Валентина Странник - Созданная для любви

– Можно сказать так же, – улыбнулась Лялика, мысленно благодаря Маро за те крупицы знаний, которые она ей дала. Их вполне хватит для первого знакомства.

В течение следующего часа Лялике пришлось следовать за Маро и заглядывать в комнаты. Это занятие не представляло для неё интереса, но приходилось следовать Правилам.

– Как хорошо! Прекрасно! Очень мило! – с застывшей на лице улыбкой говорила девушка кухарке, разглядывая очередное помещение.

Это была первая в её жизни ложь. На самом деле Лялике не нравилось ни чего и от одной мысли, что всё это принадлежит Владу, так же как она, становилось дурно. Изо всех сил, она гнала от себя мысль, что и сама является для этого человека вещью, но отчаянье не просто заглушить.

Наконец два бесконечных этажа было осмотрено, и Маро поднялась по лестнице на чердак.

– А здесь, самое любимое место Влада. – Сказала Маро, открывая обитую металлом дверь. – Если будет желание, можешь, и ты им пользоваться.

Лялика вошла в помещение и застыла с раскрытым от удивления ртом. Перед ней был большой бассейн, а за ним находился небольшой спортзал, с разными тренажёрами.

– Приезжая домой, Влад часами здесь пропадает.

– И не мудрено. Я ни чего не пожалела бы, что б хоть не много здесь побыть.

– Приходи сюда, когда захочешь, только купаться в этой воде можно лишь без одежды. Не знаю почему, но Влад к этому относится очень строго.

– Я согласна, – кивнула Лялика, сгорая от нетерпения окунуться в воду. Голубоватая поверхность притягивала её, словно магнит, но приходилось сдерживать себя и следовать за Маро.

– Ну что ж, всё интересное ты видела, – сказала женщина, покидая бассейн. – Теперь сходи в сад. Думаю, Симон найдёт для тебя минутку.

– Спасибо вам.

Лялика с Маро дошла до входной двери и тут же столкнулась с садовником.

– Лялика, там явились твои родственники. Что мне им сказать?

– Можно, я сама с ними поговорю?

– Ну что ж, – после некоторого раздумья, согласился Симон. – В саду есть беседка. Там вы можете посидеть.

Лялика обрадовалась так, словно эти люди были и в самом деле её родственниками. В них она видела единственную возможность вырваться из той жизни, в которую её предопределил Пьер.

Со всех ног она бросилась вперёд, туда, куда указал ей Симон, и вскоре увидела двух не высоких, полных мужчин, в светлом монашеском одеянии. Маро охарактеризовала их очень точно. Они были поразительно похожи друг на друга.

– Сара, я Лем, приветствую тебя. – Сложив руки на груди, приветствовал один из них.

– Я тоже, – кивнул головой второй.

– Я не Сара. Я Лялика.

Она не стала лгать, стараясь быть с ними честной. Ибо больше всего на свете боялась, что они повернуться и уйдут.

– Мы знает кто ты, но хотим поговорить со своей дочерью. Позволь ей ответить.

– Боюсь, это не возможно. Сары нет в моём сознании. Видите ли, я трое суток спала, а когда очнулась, она не отозвалась. Думаю, Пьер вычеркнул её из моей памяти.

Монахи удивлённо посмотрели на неё и стали о чём-то шептаться. Лялика терпеливо ждала, когда они придут к обоюдному решению и обратятся к ней.

– Мы хотели бы убедиться, что ты говоришь правду. – Наконец заявили они, подходя к ней вплотную. – Позволь дотронуться до твоего лица.

– Пожалуйста.

Лялика была уверенна и спокойна, когда Лам положил ладони на её лоб, и принялся, что-то шептать. Странное чувство спокойствия окутало её. Веки стали тяжелеть, и она прикрыла глаза. Словно во сне перед ней поплыли картины из прошлого, но они были сильно размыты, и не возможно было понять, что ей виделось.

– Лем, она говорит правду.

– Странно… – монах не желал верить, и сам коснулся рукой её лба, но быстро отдёрнул руку, словно обжёгшись. – Ты не наша дочь, хоть и очень на неё похожа.

– Конечно, этого я и не скрывала. Скажите, а зачем вам нужна Сара? На сколько мне известно, прежде вы ни когда не искали с ней встречи. Отдав её в рабство Владу, Вы забыли о ней.

– Откуда ты знаешь, её прошлое? – и без того узкие глаза мужчин превратились в щелочки. От прежнего смиренного вида не осталось и следа. – Только не лги нам.

– Этого делать я и не собиралась. Сара сама мне рассказывала о себе. Вы, кажется, забыли, что она была частью меня.

– А что ещё тебе поведала наша дочь? – поинтересовался Лам, глазами хищника следя за каждым её движением. В душе Лялики на миг колыхнулся страх, но она его тут же изгнала, и смело взглянула настороженному мужчине в глаза.

– Много чего, но я не собираюсь рассказывать это ни вам, ни кому другому. Если, когда ни будь, она появится в моём сознании, она сама вам ответит на все вопросы. А сейчас прощайте. Я надеялась на помощь от вас, но поняла, что зря.

Лялика повернулась, собираясь уйти, но Лам схватил её за руку.

– О какой помощи ты говоришь? – пристально глядя ей в глаза, спросил он. Лялика выдержала его взгляд, и только поняв, что от этих людей можно ожидать поддержки, ответила.

– Я хочу научиться защищать себя.

– Зачем? Ты красива и найдётся не мало мужчин, которые за тебя жизни не пожалеют. Оставь это им.

– Нет, я должна научиться защищать своё тело. Хоть оно ни куда и не годится, как говаривала Сара, но другого у меня, нет.

– Пьер сотворил невозможное, и страшное, – глубокомысленно изрёк Лем, потирая подбородок. – Боги покарают его, но ни кому из нас от этого не легче. Думаю, ты верно поступаешь.

– И что ты этим хочешь сказать? – приподняв бровь, поинтересовался Лам. – Уж не собираешься ли ты обратиться за помощью к Китайцу?

– А что? Это выход. Я попрошу его послать к девочке ученика.

– А разве Вы сами не можете взяться за моё обучение? – затаив дыхание, спросила Лялика. – Сара говорила, что это вы вырастили из неё настоящего воина.

Монахи мгновенно стихли, словно девушка сказала нечто обидное.

– Мы вырастили не воина, а убийцу. В тот день, как наша дочь впервые убила ни в чём не повинных людей, мы поклялись, что больше ни когда не возьмём себе учеников.

– На сколько мне известно те, «не винные» о которых вы говорите, хотели вашу дочь изнасиловать. – Лялика бросилась на защиту Сары. – Отец одного из них долго преследовал ее, если бы Сара не пришла мне на помощь, сегодня здесь перед вами не стояла бы ни я, ни Влад, ни Пьер. Если вы мне не верите, можете сами их спросить.

– Ты хочешь сказать, что наша дочь какое то время владела твоим телом и сознанием?

– Да, но я всё видела и могу поклясться, что она не причинила вреда ни кому, кроме тех, кто угрожал нашей жизни. Ей тоже досталось. Если не верите, могу показать не зажившие синяки и ссадины.

– Мы верим тебе, девочка, – задумчиво произнёс Лам, бросив на Лема недоверчивый взгляд. – Но как-то не верится, что наша дочь, по собственной воле ушла в забвенье. Она не из тех людей, кто уступает, и мы боялись, что она хитростью похитит у тебя жизнь.