Владимир Гурвич - Сожительница

– И ты никогда не жалел об этом?

– Это как раз тот вопрос, на который у меня нет ответа. После женитьбы со мной случилась очередная перемена, я стал отличным семьянином. Я не просто прекратил свои похождения, меня больше к ним не влекло. Я полюбил семейный уют. А когда родился сын, то весь отдался заботам о нем. Во мне проснулся чадолюбивый отец.

– А где твой сын сейчас?

– В Шотландии. Он живет со мной в одном городе, но мы редко видимся. Ему не интересна моя жизнь, его целиком занимает своя. Он хорошо зарабатывает, а деньги тратит целиком на развлечения. По большому счету его больше ничего не интересует.

– Вы не ладите?

– Скорей всего это не то слово. Мы как бы живем в параллельных мирах, которые почти не пересекаются.

– Но в тот период, когда ты жил с женой, тебя ничего не угнетало?

– Мне иногда кажется, что ты знаешь обо мне все. Мы жили замечательно, и я очень любил жену. Но она была очень сдержанным человеком. И не только в постели, а во всех проявлениях своих чувств. И иногда я ловил себя, что ощущаю неудовлетворенность. Как будто я пребываю в каком-то ограниченном пространстве. Она была умна и образованна, но ее мысль дальше определенных пределов никогда не заходила. А мне нередко хотелось пойти дальше, в неизведанное. Но когда я ей это предлагал, она упорно отказывалась и пыталась меня вернуть назад, в привычное русло. Более того, ее очень сильно беспокоили мои попытки отправиться за привычные пределы. И я покорно возвращался. Может быть, это и стало причиной того, что я не слишком многого добился на научном поприще. Хотя когда я начинал свой путь, некоторые пророчили мне большую известность. Но, как ты видела на конференции, мне даже не выделили время для доклада. Меня мало знают в научном мире, разве только отдельные его представители. Вот даже и ты раньше обо мне не слышала.

– Да, – подтвердила Оксана. – Прости, но это так.

– Не надо извинений, эта вина целиком лежит на мне. Впрочем, сейчас меня это совсем не волнует. – Мак-Грегор вдруг приостановился. – А знаешь, будь ты моей женой, я бы добился гораздо большего.

Оксана невольно почувствовала волнение.

– Ты еще добьешься, – притронулась она к его руке.

– Нет, уже не добьюсь. Да и не сожалею об этом. А если о чем и сожалею, что встретил тебя слишком поздно. Я готов предложить тебе и руку, и сердце и мой не слишком большой, но вполне приспособленный для жилья дом. Но ты не согласишься.

– Почему ты так думаешь?

– Мне трудно тебе это сказать, но так подсказывает мне интуиция. Ты ищешь другого человека.

– Какого?

– Кто поведет тебя дальше. А не того, кого надо вести. А это как раз я. Со мной ты лишь потеряешь время. А только оно бесценно. Если вообще есть что-то бесценное в этом мире.

– Я думаю, что есть, – уверенно произнесла Оксана.

Мак-Грегор посмотрел на нее, но не стал уточнять, что именно она имеет в виду.

Они разговаривали и одновременно шли по главной улице города. И внезапно почти уперлись в решетку Белого дома. Невольно они остановились.

– Странно, что из этого небольшого особняка по сути дела управляется всем миром, – задумчиво произнес Мак-Грегор. – Тебе не кажется это странным?

– Нет, всегда на земле был такой дом или такое место, откуда шло управление. Почему им не может быть это симпатичное строение. Мне оно нравится. Пусть управляют миром отсюда. Это еще не самый худший вариант. Я не могу сказать, что люблю Америку, но точно не люблю тех, кто не любит Америки. Потому что в них говорит их неполноценность. Они ненавидят ее потому, что их страны не могут быть такими, как она. А это самый низший вид зависти.

– Вот уж не ожидал встретить в тебе такую ярую американистку. Я почему-то думал, что ты по-другому относишься к этой стране.

– Просто я не считаю доблестью обливать ее грязью. Она великолепна своей силой и мощью, но эта сила и мощь ее же и погубят. Страны, которые достигают такого уровня, рано или поздно катятся вниз, потому что сами не в состоянии выдержать собственную нагрузку, нагрузку своим величием. Если вспомнить историю великих держав, так все и происходило. Они набирали как можно больше могущества, а потом не могли ее удержать. Это можно сравнить с огромным деревом, которое валится под действием своей же тяжести от несильного порыва ветра. А вот небольшое гибкое растение всего лишь изгибается под его ударами и затем возвращается в прежнее состояние. Мне жаль Америку.

Мак-Грегор восхищенно посмотрел на Оксану.

– Ты великолепна. Я больше не могу сдерживать свое желание, вернемся в гостиницу, не то я овладею тобой прямо на лужайке возле Белого Дома.

– А что это было бы весьма пикантно, – засмеялась Оксана и поцеловала его. – О нас бы написали все газеты мира Идем в гостиницу. Я хочу тебя ничуть не меньше.

Хотя расстояние было совсем небольшим, их ободное нетерпение было таким, что они взяли такси. Они вошли в холл, направились к лифту, и внезапно почти столкнулись нос к носу с Робертом Эмерсоном. Он пристально взглянул на Оксану, что-то странное мелькнуло в его глазах, затем он слегка кивнул головой и направился в сторону ресторана.

Оксана почувствовал одновременно досаду и смущение, Как неудачно получилось, что она встретилась сейчас с этим человеком. Без всякого сомнения, он обо всем догадался. Как понял и то, что она обманула его. Ей вдруг стало стыдно; взрослая женщина, профессор, чей доклад на конференции вызвал всеобщее признание, – и вдруг опускается до лжи. Что он о ней думает теперь?

Мак-Грегор заметил, как резко изменилось ее настроение.

– Что-то случилось? – с тревогой спросил он.

– Да нет, ничего.

– После встречи с этим человеком ты сразу же изменилась в лице. Я помню его, он участник конференции.

Меньше всего Оксане хотелось объяснять своего спутнику причину, почему испортилось у нее настроение. Ей так было хорошо, и всего лишь мимолетная встреча все разом изменила. У нее даже возникло желание попросить Мак-Грегора вернуться в свой номер. Но она отказалась от этого намерения, тогда настроение испортится и у него. А он ей слишком дорог, чтобы допускать такое развитие событий. Нет, они пойдут сейчас в ее номер и займутся любовью. Все, как ими и планировалось. И никакой Роберт Эмерсон не испортит им этой волшебной ночи.

– Какое нам дело до него, – как можно беззаботней постаралась произнести свою реплику Оксана. – Никто нам не испортит этого вечера. Правда же?

– Разумеется. – Мак-Грегор пристально посмотрел на нее. – Разве только мы сами не постараемся.

Оксана засмеялась.

– Ну, уж нет, не дождетесь.

Они поднялись на лифте, вошли в ее номер. Мак-Грегор огляделся, словно бы попал в незнакомое место.

– Обычный гостиничный номер, но я буду его вспоминать, как самое лучшее место в моей жизни, где я побывал.