Юрий Блажко - Золушка. Настоящая история. Часть вторая

Солнце клонилось к закату, вся эта дневная суета основательно утомила, Его Величество, а с ним и двор, и штаб, и челядь, перешли на другую сторону холма и устроили небольшой походный бал в честь начала военной кампании. Лакеи, порядком сбившие ноги по кочкам и траве (не королевский паркет) передвигались еле – еле.

Да, утомительное это дело – война!

Королевский скороход выслушал то, что сказала ему жена Дрпыра, положил за пазуху её письмо, натянул семимильные сапоги, сверкнул пятками и исчез в направлении Столицы.

Как мы помним, сама Де Глюк родилась в приморской деревушке. Поэтому и инфантов она старалась воспитывать теми же методами, какими когда-то воспитывали её, то есть не обращала на детей почти никакого внимания, при этом постаравшись максимально оградить детей от влияния нянек, прислуги и вообще двора. Малыши предоставленные сами себе носились по королевскому дворцу и по саду, пробовали на зуб всякие растения и минералы, чем порой вгоняли в ступор Садиста (придворный садовник).

– Однажды крошки могут отравиться! – Высказывал он свои сомнения и опасения Де Глюк.

– А вот Вы, голубчик, и присматривайте, чтоб ничего не случилось. – Парировала она. – Ну, пронесёт кого, ну прыщи пойдут, ерунда, Вы же сами это и исправите. Правда? – Она приближала лицо к лицу Садика и пристально смотрела ему в глаза. – Иначе я сама Вас кому-нибудь скормлю. – И засмеявшись, откидывалась в кресле.

Вообще, многие стали замечать некоторые перемены в характере жены Старко (Старого короля). Она стала резче, раздражительнее. И раньше не отличавшаяся излишней открытостью, теперь, по прошествии ряда лет с момента рождения детей и отбытия мужа, она превратилась в весьма замкнутую, стервоватую даму. Относительно молодая, симпатичная женщина нуждалась в простом человеческом общении, а где оно при дворе? Только поговорить со стариком Дворцовым, так ведь и тело её жаждет ласки и неги. А с кем? Астралик не вылезал из своих лабораторий и ночи предпочитал проводить в обществе астролябий и колб, а не любвеобильной женщины, что такое секс он забыл много лет тому назад и на все попытки Де Глюк пробудить эти воспоминания, отнекивался, прятался, в общем вёл себя не по-мужски. Других претендентов на место рядом с собой Де Глюк не видела, слишком маленькое королевство, слишком большие уши, слишком длинные языки. А заводить интрижки в поместье – фи, моветон! И ещё, она часто и с тоской вспоминала своего мужа – Старого короля, его руки, его поцелуи, его… Всего целиком вспоминала и каждую отдельную частичку, видать, всё ещё любила. Но тело! Её прекрасное, нежное, отзывчивое тело страстно просило любви!

Ах, любовь, ах, морковь! Но, с телом придётся разобраться позже, сейчас, выслушав донесение Королевского скорохода и ознакомившись с письменным докладом жены главнокомандующего она стала раздумывать о сложившейся ситуации. Кто же мог знать, что всё произойдёт именно так! Предполагалась небольшая, пусть даже слегка кровавая (мужчинам это иногда полезно – поразбивать носы друг другу), такая очистительная война. Бац, бац и мы вновь в дамках. А не в тётках, в деревнях, в глуши, как сейчас. Но что—то пошло не так, где-то стройную, чёткую конструкцию чуточку перекосило. Необходимо было срочно сориентироваться и просчитать дальнейшие ходы. И как некстати эта непонятная стена, эта сила, о существовании которой её никто не предупредил.

Несколько дней проведённых в Королевской Библиотеке ничего не принесли, там были только сказки, сотни, тысячи, сотни тысяч, но, сказок. Не удивительно, ведь это происходит в Сказочной стране. Пришлось наведаться в квартал чиновников, в пожарную башню, по совместительству работающей и Башней Королевского Архива. Ещё две недели, перерыты залежи, пласты, наслоения бумаг, чиновники сбились с ног, но, поскольку никто, включая саму де Глюк не знал что именно необходимо найти, то всё приходилось перечитывать (просматривать) ей самой. В конце первой недели начали проявляться признаки …аллергии. Вернее так, разбуженная вековая бумажная пыль вылетала из окон на улицу и тонким слоем покрывала всё вокруг. Горожане, не особенно привыкшие сталкиваться именно с бумажной пылью, стали чихать, кашлять и что-то бурчать, мрачно поглядывая на окна пожарной каланчи. Пожарные, занимавшие первый этаж, роптали, даже их предводитель – бравый Королевский брандмейстер, нос которого различал только запахи спиртного и дыма, и тот пришёл жаловаться, мол «свербит, чихать на работу – нехорошо, пресекли несколько попыток поджога пожарной (!) каланчи». Де Глюк не обращала внимания, она знала, разгадка где-то близко, рядом, но где? Как всегда, всё решилось гораздо быстрее и проще. Однажды вечером, переменив пропылённую одежду на просторный халат, с бокалом вина в руке, она разлегшись на кушетке вспоминала документы просмотренные за день.

– Что-то ты последнее время не очень весела. – Раздался в камине у неё за спиной тихий голос.

– Проходи, присаживайся, ничуть не испугавшись и не удивившись сказала женщина. – Тебе вина, ликёру, а может чего покрепче, у меня даже бутылочка рому припасена, от простуды.

– От простуды да, рому хорошо, а если ещё чайку с малиновым вареньицем! М-м-м-м! – Мечтательно закрыло глазки существо рассаживаясь на ковре напротив.

– Так у тебя что, всё варенье уже кончилось? – Действительно удивилась собеседница. – Я тому как месяц тебе несколько горшочков с мёдом, с вареньем привозила. И носки шерстяные.

– Носки остались, это факт, а вот мёд, и варенье, это, пожалуй, того, этого, самого…

– Уже съел? Так быстро? На всю зиму должно было хватить!

– Какую зиму? Во дворце, знаешь какие сквозняки – о-го-го! Носки ношу. – Дворцовый вытянул одну нижнюю лапку, затем другую. – Носки очень даже тёплые, сердечное Вам спасибо, а варенье и мёд я употреблял исключительно в целях прохти …, прости…

– Профилактики. Ладно, ты не думай, мне не жалко, я тебе ещё подкину, у меня в деревне много. Просто, так много сладкого, это не очень полезно, особенно для зубов (дети, запомните!).

– Хорошо, проехали. Так от чего ты говоришь, такая грустная?

– Проблема.

– И в чём проблема?

– Да понимаешь, на нас враг напал.

– Так это я в курсе.

– Ты в курсе – что он напал, а он хоть и напал, но никак напасть по-настоящему не может!

– Как это? Дразнится, что ли?

– Не дразнится. С той стороны воюют по-настоящему, воины гибнут, стрелы летят, кровь течёт.

– Ничего не пойму! А с нашей? Тоже летят, тоже течёт?

– То-то и оно, что с той стороны на эту ни стрела долететь не может, ни камень вражеский, даже конник доскакать не может. Мне вот докладывают: «Стоим, смотрим, вот оно, войско вражеское, мчит во весь опор, только пена и брызги в стороны разлетаются! А доскакать не могут, как стена какая стеклянная!»