Виктория Холт - По зову сердца

– Не вижу, что могло бы вам помешать сделать это прямо сейчас.

– Мне очень многое мешает. Вы, например.

– Я разрешила вам говорить.

– Если бы я вам хоть чуть-чуть нравился!

– Каким образом то, что вы мне нравитесь или не нравитесь, может повлиять на вашу способность говорить?

– С вами очень весело.

– Осмелюсь сказать, что, оставшись здесь, вы рано или поздно встретитесь с моей семьей. Люди здесь быстро знакомятся, а многие были знакомы еще до приезда.

– Анна Алиса.

Он подошел вплотную ко мне и сжал мою руку. Я, как всегда, отшатнулась.

– Лучше будет, если вы не станете рассказывать мачехе, что мы вот так встретились.

– Почему это?

– Она… э-э-э… может не одобрить этого.

– Мне, знаете ли, не нужно ее одобрение, чтобы с кем-то разговаривать.

– Я в этом не сомневаюсь, но, с другой стороны… Просто не рассказывайте ей, хорошо?

– Мне бы это и не пришло в голову. Думаю, я об этом уже забуду к тому времени, когда увижу их.

Он посмотрел на меня укоризненно и рассмеялся.

– Я не думаю, что вы меня забываете так легко, как хотите показать.

Я покраснела, потому что он был прав. Даже сейчас мне еще иногда снятся причудливые сны о нем, которые так легко наполняют мою душу тревогой. И даже там, на лугу, он сумел заставить меня почувствовать беспокойство.

– Я должна идти, – сказала я. – До свидания.

– До свидания. Мне бы хотелось…

Но я, не дав ему времени выказать, чего ему хотелось бы, бросилась прочь.

Я много думаю о нем. Мне показалось, что он был очень искренним, когда просил не говорить о нашей встрече мачехе.

Мне тогда подумалось: «Она не хочет, чтобы он мне докучал. Она действительно пытается меня защитить».

Это стало причиной моей очередной попытки заставить себя проникнуться к ней приязнью.

Я была рада, когда наше пребывание в Бате подошло к концу.

Почти сразу после возвращения у отца случился приступ… Немного более сильный, чем раньше. Мачеха хотела вызвать доктора, но отец отказался, посчитав, что в этом нет необходимости. Ему уже раньше говорили, что приступы вызваны перенапряжением, и поездка в Бат оказалась для него слишком тяжелой.

Она все же пригласила врача, но уже после того, как отец немного поправился. Объяснила, что волнуется и хочет, чтобы его осмотрел медик, и, чтобы угодить ей, он согласился.

Помимо поездки в Бат и встречи с мистером Фезерстоуном, не случилось ничего такого, что стоило бы записывать, и я думаю, что поэтому до сегодняшнего дня не вспоминала о дневнике.

И вот я сижу здесь, кусаю кончик пера и вспоминаю. Не упустила ли я чего-либо важного? События нужно записывать, когда они происходят. Это единственный способ сохранить истину. Но, оглядываясь назад, я не вижу ничего сколько-нибудь серьезного, чего бы я не вспомнила.

1 февраля 1792 года

Еще один долгий пропуск. Из меня явно вышел бы плохой летописец. Наверное, моя жизнь настолько однообразна, что я вспоминаю о дневнике, только если случается что-нибудь необычное.

На этот раз кое-что случилось. Сегодня мачеха рассказала нам про Фредди.

Я обратила внимание на то, что она в последнее время чем-то озабочена. Отец тоже это заметил.

– Ты не думаешь, что твоя мачеха нездорова?

Он был действительно взволнован.

– Почему вы спрашиваете, отец? – спросила я.

– Она, кажется… немного встревожена.

Я призналась, что обратила на это внимание.

– Я ее спрашивал, но она говорит, что здорова.

– Может быть, нам это показалось.

Очевидно, не показалось, потому что сегодня все стало известно.

Я пила с ними чай. Отец любит это. Ему нужно постоянное подтверждение того, что я не испытываю к мачехе неприязни. Я слышала, как он рассказывал людям, что у нас прекрасные отношении. «Это лучшее, что могло произойти для Анны Алисы и для меня», – повторял он.

Он обманывает себя, и, поскольку я не хочу его разочаровывать, когда он говорит подобное в моем присутствии, я просто молча улыбаюсь.

Интересно, почему она решила заговорить об этом при мне? Я уже так давно ее знаю и все равно продолжаю относиться к ней с предубеждением и иногда стараюсь найти этому причину, которой попросту не существует.

И вот, совершенно неожиданно, разлив чай, когда я передала отцу его чашку и взяла свою, она выпалила:

– Я хочу вам кое-что сказать.

– Ага! – воскликнул отец. – Значит, все-таки что-то есть!

– Я думаю об этом… уже довольно долго.

– Дорогая, нужно было рассказать мне.

– Я не хотела беспокоить тебя своими заботами.

– Лоис! Как ты можешь такое говорить! Ты же знаешь, я здесь для того, чтобы оградить тебя от забот. Когда я вспоминаю, как ты ухаживала за мной…

– Ах, это, – сказала она. – Это другое. То был мой долг, и я делала это потому, что мне этого хотелось больше всего на свете.

Мы молча ждали. Она прикусила губу, как будто собираясь с духом, а потом заговорила:

– Это моя невестка… Она умерла… Месяц назад.

– Твоя невестка? Ты не говорила, что… Я не знал, что у тебя есть семья.

– Она умерла неожиданно. Я узнала об этом, когда ее уже похоронили.

– О, моя дорогая, прими мои соболезнования.

Она какое-то время помолчала, слегка сдвинув брови. Отец смотрел на нее сочувствующим взглядом, давая ей время подобрать нужные слова, чтобы сказать то, что она хотела.

– Мой брат поссорился с отцом и уехал из дома. После этого он ни разу не возвращался, и только после его смерти мы узнали, что у него была жена. Теперь умерла и она, оставив после себя… ребенка.

– Печально, – промолвил отец.

– Понимаешь, мальчик остался сиротой и… Он ведь мой племянник.

– Ты хочешь поехать его навестить?

– Об этом я и хотела поговорить. Я должна поехать, понимаешь. Мне нужно чем-то помочь племяннику. Я не могу просто его оставить. Кто знает, что с ним может случиться.

Отец как будто даже вздохнул с облегчением. Не знаю, что он боялся услышать, но, как видно, его предположения не оправдались.

– Поедем вместе. Где это?

– В Шотландии. Думаю, мне нужно ехать одной.

– Хорошо, дорогая, как хочешь.

– Мне придется что-то решать с мальчиком. – Она опустила голову и стала крошить хлеб на тарелку. – Я давно хотела с тобой поговорить… Но все не решалась. Меня это очень сильно волнует.

– Я знал, что тебя что-то гнетет! – торжествующе произнес отец. – Поделись со мной, Лоис. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

– Я… м-м… хочу привезти мальчика сюда. Понимаешь, ему негде жить. Он может оказаться в сиротском приюте… А у меня сердце разрывается, когда я б этом думаю. Он же мой племянник.

– Моя дорогая Лоис, и это все? Нужно было давно мне рассказать. Это твой дом. Разумеется, твоему племяннику здесь будут только рады.

Она бросилась к отцу и упала рядом с ним на колени, потом взяла его руки и начала целовать.