Виктория Холт - По зову сердца

– Как видно, они передумали и оставили этот прекрасный сад нам, – улыбнулся Магнус.

– Думаю, нам нужно вернуться. Меня хватятся и будут искать. – Я печально вздохнула. – А мне бы хотелось остаться здесь навсегда.

Мы снова поцеловались.

– Составим план, – сказал Магнус. – Завтра я покажу вам карту острова.

В дом мы вернулись вместе.

И вот я сижу в своей комнате перед раскрытым дневником. Я так рада, что начала его. Я хочу навечно сохранить в нем каждое мгновение этого вечера. Это был самый счастливый день в моей жизни.

Но, думая об этом, я время от времени слышу грубый голос Десмонда Фезерстоуна. Только он портит воспоминания об этом дне. Интересно, что он имел в виду? Это озадачивает меня, бросает тень на счастье… омрачает совершенство.

30 июня

Сегодня днем приехал мистер Джеймс Кардью. Похоже, я вспоминаю о своем дневнике, только когда случается что-то чудесное или ужасное. Возможно, так оно и лучше. Если бы я записывала все, что происходит каждый день, это превратилось бы в невыносимо скучное занятие. А так, перечитывая дневник, я воскрешаю в памяти вспышки… и хорошие, и плохие.

Минуло уже больше месяца с того дня, когда мы с Магнусом признались друг другу в любви. Что за чудесный месяц это был! Мы разговаривали и разговаривали, словно не могли наговориться. Мы строили столько планов. Было решено, что он останется в Англии на год, с тем чтобы за это время изучить приемы, которыми пользуются картографы в нашей стране. Его семья была не против, чтобы мой брат в обмен поехал к ним изучить их методы, и это, вероятно, случилось бы, если бы Чарльз был дома. Отец сказал, что Чарльз непременно захочет поехать туда, когда вернется.

Магнус должен провести здесь положенное время, ему самому этого хочется. Да, Магнус мечтает о свадьбе, но сейчас он с головой ушел в картографию и очень интересуется нашими методами. Я не стану его отвлекать, потому что пообещала себе, что ничем не помешаю его работе.

Мы решили, что в начале следующего года поженимся и я уеду с ним.

Он много рассказывает о Норвегии, о прекрасных фиордах и горах. Он показывал мне карты своей родной страны и то место, где стоит усадьба его семьи. Я была так счастлива! Я жила будущим и видела впереди идиллическую жизнь. Я увижу белые ночи. Я буду плавать у фиордов. Я стану ловить рыбу. Мы будем скакать через леса, а потом отправимся на поиски его острова… вместе… навсегда.

Он показал мне карту. На ней был отмечен остров. Он назвал его Райский остров.

– Он должен быть где-то здесь, – указывал Магнус. – Я изучил карты этого района, но он нигде не отмечен. Вот Соломоновы острова, недавно повторно открытые. Он должен находиться в нескольких милях либо к северу, либо к югу от них, не знаю. Но он где-то там, он есть. Эти острова были обнаружены не так давно, и бо́льшая часть моря здесь еще не изучена. Разве это не захватывающе? Думать о тех открытиях, которые мы совершим! Я сделаю еще одну карту и отдам вам. Тогда у нас обоих будут карты с моим Райским островом. Больше таких карт в мире нет ни у кого… Пока что. Берегите свою, Анна Алиса. Храните ее в надежном месте.

Карту я пока еще не получила, но, когда получу, спрячу ее подальше. Положу в комод вместе с дневником. Магнус не хочет, чтобы ее кто-то увидел. Думаю, он боится, что кто-нибудь найдет остров до него.

Отец и мачеха знают о нас с Магнусом, хотя, наверное, не догадываются, насколько наши намерения серьезны. Мне кажется, они думают, у нас обычный роман. «Юношеское увлечение», как они говорят. Они как будто забыли, что мне восемнадцать, а Магнус на три года меня старше. Родителям, должно быть, трудно понимать, что их дети выросли. Как это ни странно, совсем недавно мачеха говорила о том, что будет устраивать приемы, чтобы я познакомилась с будущим мужем. Кажется, они думают, что серьезным может быть только тот брак, который устроят они.

В последнее время здоровье отца ухудшилось. Иногда он кажется очень уставшим. Мачеха заботится о нем как никогда. Постоянно суетится вокруг, бежит к нему с пледом, если, когда он сидит в саду, вдруг подует прохладный ветер, подкладывает подушку ему под голову, когда он начинает дремать. А он постоянно бранит ее за то, что она носится с ним, как с калекой. Но как же это ему нравится!

Для меня стало огромным облегчением, когда вскоре после моего дня рождения Десмонд Фезерстоун исчез. Я боялась, что он прячется где-то поблизости, дожидаясь, когда я выеду на прогулку, но, к счастью, мои опасения не оправдались. Он уехал.

Все это я пишу для того, чтобы оттянуть тот миг, когда мне придется писать об ужасном.

Мы с Фредди поехали на двуколке в Грэйт Стэнтон. Там мы наведались в мастерскую и провели в обществе Магнуса прекрасный день. Возвращалась домой я в тумане счастья, и, когда мы вышли из конюшни, чтобы войти в дом, к нам подъехал всадник.

Остановившись, он поклонился.

– Не ошибусь ли я, предположив, что вы – мисс Мэллори?

Я удивилась. Мне его лицо показалось смутно знакомым, но вспомнить, кто это, я не могла.

– Да, это я.

– Я так и думал. Вы были гораздо моложе, когда мы встречались.

– Я вас вспомнила. Вы – друг моего брата. – Голос мой задрожал. Страшное предчувствие наполнило сердце.

– Мне нужно поговорить с вами. Вы позволите оставить лошадь в вашей конюшне и войти в дом?

– Что случилось? – воскликнула я. – Говорите сейчас. Что-то с братом?

Он с мрачным видом кивнул.

– Мы так волновались, – сказала я. – Он… умер?

Всадник ответил:

– Корабль пропал у берегов Австралии. Я – один из немногих спасшихся.

У меня все поплыло перед глазами. Я взяла Фредди за руку.

– Фредди, ступай найди тетю Лоис и скажи, что… у нас гость.

Я провела Джеймса Кардью в конюшню, и, пока конюх принимал лошадь, мы не произнесли ни слова.

Потом мы медленно прошли к дому.

– Вы не представляете, до чего тягостно мне приносить такие вести… – наконец заговорил он. – Но я должен был встретиться с вами… и вашим отцом.

– Спасибо вам, – ответила я. – Отцу в последнее время нездоровится. Позвольте, я сперва подготовлю его к разговору.

Отец, как обычно, дремал в саду. Я подошла к нему.

– У нас гость. Это мистер Кардью. Вы помните мистера Кардью? Он приезжал к Чарльзу… Перед самым отплытием. Папа, он принес очень печальные вести. Чарльз…

Никогда мне не забыть лицо отца. Он был сражен. Как будто состарился и лишился сил в одно мгновение.

Пришла мачеха, села рядом с отцом и взяла его за руку. Джеймс Кардью рассказал о плавании, об ужасной ночи, когда произошло кораблекрушение. Мне тогда показалось, что такова участь всех храбрецов, которые отваживаются бросить морю вызов. Я столько слышала об этом от Магнуса… Теперь история как будто повторялась. Только на этот раз она завершилась смертью.