Ноэми Норд - Витасфера. Каменное небо

– Я кавалер Галлеор.

– Чьи в тебе гены?

– Я не понял вопроса.

– Я спрашиваю: которая из праматерей – твой предок?

– Не знаю.

– Не знают, когда гены плохие.

– Я, действительно, не знаю.

– Может быть, ты из рабов?

– Не знаю.

– Ты и не должен знать. Информация о происхождении строго засекречена. Но я могу определить каждого с первого взгляда.

– Это невозможно.

– Я сразу отличу раба и дурака. По наклонностям. По привычкам… Даже по жестам. Ты же знаешь, что прародительниц было восемь?

– Но все гены спутаны.

– Гены спутать невозможно. Как невозможно спутать цвет глаз. Глаза бывают либо темные, либо светлые. Пополам не бывает. Посмотри на тех ребят, – Энрико указал мечом в сторону небольшой, затретированной группы. – Что ты можешь о них сказать? Кто они? Слуги или короли?

– Не знаю.

– Ты ненаблюдателен. Но я тебе точно скажу. У них неблагородная кровь.

– Почему ты так думаешь?

– Они избегают центра. Жмутся по углам. Их много, но они стараются держаться вместе. Слабые всегда объединяются. Прячутся друг за друга. Это у них в крови. Такие нам не пара.

«Нам»? – Галлеор поймал себя на мысли, что и ему хочется куда-нибудь спрятаться от «короля», а значит и он «не пара», но король продолжал внимательно разглядывать его со всех сторон:

– Я сразу заметил, что ты не лезешь в угол, но постоянно оглядываешься. Ты рассчитываешь каждый свой шаг. Ты не уверен, зато умен. Осторожность – признак ума. И, кроме того, ты постоянно морщишь лоб и щуришь глаза. Я думаю, что ты книжник.

– Я люблю читать.

– Так я и знал! Будешь моим личным жрецом, врачевателем и хранителем древних знаний.

Праматери снова собрались за Круглым Столом.

Глаза сверкали от гнева, щеки пылали.

Маргарет нетерпеливо постукивала остывшей молочной бутылочкой о край стола.

Ланданелла нервно крутила пустышку на пальце.

Вязальные крючки Барбамиллы с остервенением вгрызались в петли.

Клацанье металла в надменном голосе Рогранды не предвещало ничего хорошего:

– Кое-кто был против моего главенства за Круглым Столом. Теперь вы видите – что получилось?

– Мы поддались на провокацию! Перемешав детей, мы потеряли их навсегда! – поддержала ее возмущение Маргарет. – Проект «Мудрой» Верлинды с треском провалился!

– «Общие» дети не могут заменить «своих»! Мы не просто ошиблись или проиграли! Мы потеряли все! – присоединилась к спору красавица Ланданелла.

– Усреднение детей оказалось выгодно только слабым и нечестным! – продолжала Рогранда. – Например, Барбамилла ищет в каждом ребенке признаки своих генов и старается тайно от всех отличить их особым вниманием.

– Все заметили, что «своих» она подкармливает дополнительным протеином, обрекая остальных на неконкурентоспособность! – крикнула Маргарет.

– Объясни, Барбамилла!

– Пусть объяснит! – зашумели все.

Барбамилла ничуть не смутилась. Выслушав предъявленные обвинения, она с вызовом ответила:

– Никого я не различаю! А только даю дополнительную порцию тем, кто просит добавки.

– Вот видите: она сказала: «Кто просит добавки»! А мои дети, например, никогда ничего не просят, – надменный взгляд Рогранды скрестился с простодушным взглядом Барбамиллы.

– И как же тогда твои дети просятся на горшок? – искренне удивилась та.

– Они его не просят, а требуют!

– Мои тоже требуют!

– Твои не должны требовать! У них нет чувства меры. И разве не понятно – почему?

– Почему же? – подбоченилась Барбамилла.

– Потому что не способны вести себя достойно! Представьте себе, ее любимчик Смальди был замечен в воровстве! Он украл у Сильвии пустышку и спрятал ее в памперсе! Он, трехмесячный, уже может прятать! И красть! Что будет с ним дальше?

– Просто мой ребенок – смышленый!

– У твоего любимчика дурные манеры! – оборвала ее Рогранда.

– Не забывайте, что мы не делим детей на «своих» и «чужих»! Они все наши ! – призвала к порядку Верлинда.

Но шум невозможно было перекричать. У каждой матери накопилось множество претензий друг к другу, и они решили именно сейчас во всем досконально разобраться:

– Определить родство невозможно!

– Еще как! Крупных детей Титаниды видно издалека!

– Я заметила, что их избегает кормить Ланданелла.

– Как ты их различаешь, Ландонелла?

– Мои дети самые пропорциональные, и не самые голенастые.

– А ты лучше определи их по глупости! Где хуже успеваемость – там твои, – посоветовала Астрид. – Даже пустышки они выбирают не с теми буквами!

– Вы забываете, что у нас нет глупых детей! Все дети развиваются одинаково! У всех одинаковые нагрузки!

– Но тогда почему Верлинда их ругает? Я сама слышала! Она сказала, что не каждому из них дано божественное призвание думать и делать выводы, – возмутилась Ланданелла.

– А я слышала, как она упрекнула Мирсиса в том, что он целый день играет в мяч. Она назвала его «Отшибленным мозгом!» – добавила Барбамилла.

– Она так сказала? – Титанида грозно расправила плечи и приподняла широкую левую бровь. – Ты, проклятая ученая тварь, из-за которой мы перепутали своих детей, назвала Мирсиса «Отшибленным мозгом?»

– Ничего подобного я не говорила! – ответила с достоинством Верлинда. – Я запретила бить головой по мячу, так как любое сотрясение пагубно влияет на умственные способности. Или вы не знаете, что мозг – нежнейший коллодий, и если его постоянно взбалтывать…

– Взбалтывать?! Ты и меня пытаешься задеть? Это я учу детей отбивать головой!

– Мозги надо беречь! После удара мячом простым синяком на лбу никто не отделается! Если встряхнуть, как следует яйцо, получится бизе…

– Все слышали? Она сказала: «Бизе»! – обратилась Титанида за помощью к притихшим женщинам. Но Верлинда не сдавалась:

– Предостережение не оскорбление! Мирсис также «твой», как и «мой»!

– Но ты же прекрасно видишь, что у Мирсиса атлетическое сложение! Он самый крупный малыш! У него, безусловно, не твои гены! – с гордостью подчеркнула Титанида.

– Что вы все заладили: гены, гены… А ты уверена, что у него они твои? Предки Барбамиллы тоже проходили отбор по силе, выносливости и прожорливости! Когда—то хороший раб узнавался по аппетиту!

– Снова о рабах? – очнулась Барбамилла. – При чем тут рабы? Где нет рабства – там нет рабов!

– Девочки, давайте без оскорблений! – пыталась всех примирить Астрид. Волосы на голове у нее уже поднялись дыбом и жутко трещали. – Обстановка слишком наэлектризована! Давайте не будем ссориться! Наше настроение отражается на воспитании детей!

– Ты презираешь силу? – продолжала Титанида, вперившись тяжелым взглядом в Верлинду, ее накаченные мышцы напряглись в ожидании ответа.