок грудь, прежде чем запустят камеру. И он утверждает, что вы, девочки, всегда точно знаете, где подконтурить и подвыщипать, чтобы подчеркнуть его мужское декольте. Это его собственные слова – сама я не очень в курсе, что это означает.

Долгое мгновение девица ничего не отвечает.