Влад Эмир - Химик. 1 часть

– Ну что, парень с горячей кровью, ведёшь меня?

– Покажешь, куда?

– Вот, Таня, видишь, кто кого ведёт? Ладно, пошли, сирота Казанская! «Сами мы не местные!»… – заголосила Катя и опять заразительно и весело рассмеялась. – Покажу ежу!

В кафе, вход в которое был из гостиничного вестибюля, Катя не пошла.

– Пойдём, пойдём! Не бойся, горячий кавказский парень! – съязвила она, когда Саша спросил, куда они всё-таки идут.

Кафе Катя выбрала в Торговом центре, совсем недалеко от Дома Учёных и гостиницы. В кафе Саше понравилось сразу. Тихо и ненавязчиво играла очень приятная музыка, столики друг от друга были отделены высокими барьерами. И кухня была не из последних, судя по названиям. Листая меню, Саша диктовал внимательному официанту заказ. Дойдя до страницы «Спиртное», он посмотрел на девушку и многозначно произнёс:

– Сударыня, Вам осталось заказать ещё только одно… Что будем мы с Вами выпивать? Вино – сухое, десертное, какое по сладости, красное, розовое, белое? А может, шампанское, какое?

– Коньяк. И кофе сразу! – подвела черту под заказом Катя.

– Уважаемый, у Вас есть коньяк «Тбилиси»? Вот и прекрасно! Катюша, рекомендую! По сто пятьдесят нам, уважаемый, итого, триста! Ну а я, с Вашего позволения – ещё и водочки выпью! Сто пятьдесят граммов «Абсолюта Курант» и кофе, и сразу!

Отпустив официанта, Саша внимательно посмотрел на Катю.

– Работники науки пьют коньяк?

– А не с кем пить что-то другое! – просто, даже можно сказать, вызывающе просто ответила она, – Ты приезжий – всё равно завтра уедешь! А у нас городок маленький, зато слухи большие. В одном конце что-нибудь скажешь, пока до другого дойдёшь, тебе то, что ты сказал, с такими добавлениями уже расскажут… Вот и изображают все из себя пав! Ладно, давай выпьем!

Официант уже поставил на стол маленький аккуратный графинчик с коньяком, два бокала, горячий и очень ароматный кофе. Саша поднял графинчик, вынул из горлышка стеклянную пробку и со знанием дела понюхал аромат коньяка. И разлил по чуть-чуть в бокалы. Коньяк был превосходный, аромат сразу распространился по залу.

– Я эту экспедицию со спирта начал. Поддельного много! – сказал, улыбаясь Саша, вспомнив слова Лебедева, – Но я так и не понял, до сих пор, из чего всё-таки коньяк делают? Там или спирт должен быть какой-то особенный, коньячный, то ли это хороший спирт в бочки дубовые наливают и держат до тех пор, пока он, спирт, частички дубовые в себя не впитает, чтобы коньячным стать? А что потом? Ну, да ладно! Ты как предпочитаешь – с кофе или в кофе?

– Разберёмся!

– Ну, тогда что – за знакомство!?

– За знакомство! – поддержала Катя и они дружно выпили.

– А неплохой коньяк, весьма неплохой! Вы откуда, Александр, про сей напиток знаете? Коллекционер?

– Да какой там! Просто пришлось как-то в командировку, в Воркуту, съездить. Так вот, возвращаясь, проезжал через Арзамас. В купе два человека подсели – тоже, оказалось, учёные – ядерщики, один доктор наук, а другой член-корр. Так вот, они меня пригласили «по рюмашке» пригубить, а коньяк был вот этот самый, грузинский «Тбилиси» – аромат стоял на весь вагон, мужики специально приходили, чтобы понюхать! Вы говорят, молодой человек, ещё много чего нашего не пили и не ели! Поверьте старым учёным! Вот с той поры и запомнил, и сейчас попросил принести специально для тебя – для учёной!

– Спасибо огромное! Мне очень приятно!

Девушка отхлебнула кофе.

– Ну, вот, – протяжно и с усладой вздохнула и выдохнула она, – Теперь спрашивай! Расскажу всё, как… Нет! – не закончила Катя, – Лучше ты расскажи, что знаешь, а я после тебя, добавлю! Ну, чтобы не дублировать, а то будем одно и то же мусолить!

– Лады! Согласен.

Официант принёс холодные закуски и коньяк и разговор пошёл повеселее. Саша, стараясь ничего не упустить, рассказал, что узнал от Марины и от Карла Степановича, а после поделился и собственными догадками.

– Карл Степанович начальником отдела стал после Высоцкого. И званий, и наград, как у того, не имел. Это может быть мотивом задуманного убийства. Проничкин с Серёгиным могли просто помешать, возможно, сами метили на эту должность. Либо были более перспективными и талантливыми. Там и зарплата немного выше официально, и все льготы, вплоть до распределения премий, даже гранды маячили на горизонте. И самое главное – Лена! Они, почему-то, маскировались, ругаясь на работе. От всех сотрудников. Лена чуть ли не орёт на Карла Степановича! А я их сегодня, после работы, видел, шли вместе под ручку и мило беседовали, чуть ли не обнимались! Ты, кстати, не знаешь, он женат, ну Карл Степанович?

Катя всё это время внимательно слушала Сашу, не перебивала и только теперь вступила в разговор.

– Да, женат. У него дочка уже большая. Леной зовут. У него в отделе работает – младшим научным сотрудником!

Катя весело засмеялась, видя как вытянулось лицо не просто удивлённого – ошеломлённого собеседника.

– Не переживай! Никто и никогда не подумает, что это его дочь! Она на людях всегда с ним ругается, своё право отстаивает иметь собственное мнение и за папу, кстати, не прячется!

– Катя, откуда ты всё это знаешь?

– Я же тебе говорила, что городок у нас маленький – чихнуть спокойно нельзя, чтобы кто-то кому-то не рассказал, что ты расчихался! А Карл Степанович частенько в Дом Учёных ходит и всегда с Леной. На выставки разные, на диспуты. К науке её, так сказать, приобщает!

– Кать, давай хоть коньяка выпьем, что ли, а то аж мороз по коже! Это же надо было мне и про человека этого, и про Лену, так плохо подумать?

– А про него что подумал?

– Ну, что… – протянул Саша, – Химик знает, как человека стереть, чтобы вообще ничего не нашли! Сначала убить, а потом и стереть, причём полностью! Не было такого! Растворить в чём-нибудь – и хана! Всё! Следов никаких! Только Лена вот не вписывается в это предположение. Я подумал сначала, что Лена от него, от Карла Степановича, забеременела, потом ведь медсестра пропала, из гинекологии. Может, Лене аборт сделали, а после сестричка кому-то шепнула… Таксист, может, сантехник, может, роман у них был? Решили деньжат подзаработать, стали шантажировать. А Карл Степанович, вон, какой здоровяк! И химик опять же! Вот и грохнул их всех – и сестричку, и водителя – таксиста, и сантехника…

Докончить Саше Катя не дала. Слушая его и до сих пор сдерживая приступ смеха, она всё-таки не выдержала и громко, на всё кафе, расхохоталась.

– А потом убил сторожа рыбного пруда и прокурора, до числа «девять», которое было его любимым числом! А потом всех съел! У-у-у, рассмешил ты меня!

Катя смеялась ещё минут пять, глядя на смущённого Сашу, потом потихонечку успокоилась. Подняв пустой графинчик, посмотрев в него и, убедившись в том, что он пуст, вопросительно посмотрела на Сашу.