Ноэми Норд - Витасфера. Каменное небо

Он смахнул пыль со следующего саркофага:

– А здесь, глядите, Барбамилла! Вот он, грязный ошметок, непонятным образом попавший в Витасферу! Я до сих пор не понимаю, кому пришло в голову впутать в наш генофонд главную причину упадка и деградации, – Энрико с отвращением плюнул на гробовую плиту.

– Не надо, Энрико, – запротестовали мальчики.

– Если бы не она…

Эргиус бросился на него с кулаками:

– Не смей оскорблять мой клан!

Завязалась драка, ребята покатились, отчаянно тузя друг друга.

Энрико, превосходивший противника в силе, вскоре оседлал и надавал рабу неделикатных подзатыльников:

– Ты должен отречься от нее! Она самая коварная! Она погубила Рогранду! Вздумала обойти нашу порядочность коварной хитростью и подлостью!

– Глядите, какой громадный саркофаг! – крик Даффи отвлек Энрико от продолжения экзекуции.

– «Прародительница Титанида», – прочитал он. – Эта праматерь была великаншей и потомком олимпийских богов. К сожалению, в Витасфере все гиганты становились желтыми колпаками и постепенно выродились. Современные стражники тоже сильны, глупы, но гигантами их не назовешь. Таких мы бы не прокормили… А вот смотрите: «Прародительница Маргарет»! У этой рождалось сразу по двенадцать младенцев. Как у грызуна! А здесь еще одна рекордсменка Гиннеса: «Прародительница Сильвансия». У нее были гены долгожителей. Триста лет для них, как для нас тридцать. Она, пожалуй, запросто дотянула бы до наших дней. Но ее саркофаг полон костей… А вот и Ланданелла Прекрасная… Красивая, но дура. По легендам, у нее были золотые кудри, волосы до пят, синие глаза.

– Сейчас таких дур мало! – мечтательно вздохнул подошедший Эргиус.

– Мало? Да сколько угодно! Посмотрите на Даффи! Кстати, наш красавчик снова обкорнал свои золотяшки. Не красней, Даффи! Твой родич – Мистер Звезд! – съехидничал Энрико.

– Да пошел ты! – огрызнулся Даффи.

– Ты точно попадешь во Дворец Любви, не переживай! – не унимался Энрико. – У нас все знают, что красота – сказочный сон природы. Пока гляжу на тебя, природа спит.

Теперь и Даффи намеревался броситься на Энрико с кулаками, но тот вовремя сменил тему:

– Ну что, посчитали? Кого не хватает?

– Здесь нет праха Мудрой Верлинды, – сказал Галлеор. – Так ее называют в легендах. Она была самая умная, магистр точных наук, лауреат Нобелевской премии, одна из разработчиков проекта.

– Уверен, она твоя пра-пра-бабка, сказал Энрико. – Никаких сомнений. Среди ребят я не встречал похожих на нашего книжника. А уж он, точно, потомок уничтоженного клана Мудрых.

– Но почему саркофаг пуст?

– Умных не любят. Даже мертвых, – пожал плечами Энрико. – И в наше время на них нет спроса. Блондинов много, а Галлеор – один. Кстати, кто-нибудь из вас догадался, где находится прах Мудрой Верлинды?

– Кто-то перенес его в другое место, – предположил Даффи.

– Но для чего?

Все в раздумье замолчали и посмотрели на Галлеора.

– Галлеор, какие у тебя идеи? Если знаешь – выкладывай! – приказал Энрико. – Где твоя прародительница? Почему не со всеми?

– По легенде, Титанида слегка ее задела и…

– Неловко двинула плечом? Отправила на тот свет! Я так и знал. Все эти навороченные тайны – всего лишь выдумки сентиментальных дам. Мы же знаем, что такое: «случайно задеть»! Рассказывай, Галлеор, что здесь произошло.

Прародительницы в ужасе разглядывали распростертое на полу тело.

В их глазах метался испуг.

– Вы убийцы! – первая закричала Астрид, хватаясь за голову.

– Заткнись! – огрызнулась Титанида. – Это получилось случайно!

– Да, случайно! – подхватила Ланданелла. – Мы только хотели ее вежливо попросить, чтобы не превращала Витасферу в подземную академию. Кто бы мог подумать, что девушки с помпонами магистров такие хрупкие!

– Титанида ударила ее! Все видели! – не унималась Астрид.

– Я была уверена, что она успеет сделать блокировку, – оправдывалась великанша. – Вместо этого, она раскрылась справа и…

– У тебя сплошные блокировки в голове! Мало ли кто не ошибался! Вы разрядились на Верлинде, потому что проект в тупике. Она должна была возглавить Витасферу. Это было бы справедливо. Она довела бы дело до конца.

– Из-за нее мы уничтожили сертификаты.

– Вы не позволили ей продолжить. Почему?

– Боялись новых тестов.

– Вы убили конкурентку. Кто следующий? Если хотите знать, мы все такие разные, потому что наши различия – суть эксперимента. Но вместо того, чтобы объединиться, мы разодрались, как стая разнопородных кур! Я уверена, что здесь скоро снова разыграется трагедия!

– Разве не из-за нее мы ссорились?

– Из-за нее мы изменили планы разработчиков проекта!

– Верлинда сама была одним из разработчиков и нашла бы выход, – сказала Астрид.

– Ты слишком поздно об этом нам сообщила, – подала голос Маргарет. – Я всегда подозревала, что Верлинда намеренно вклинила своих детей в наши кланы. Она была носителем заразы и боялась, что мы заметим.

– Вот в чем дело! – закричала Ланданелла. – Мои несчастные крошки заражены? Мы не сможем восстановить родственные линии, но мы должны подумать о будущем. Мы должны немедленно выявить потомство Верлинды и отделить их от остальных детей!

– Как ты их будешь выявлять? Документов нет! – сказала Маргарет.

– Я своих сразу узнаю!

– Не ошибись! – усмехнулась Астрид.

– Вот главное отличие детей Верлинды: параметры их тел не идеальны. У нее были проблемы и с грудью, и с ногами. Особенно с носом, – Ланданелла вытерла слезы.

– Тебе напомнить, что хорошие носы – признак хорошего мозга? – не выдержала Астрид. – Мощным процессорам нужна мощная вентиляция. Итак, по носам выявим интеллектуалов? И приступим? Через пару поколений появится раса людей с воробьиными клювиками, но боюсь, что и мозги в таких головах тоже будут чирикать!

Ланданелла, прикрыв глаза, продолжала что-то подсчитывать в уме. Она сбилась несколько раз и, наконец, сдалась:

– Неидеальных носов получилось гораздо больше, чем первых наследников Верлинды. Как жаль! Из ста шестидесяти – их сто восемь!

– Носы – это все! Хорошие носы нужны и спортсменам, и рабам для тяжелой работы, – торжествовала Астрид. – А что скажете о Смальди? Он любимчик Барбамиллы, а носик у него, как у мистера Звезд?

– Не отдам Смальди! – возмутилась Барбамилла. – Посмотрите на разрез его глаз!

– Несомненно, он – ее ребенок! Если только не с признаками даунизма, – не удержалась вставить слово Рогранда.

– Ты оскорбляешь моего мальчика? – глаза Барбамиллы исторгли убийственный свет. Она ощетинилась, как дикая кошка, готовая броситься на каждого, кто покусится на детеныша.