Люси Вайн - Что за чертовщина

Симона на данный момент слишком занята своим новым витком бизнеса, чтобы присутствовать на наших посиделках или особо в чем-то помогать. Пару недель назад она приобрела себе таймшер, и это наверняка когда-то увенчается успехом. Я скромно молчу – это вообще не моего ума дело. Но все же небольшое отдаление между нами оказалось очень кстати, поскольку девушку мы явно чересчур напугали. Джоэли говорит, нам вообще лучше обойтись без ее помощи, иначе при нас будет все время ошиваться «этакая балбеска на стажировке». Еще она говорит, что Симона – это «ходячее многоточие», а когда я спросила Джоэли, что это означает, подруга объяснила мне, что вся личность Симоны – «незаконченная мысль, осекшаяся фраза». Я понимаю, что говорить так некрасиво, но согласитесь, звучит это очень даже поэтично.

К тому времени, как я выхожу из комнаты заседаний и направляюсь в кафетерий, Франни успевает уже съесть половину своего обычного сэндвича с яйцом. На щеке у нее налип кусочек желтка, и про себя я улыбаюсь, долгое мгновение наблюдая, как она ест, прежде чем сама сажусь за столик. При виде моей не самой опрятной бабули меня охватывает прилив самых теплых чувств.

Я собираюсь рассказать ей, что произошло у меня с Уиллом. Даже не знаю, почему я до сих пор этого не сделала. Обычно я все ей рассказываю – но прошла вот уже целая неделя, и всякий раз, как я открываю рот, чтобы ей об этом поведать, слова как-то не идут с языка. Наверное, мне просто хочется притвориться, будто этого не было на самом деле. Потому что, скорее всего, этого и не было! Я ведь так и не узнала точно, было ли это настоящее предложение. С тех пор он ни разу об этом даже не заговорил.

– Знаешь, Франни… Уилл тут мне… что-то вроде… типа попросил меня за него выйти, – говорю я и тяжело опускаюсь на стул.

Бабуля сглатывает и неподвижно смотрит мне в глаза.

– Надеюсь, ты сказала «нет»?

У меня вдруг резко колет в животе.

– Мне казалось, Уилл тебе нравится, – немного даже встревоженно говорю я. О всяком кавалере в моей жизни Франни неизменно отзывалась исключительно верно – надеюсь, все они ныне живут и здравствуют! – и для меня ее мнение очень значимо. И если Франни не понравился какой-то очередной «важный для меня мужчина» – значит, ему скатертью дорожка. И не только потому, что она умнейшая на свете женщина (помните про « Mensa »!) и отлично разбирается в людях, но еще и потому, что она самый ценный и значимый в моей жизни человек.

Она уже безапелляционно машет своими старческими руками, не давая каким-либо словам слететь у меня с языка. Яичные крошки тут же усеивают между нами стол. Еще три ассистентки, зашедшие в буфет на ланч, с интересом глядят в нашу сторону.

– Да нравится он мне, нравится, – нетерпеливо говорит Франни. – Особенно когда приходит ко мне с шерри. Он милый парень. Очень милый. Ну прямо как щеночек!

Я виновато оглядываюсь через плечо, как будто Уилл может это услышать. Никакой он не щеночек, честное слово!

Между тем Франни продолжает:

– Но, дорогая ты моя, моя чудесная, замечательная девочка! Ты еще не готова выйти замуж.

– Но все-то выходят, – роняю я, пристально разглядывая крошки на столе.

– Если все примутся прыгать со скалы, – задорно подмигивает мне она, – то тебе вместо этого надо будет лезть к вершине выше.

Я поддаюсь ее смешливости и широко ей улыбаюсь. Франни всегда выдает прямо противоположное тому, чего от нее ожидаешь!

Выдержав паузу, бабушка строго взглядывает на меня:

– Делайла, ты хочешь замуж?

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же чувствую, как глаза быстро наполняются слезами.

О боже! Слезы? В такой момент? Серьезно? Я оглядываюсь на сидящих поблизости ассистенток, но те всецело заняты своим каким-то разговором.

Я мотаю головой, пытаясь стряхнуть эти внезапно нахлынувшие эмоции, досадуя на столь нежелательную свою реакцию. Сама не знаю, с чего я вдруг ударилась в слезы.

Черт! Надо бы научиться владеть собой. Какая же я глупая, бестолковая дуреха! Я ведь никогда даже не плачу, как нормальные люди. В такие моменты, когда плач казался бы совершенно естественной и объяснимой реакцией, – тогда я замыкаюсь в себе и у меня словно все внутри мертвеет. Но случись какое-то внезапное проявление доброты и сердечности – и я тут же теряю самообладание. На прошлой неделе я ходила к врачу за новым рецептом на противозачаточные таблетки, и медсестра спросила, не желаю ли я еще что-нибудь обсудить с доктором. И тут я просто разревелась вдрызг! Причем я совершенно ничего с ним не хотела обсуждать – я просто не могла сдержать слезы. Для меня это как отработанная реакция. Особенно когда во мне играют гормоны и я устала. Я буду плакать из-за чьей-то внезапной доброты или из-за ее отсутствия, из-за рекламы маргарина, из-за того, что Дженнифер Энистон никогда уже не сойдется с Брэдом Питтом, из-за абстрактных мыслей о смерти, из-за какой-то изумительно красивой двери. Да из-за чего угодно!

Разве что сейчас во мне гормоны не гуляют – так что дело, получается, не в них.

– Ой, девочка ты моя милая, что это с тобой? – Обхватив меня руками, Франни привлекает к себе. Расслабившись в ее объятиях, я на минуту даю волю вовсю катящимся по лицу слезам.

– Не знаю, на самом деле. Извини, – слабым голосом отвечаю я, пытаясь взять себя в руки. – Наверное, просто слишком устала. Я вчера опять просидела допоздна с Лорен, и в последнее время вообще работа навалилась. Мне столько всего надо сделать, просто немыслимо! Столько всего надо продумывать с этими свадьбами да девичниками – к тому же мне это выливается в кучу денег, – и еще я боюсь, что очень мало времени уделяю Уиллу. Я без конца отменяю наши с ним планы провести время вместе – уже дважды за последние пару недель, – и он очень деликатно к этому относится, хотя по-любому ничего бы мне не сказал, если бы его это и раздражало. И из-за этого его «недопредложения», боюсь, между нами появилась какая-то неясность. А еще я, конечно, просто дико закрутилась с Лорен…

– Ну, и как там ваша брайдзилла? – язвительно хмыкает бабушка.

Я пытаюсь сдержать улыбку.

– Не будь такой ехидной, Франни. Лорен все же не настолько плоха.

– Это пока… – прищурившись, бормочет Франни.

Проигнорировав ее реплику, я сажусь ровней на стул и, промокнув глаза салфеткой, продолжаю:

– И вообще, это нормально, что она хочет, чтобы все прошло совершенно идеально. В конце концов, свадьба ведь бывает только раз!

Тут бабуля принимается клохтать от смеха.

– Свадеб у тебя может быть столько, сколько тебе заблагорассудится, – уверяет она.

Сама Франни трижды развелась и пережила последнего своего мужа, Джеффри. Это был пожилой фермер, с которым они познакомились в интернете – как раз тот самый, что очень напоминал Денни Де Вито, – и все их отношения происходили главным образом на расстоянии, поскольку жил он в Сомерсете. Франни говорила, что это «по-любому, хоть какой да секс».