Ирина Шахова - Если ты позовешь…

Все эти размышления настолько отвлекли ее от дороги, что она не заметила, как карета остановилась у поместья родителей.

Трехэтажный дом, а скорее – замок из белого камня стоял на небольшом холме. Сейчас он был весь залит светом от заходящего солнца и казался почти золотым. Толстые стены с четырех сторон окружали внутренний, мощеный камнем двор, закрытый на тяжелые деревянные ворота.

С двух сторон, по солнечной стороне, галереями спускался виноградник. Сейчас на нем были только листочки, но пройдет всего несколько месяцев, и нужно будет собирать урожай. Дом окружали бесчисленные поля. Их владения. Здесь было так тихо и спокойно, что хотелось никогда не покидать эти стены, спасаясь от всех жизненных невзгод под их защитой.

Только сейчас Сандрин по-настоящему поняла, как ей не хватало родных, а в особенности – родителей и сестры. Скорее бы их увидеть, оказаться в своей комнате, из окон которой открывается живописнейший вид на округу. Зеленые поля и цветущие деревья… что может быть прекраснее! И как она будет жить вдали от всего этого? Каждый раз, когда Сандрин смотрела из окон своей спальни, ее охватывало чувство бесконечного счастья и гармонии. Такое же, как в объятьях такого незнакомца.

Опять эти мысли! Ну уж нет, хватит! Хотя бы здесь она может не думать о нем!

Дорога до ворот замка была чуть в стороне от окон и, видимо, их появление осталось незамеченным. Дверь была закрыта, и Николя пришлось долго стучать, прежде чем она открылась, и в проеме появилась удивленная горничная, Мари.

– Мадмуазель? Это вы? Но мы не ждали вас так рано!

Сандрин вышла из кареты и улыбнулась ей.

– Как только мне стало известно о предстоящей помолвке, я приказала Николя поторопиться. Мне не терпелось как можно скорее попасть домой.

– Но как вы узнали об этом?

– По дороге мы заехали к тете, и ее управляющий нам все рассказал.

– О-о-о, входите скорее, все будут рады вас увидеть! Особенно мадмуазель Амандин.

То, каким голосом был произнесено имя ее сестры, заставило Сандрин насторожиться и поспешить в дом.

Внутренний двор дома встретил ее непривычной тишиной. Ни снующих туда-сюда с поручениями слуг, ни кухарки, вышедшей на свежий воздух из душного чада кухни, ни горничных, спешащих исполнить поручение хозяйки. Ничего не говорило о том, что к ним прибыли гости. Да и в самом доме, насколько это позволяли судить выходящие во двор окна, не было ни души.

Если в замке полно гостей, собравшихся по случаю приезда жениха, как сказал дворецкий ее тети, то дом должен казаться живым от наполнивших его людей.

– Мари, почему никого не видно? – обратилась Сандрин к горничной. Ей не хотелось думать, что оправдались ее худшие опасения, и все родственники уже отправились на свадьбу.

– Так в доме почти никого нет. Только мадам и мадмуазель Вилье… мадмуазель Амандин Вилье, – решила уточнить горничная, глядя на Сандрин – с ее приездом в доме было уже две мадмуазель Вилье. – А его светлость отправились осмотреть владения.

– А что же остальные?

– Все что я знаю – это то, что гости разъехались около часа назад, сразу как закончился обед. Новый жених вашей сестры уехал еще на рассвете, не захотел оставаться дольше, все торопился куда-то. Ваша сестра попросила его задержаться до вашего приезда, но он не захотел. Так и уехал, один. Сказав, что будет ждать Амандин дома.

После слов горничной Сандрин поняла, что оправдываются ее опасения. Новый жених. «Интересно, а куда же делся старый?» – подумала она. Отношения со слугами у нее были всегда хорошие, в том числе и с Мари, и причин не доверять сейчас сказанному у Сандрин не было никаких. Что ж, хорошо, что дома только мама и сестра. Нужно как можно скорее поговорить с Амандин.

Пока она размышляла, как бы побыстрее остаться с сестрой один на один, чтобы узнать правду о происходящем здесь, Мари отворила двери, и они вошли в холл. На шум открывшейся двери к ним подошел дворецкий. Как всегда, безупречно одетый, с неизменной улыбкой. На его лице никогда не отражалось ни тени усталости. Он работал здесь столько, сколько Сандрин себя помнила. Отец говорил, что его взял в услужение еще ее дедушка, на самую простую работу, когда их нынешний дворецкий сам был еще мальчишкой. Он всегда заботился о сестрах, и со временем девочки Вилье стали считать его кем-то вроде двоюродного дяди.

– Мадмуазель Сандрин, мы не ждали вас так рано, – радостно произнес дворецкий, улыбаясь девушке. – Мари, приготовь госпоже комнату и ванну, чтобы она могла отдохнуть с дороги и искупаться. Может, хотите пока чаю? Или лучше пообедаете?

– Нет, благодарю вас. Пока ничего не нужно. Прикажите занести мой багаж в комнату, а я пока пообщаюсь с родными – так давно их не видела. Кстати, не знаете, где они сейчас? – обращаясь к дворецкому, Сандрин постаралась придать своему голосу как можно больше беспечности, чтобы ничем не насторожить слуг. Пока она не разберется, что сейчас происходит в доме, излишняя осторожность не помешает.

– Мадмуазель Амандин в своей комнате, отдыхает. Последние события утомили ее. Может, будет лучше подождать с визитом к ней? Вы устали с дороги. Да и обед, думаю, вам не повредит.

Сколько Сандрин себя помнила, дворецкий всегда пытался накормить их с сестрой. Уж неведомо, по какой причине, но он считал, что они слишком худы. И, чтобы не обидеть его, они в таких случаях соглашались что-нибудь перекусить. Хотя иногда просто делали вид, что едят, откусывая по маленькому кусочку. Вот только это все равно никак не отражалось на их фигуре – девочки были слишком подвижными, и все съеденное ими вмиг растрачивалось в играх и прогулках по окрестностям. Но сейчас не время было думать о чувствах пожилого дворецкого – Сандрин как можно скорее необходимо было увидеться с сестрой.

– В сложившейся ситуации самое главное – поговорить с сестрой. Все остальное, думаю, может подождать. – Сандрин улыбнулась дворецкому и пошла вслед за Мари, спешившей приготовить для нее комнату и ванну.

Поднявшись по широкой дубовой лестнице на второй этаж, Сандрин повернула направо. Как же ей все здесь знакомо! И эта лестница, и этот коридор, ведущий в их с сестрой спальни и спальни родителей. Портреты, развешанные по стенам и не менявшие своего положения год от года – только прибавлявшиеся вместе с рождением нового члена семьи Вилье. Мебель, наполнявшая комнаты, хоть и относилась к разным эпохам и была так не похожа друг на друга, неожиданно составляла единый ансамбль. Да такой, что все не переставали восхищаться вкусом хозяйки дома. В поместье, видавшем несколько поколений Вилье, царили умиротворение и покой. Толстые каменные стены не только скрывали от ветров зимой и от палящего зноя летом, они, казалось, так же надежно скрывали семью от невзгод.