Михаил Каменсков - Мир сексологии

Результаты же философско-антропологического анализа классификатора образов, вызывающих потребительскую любовь и приверженность, – тема для следующего сообщения.

Остановимся на проблеме многомерной классификации полионтичных (многореальностных) объектов, к которым относится и человек, на каких-то живых примерах, аналогичных разбираемой нами порнографии. Рассмотрим некоторые классификации, созданные выдающимся отечественным физиком Львом Давидовичем Ландау. В своих воспоминаниях его шуточные таксономические схемы приводит Майя Бессараб – родная племянница его жены.

«Известна любовь Ландау, – пишет она, – к ясному, чистому, изящному стилю. Он ненавидел нарочитое усложнение вопроса для пущей важности, наукообразие. Стремление к благородной простоте отразилось во всех его работах. На досуге он любил придумывать всевозможные классификации, начиная от шуточной классификации зануд до классификации ученых…

Он придумал классификацию женщин:

I класс. К нему принадлежала немецкая кинозвезда Анни Ондра, сероглазая блондинка типа Мерилин Монро. Посмотришь – невозможно оторваться.

II класс. Хорошенькие блондинки со слегка вздернутым носом.

III класс. Ничего особенного. Не то чтобы страшные, но можно и не смотреть.

IV класс. Лучше не смотреть. Не опасна для людей, но пугает лошадей.

V класс. Интересные. Смотреть не хочется. Выговор родителям.

Классификация мужчин :

– Душисты, те, кого интересует только душа избранницы.

– Красивисты, которых волнует ее внешность. Они подразделяются на фигуристов и мордистов.

Себя Дау (Ландау просил себя так называть, т.к. ненавидел, когда его называют Львом Давидовичем . – М. П. ) называл красивистом-мордистом.

Особо выделялись подкаблучники, мужчины безвольные, слабые, которыми жены помыкали, как хотели. Из боязни стать подкаблучником, Дау в юности решил, что никогда не женится. Но жизнь внесла свои коррективы. В двадцать шесть лет он встретил женщину, которая стала его женой.

«Присутственные места» были разделены: по пяти классам в порядке убывания качества (речь идет о тех чувствах, которые порождает организация. – М.П .):

1. Учреждение.

2. Заведение.

3. Лавочка.

4. Кабак.

5. Бардак.

Будучи патриотом своего института, он причислял Институт физических проблем, где проработал четверть века, к высшему разряду…

Большой любитель поговорить, Дау считал, что великолепный треп – это искусство. Была классификация разговоров:

I класс – беседы. Они вызывают прилив мыслей, придают ценность общению людей. Это творчество.

II класс – «пластинки», то есть разговоры, не требующие души. Их можно прокручивать сколько угодно раз. Для них хороши вечные темы – о любви, ревности, жадности, лени, о взаимоотношениях супругов. «Кто ваш любимый артист?» и тому подобное. Дау очень любил «разговоры-пластинки»: они удобны на отдыхе, в поезде, при знакомстве с девушками.

III класс – шум. Полное отсутствие живой мысли, искренности, а подчас и смысла. Дау уходил от таких разговоров. Они его раздражали» [11].

Итак, обращаю внимание читателя на то, что классификации Л. Д. Ландау виртуальны по своей природе, что не только не представляется странным, но, наоборот, даже закономерным для физика-теоретика, занимающегося объектами реальными, но не имеющими модуса вечности, зачастую не субстанциональными, обладающими динамичными и/или неравномерными свойствами. Собственно, парадигматические установки, из которых он исходил и в работе и в жизни, судя по его шуточным классификациям, – идентичны.

Например, его классификация разговоров явно носит постнеклассический характер: она построена на полноте включения в общение целевых, ценностных и телесных и душевных пространств человека. И именно полнота включения обеспечивает новое качество – творчество и искусство.

Конечно, Л. Д. Ландау здесь не первый и не последний. Всем известны народные классификации: «ни себе, ни людям», «ни Богу свечка, ни черту кочерга», «наш пострел везде поспел», «ласковая телятя двух маток сосет» и т. д.

Понимая герменевтику виртуальности жизни, Дау иногда «обижал дам»…

«Другая дама тоже обиделась на Дау. Она завела с ним разговор, что у нее с мужем чисто дружеские отношения, ничего больше. Дау никак не отреагировал на это, тогда она, чтобы выйти из неловкого положения, добавила, что имеет поклонника с громким именем и знакомого юношу, который любит ее со всем пылом двадцати лет.

– Для полного комплекта не хватает только исповедника, – кокетливо взглянув на академика, закончила она. – Жалкая роль, – возразил Дау.

– Да что вы! – ахнула дама. – Я так все хорошо придумала.

– Но это не вы придумали. У Островского есть купчиха, которая любила мужа для денег, дворника для удовольствия и офицера для чувств» [12].

Комментарии, как говорится, излишни, но хочу привести еще одну историю, которая приключилась с другим академиком.

Как-то «М. А. Лаврентьев с группой сотрудников поехал в Севастополь, чтобы помочь работе над торпедами, запускаемыми с кораблей. Задача была нелегкая, и надо было хорошо подумать. Стояла прекрасная погода. Михаил Алексеевич с сотрудниками ходили на пляж, там купались, загорали и думали. Приехал адмирал, заказчик работы. Увидев, что командировочные на пляже, сильно возмутился, дескать, их пригласили работать, а не развлекаться.

М. А. Лаврентьев, выслушав адмирала, рассказал ему анекдот, а, может, быль: «Один миллионер, бывая в Вашингтоне, приглашал к себе одну и ту же даму легкого поведения – она ему нравилась. Однажды он спросил ее, получает ли она удовольствие при общении с ним. „Да, получаю“, – ответила дама. Генерал сразу же к ней охладел и больше ее не приглашал, так как он считал, что это несправедливо, что она получает и деньги и удовольствие».

Адмирал выслушал академика и больше не упрекал командировочных, что они ходят развлекаться на море» [13].

Во всех этих классификациях и историях хочу обратить ваше внимание на следующий тонкий и принципиальный момент. Как говорят, на «точки преткновения», присутствующие во всех случаях… Так, по классификации Л. Д. Ландау, женщин, в частности, включают качественную характеристику того или иного виртуального состояния (виртуала), переживаемого мужчиной, и объект – душа или внешний вид женщины, порождающий это состояние. Если конкретнее, то ее лицо или фигура. Классификация легко достраивается: красивисты-фигуристы далее могут быть поделены на шеистов, ногистов и т. д. Ну, и смотри далее маркетинговую классификацию порно сайтов.

Согласно приведенным классификациям, Сергей Есенин, в отличии от самого красивиста-мордиста Ландау, относится к душистам с фигуристским «уклоном», а девушка в белом (в отличие от «в голубом» – стихотворение, полагаю, общеизвестно) несомненно, к женщинам I класса, от которых невозможно отвести глаз… Таким образом, есть нечто конкретное, некий виртуальный образ [14], что порождает виртуал влюбленности, как, впрочем, и любой другой… Такой, например, как виртуал физика.