Фреш Бриз - Следами чужих ошибок

– Помогу, плёвое дело. Поехали домой.

Кушать мы решили тоже у него.

Это впервые он меня к себе домой привёл. Квартира у него оказалась однокомнатная, но большая. Родители купили на окончание института. Вообще она изначально двухкомнатная была, как рассказал Мишка, но комнаты такие маленькие были, что он их объединил в одну большую. Помог мне раздеться, провел в ванную, сам умыл. Опять чмокнул в губы. Повёл на кухню. Сам же и омлет сделал, хотя я предлагала свою помощь. Сам консервацию в пиалки пораскладывал, нарезку колбасы тоже сам сделал. Я только смотрела и стеснялась своего положения напросившейся. Поели мы молча, я всё ещё стеснялась, а Мишка, видимо, не хотел меня смущать расспросами.

– Спать будешь на моей кровати, ладно? Если хочешь, я себе на полу постелю. Но, если ты не против, то я с тобой лягу. Я тебя трогать не буду, просто буду рядом спать.

Это он сказал уже, когда мы в комнату перешли. Мне очень хотелось попросить его спать на полу, но это только от смущения, а не потому, что он мне не нравился. Нравился. Даже очень. Иначе я бы ни телефон свой ему не дала б, ни встречалась бы с ним всё это время. Просто я привыкла к его очень сдержанному в отношении меня поведению, и теперь мне было страшно переходить к новому этапу. А то, что теперь всё будет немного по-другому, я интуитивно поняла. Я даже как-то внутренне знала, что проведу здесь более, чем одну ночь. Но заставить его спать на полу было стыдно, поэтому я ответила:

– Я не против одной на двоих кровати.

Миша сам набрал мне ванну, выделил полотенце и свою тёплую рубашку, чтобы я переоделась после ванны. Мылась его мужскими шампунем и гелем и мне понравилось. Не только запах, но и то, что это его принадлежности и я их использую. Зубную щётку он мне дал новую, сказал, что привык к тому, что у него периодически ночуют друзья, которые утром дышат на него нечищеными зубами, а потому он уже давно сам покупает запасные зубные щётки для них. После ванны Миша закинул мои вещи в стиральную машинку, чтоб утром я могла одеть их свежими.

Мы устроились на кровати и нашли себе фильм на каком-то сайте. Очередной экшн про людей-мутантов. Вначале просто сидели рядом, обговаривали героев и спецэффекты по ходу просмотра, а потом мой друг притянул меня к себе, обнял за талию. Мне было волнительно и стеснительно, но отодвигаться не хотелось. Ещё чуть позже я решилась положить голову Мишке на плечо, а руку на его живот. Хотелось даже пошевелить этой рукой, погладить его, но я боялась. Потому что не хотелось мне, чтобы парень подумал, что я на что-то намекаю, ведь он так бережно относился ко мне всё время нашего общения, считал, что мне ещё рано, и теперь не хотелось разрушить его очарование моей невинностью и скромностью. Заснула я до того как закончился фильм, а проснулась когда уже было светло. Мишина рука всё ещё обнимала меня за талию, только теперь мы оба лежали. Спиной я чувствовала его грудь, а на затылке его дыхание. И судя по размеренности этого дыхания, Миша ещё спал. Потому я рискнула обернуться и посмотреть на него: он не разделся на ночь, так и остался в штанах и футболке, которые одел после вечернего душа. Я спала в рубашке. Тихонько вернула голову в прежнее положение и улыбнулась. Подумала, что мне повезло с ним. Может, ну его, отца?

Только сразу же подумалось и о том, а захочет ли Миша взвалить на свои плечи бремя моего содержания? Ведь он мне ничем не обязан, у нас, по сути, кроме вчерашних чмоков в губы ничего и не было. Так что, папу всё-таки разыскать нужно. Или же проситься домой.

Вздохнула и решила пойти приготовить Мишке завтрак, бутерброды какие-нибудь, лучше горячие. Начала тихонько снимать с себя его руку и услышала:

– Прости, цветочек, не смог сдержаться и не обнять тебя ночью. Если хочешь, следующую ночь я буду всё-таки спать на полу.

В ответ на эту реплику я повернулась и посмотрела на это благородное чудо. Его голубые глаза напряжённо смотрели на меня и казалось, что Мишка даже затаил дыхание, ожидая, что сейчас я скажу что, да, лучше ему там, на полу спать. Вместо этого я улыбнулась и сказала, что мне понравилось проснуться так, как это было сегодня. Светлая Мишина бровь удивлённо и неверяще поползла вверх, а потом я услышала, что он снова начал дышать. От этого улыбнулась ещё сильнее и уже резво выскочила из постели.

– Миш, я завтрак приготовлю, ты не против? Любишь горячие бутики?

– Люблю. А я тебе сделаю чай, можно?

– А можно кофе? Я его дома не пью, как-то по привычке всё чай да чай, но я сегодня хочу как ты, тоже кофе.

Мишка улыбнулся: – Окей, значит кофе! – И тоже встал с постели.

Сперва я, конечно, забежала в санузел, справить утренние надобности и умыться. А уже потом пошла на кухню, где очаровательный взлохмаченный блондин протянул мне чашку ароматного горячего напитка.

– Я не парюсь с завариванием его в турке, – сказал Мишка, – просто заливаю молотый кипятком. Надеюсь, тебе тоже понравится.

Я снова улыбнулась и взяла чашку, но не отпила, т. к. напиток был ещё горяч, а бутерброды не сделаны.

– Спасибо, Миш. Не только за кофе.

Сама себя смутилась и, поставив чашку на стол, кинулась к холодильнику. Пока я мудрила над завтраком хозяин квартиры успел принять утренний душ, это я поняла по мокрым волосам. Умилительно так он потянул носом, вдыхая аромат бутиков, и сразу отправил один в рот. Мишка жевал, не отрывая от меня взгляда, и при этом умудрялся ещё и лыбу тянуть. Как только еда со рта не вываливалась? Я тихонько потягивала кофе. Есть как-то не хотелось.

– Вкусно! Молодец! А как мой кофе?

– Тоже вкусный.

– Мне через адресное бюро пробить прописку твоего отца – плёвое дело. Только полное имя нужно и дата рождения, хотя бы год точный. Есть?

Я кинулась в коридор доставать из кармана куртки злополучную бумажку. Есть ли там эта информация я не знала, т. к. вчера в расстроенных чувствах даже не глянув на вырванную из материнских рук бумагу, засунула её в карман, одеваясь. А потом, когда ревела на лавочке, даже и не вспомнила про листок. Вернувшись на кухню, я развернула листик и прочла: Сорокотяга Руслан Борисович, 1965 г.р. В 1989 м году работал на заводе «Мотор Сич». Протянула бумагу Мишке, тот взял и, нахмурившись, сказал:

– Да, не густо. Но ничего, минус только в том, что ответа из адресного придётся ждать недели две, не меньше.

Я приуныла, но кивнула. И где мне жить эти две недели? Хотя, что я хотела? Чтобы папочка нашёлся уже в понедельник, а во вторник купил мне квартиру и выделил деньги на содержание? Сразу подумалось и о том, что домой идти придётся, как бы ни противна была мне эта мысль. Видимо, Мишка опять прочитал это всё на моём лице, бегущая строка у меня там, что ли?

– Ксюш, ты можешь здесь жить, если хочешь. Я трогать тебя не буду, не бойся. И, Ксюш, я очень хочу этого, правда. Тебе уже семнадцать, так что хоть ты и не совсем совершеннолетняя, но, думаю, что если ты маме расскажешь, что ты тут живёшь, она против не будет. По крайней мере, даже если и не воспримет это на ура, хоть не будет писать заявление в милицию о твоей пропаже.