Константин Штепенко - Саквояж адвоката

Кроме Глушко за столом сидели еще двое – Саша Скворцов, бывший капитан артиллерии, и Витя Сарычев, недавно списанный из ОМОНа по ранению. Создание клуба неожиданно было поддержано многими бывшими сослуживцами, друзьями, знакомыми. Информация быстро распространялась через личные контакты, и уже около сотни человек изъявили желание присоединиться к проекту. Клуб предполагался как кастовое объединение солдат и офицеров, служивших в горячих точках. Для начала предполагалось просто объединить разрозненные группы сослуживцев, встречавшихся в пивных барах и на кухонных посиделках, под одной крышей. Разобраться, кто чем дышит, понять проблемы и чаяния, и потом начинать что-то делать друг для друга по мере возможностей. Толик Глушко с таким энтузиазмом схватился за высказанную Денисом мысль, что уже через месяц несбыточная мечта стала оформляться в нечто реальное.

– Ну жалуйся! – Сказал Толик, когда Денис, поздоровался с каждым за руку и сел за стол. – У тебя на физиономии написано, что жизнь не удалась. По крайней мере, сегодня. Опять одних бандюков от других бандюков охранял?

– Ты вечно, как младенец истину глаголешь. Что ни слово, то откровение. – Денис помахал официантке, и стал накладывать себе на тарелку салат и мясное ассорти. – Каюсь, охранял их от них. А кого еще охранять? Ты вон тоже бандюк экономический, финансовый террорист. Налоговая, небось, все зубы об тебя пообломала!

– Не-а! Я между зубов просачиваюсь, выстилаю путь волшебными зелеными бумажками, которые делают меня невидимым. Вот так.

Все рассмеялись. В это время подошла официантка, крашеная блондинка, в декольте до сосков и в туго обтягивающей бедра узкой полоске материи – набедренной повязке, которая, должно быть, считалась юбкой.

– Привет, Дэн! – Пропела она, наклонившись почти к самому лицу Дениса своим декольте. – Что будешь кушать? Чем запивать?

– Эх, Танюшка! Я бы тебя съел, да боюсь, не осилю! – Денис положил руку на крутое бедро официантки, и она двинулась всем телом ему навстречу.

– А ты попробуй!

– А вот соберусь с силами и попробую! А пока Танечка, мне винца белого. Может, найдешь молдавское, Гратиешты или Мускат. Эскалоп говяжий, только прожарить получше, чтоб без крови. Ну и картошечки фри.

– Сейчас, мигом! – Танечка ушла, призывно раскачивая бедрами.

– Ну ты гигант, Дэн! – Присвистнул Саша. – И с ней уже успел?

– Нет, это директорская вотчина. Не хочу портить себе бизнес. Я каждый месяц получаю от него пару заказов на сопровождение.

– А со стороны кажется, что у вас все на мази.

– Весь кайф как раз в игре. Она не против, я не против, и мы каждый раз даем понять друг другу, что готовы на все. И ей приятно чувствовать, что ее хотят, и мне всегда лучший кусок и обслуживание ВИП.

– Ну ты теоретик! – Витя придвинул ему рюмку с коньяком. – Выпей пока это.

– Нет. Я после контузии крепкого не пью. Ты уж извини. Сразу с копыт сбивает – себе дороже. Давайте лучше о делах.

– С помещением временно решили. Самвел два раза в неделю может нам дать время в своем кафе на набережной. – Сказал Толик, опрокинув в рот рюмку коньяка, и отправив вдогонку кружок лимона. – На первое время нам больше и не надо. Деньги за аренду смешные, и выпивка по себестоимости!

– Чего это он так расщедрился?

– Его племянник у меня в батарее служил. – Сказал Скворцов. – Замолвил словечко.

– А на перспективу, я нашел один очень интересный вариант. – Продолжил Глушко. – Помнишь здание бывшей городской библиотеки на Симонова?

– То, которое уже несколько лет заколочено? Так что с ним?

– А то, что его хотели сносить, а оказалось – памятник архитектуры. Нельзя трогать. Никто его на баланс брать не хочет, ни город, ни область, ни Москва. А списывать – волокита на несколько лет. Вот я и подкатил в администрацию с предложеньицем. Мол, мы восстановим все своими силами и будем блюсти, а они нам аренду подпишут лет на двадцать.

– А где деньги на ремонт возьмем?

– Обижаешь, старик. Перед тобой ведь великий комбинатор юга России, можно сказать, Бендер новейшей истории! Я пощупал штаб округа. У них тоже есть статьи расхода на поддержание патриотического духа у молодежи и на прочую беллетристику. И там есть интерес к нашему проекту.

– И что, могут дать?

– Смотря сколько попросишь. Попросишь мало, даже не глянут, а вот если попросишь много, то очень даже могут!

– Логики не вижу.

– Наша страна алогична, поэтому и армия у нас непобедима, и мафия круче итальянской! Все дело в тех самых волшебных бумажках. Чем больше дадут, тем больше откат. Они не станут перехватывать по тысчонке там и сям. Глотают большими кусками, не подавившись. Берут до пятидесяти процентов. Идея наша им подходит, меня кое-кто знает по совместным делам, так что есть вполне реальные варианты.

Разговор перебила Танечка-официантка. Она поставила перед Денисом огромное блюдо, на котором еле помещались гора жареной картошки и гигантский эскалоп, украшенный листьями салата, порезанной звездочками редиской, помидорами и веточками зелени.

– Вот, Дэн, как просил, без крови, и вино, холодненькое! – Она ловко открыла бутылку и наполнила бокал Дениса золотистым вязким вином, источавшим тонкий виноградный запах.

– Ласточка ты моя! – Денис одной рукой обнял женщину за талию, а другой взял ее руку и поднес к губам для поцелуя. – Не дашь горемыке-сиротинушке сгинуть, голодной смертью помереть!

– Да уж, от голода ты точно не помрешь! Грудью выкормят! Матери-героини. Им только такого подкидыша и надо! – Воскликнул Толик, когда крутые бедра Танечки снова исполнили свое эротическое дефиле. – Ну, други, выпьем за успех нашего предприятия!

Разговор постепенно перешел на другие темы и вскоре превратился в нормальный мужской треп. Охота, женщины, футбол, снова женщины, рыбалка, правительство в отставку, депутатов на мыло, женщины… Денис добил свой эскалоп с картошкой и тяжело отвалился от стола. Сегодня он был молчалив, да и при живом Глушко за столом, нечего было и думать о том, чтобы вставить какое-то умное словцо. Он медленно обвел взглядом зал. Внимание его привлекли две женщины, сидевшие через столик от них. За едой он не заметил, когда они пришли. А посмотреть было на что. Это были две ухоженные породистые самки, брюнетка и блондинка, одетые дорого и со вкусом. Их жесты, мимика и даже движение губ в разговоре были отточено изящны, будто они каждый день подолгу репетировали перед зеркалом. Ели они как птички, будто клевали, кладя в рот маленькие кусочки и аккуратно пережевывали, то и дело поднося к губам бокалы с красным вином. Расслабленный после плотного ужина и пары бокалов вина, Денис несколько отвлекся от давешних событий и почти вернулся в обычное для него состояние охотника за слабым полом. Он, не отрывая глаз, смотрел на сладкую парочку, сравнивая обеих красоток, и никак не мог решить, кому отдать предпочтение. Через несколько минут чаша весов все-таки склонилась в сторону брюнетки. Она смотрелась как-то натуральнее, органичнее, а блондинка казалась ее ученицей, старающейся во всем подражать своей наставнице. Денис собрался с мыслями, и бросил в сторону брюнетки свой фирменный взгляд, обещающий, приглашающий, порабощающий, который срабатывал в девяти случаях из десяти. Он сам не знал, как это работает – этот взгляд начал вырабатываться у него инстинктивно еще в ранней юности, в ответ на так и липшие к нему откровенные взгляды женщин, отмечавших его не по годам развитую фигуру и мужественность.