Ноэми Норд - Теплая тварь. Эротика. Теория соблазна

– Молоденькая, – сказал он. – Красивая.

– Нравится? Твоя будет, – подошел сикун и вырвал из моего уха кольцо.

Я плюнула в опухшее лицо. Он замахнулся и медленно приблизил громадный кулак к моему носу.

Бородач расхохотался:

– Тихо-тихо, Опарыш! Не покалечь раньше времени. Люблю с характером, позлее.

– Ну, братва, приступим. Глянь – оклемалась!

– Не хочется покойницу обижать. Люблю, когда амазонки кусаются и царапаются…

– Чур, я первый!

– А почему ты? Все тебе? И хазарский топор достался тебе, и зубы орка? Все – твое, все – тебе, а валим вместе?

– Ладно, Опарыш. Давай так. Не ты и не я. Эта молоденькая, наверняка, в первый раз, и наш Риднарок тоже в первый, дай, бог, не в последний. Пусть детки порезвятся. А мы посмотрим, поржем.

– Вперед, Риднарок! Держи девчонку крепче между ног.

Риднарок смущенно оглянулся на старших:

– Развяжите ее!

– Шутишь! – гоготнул бородач. – Амазонке не вставишь на лету.

– Она совсем еще девчонка!

– А ты мальчонка! – викинги в унисон загоготали.

– Не тяни, ты же знаешь, амазонки, как змеи, уползают из любых объятий, если их крепко не держать.

– Глянь – эта уже выскользнула из пут! Левая свободна, и сейчас тебе в голову полетит увесистая коряга!

– Так и знал! Берегись!

– Ну, вот, получил! Куда смотришь?

– Отойди, вмиг окосеешь!

– Говорил же: не жалей, стягивай ноги крепче, амазонки живучие, как гадюки.

– Ну, давай, Риднадрок, не трусь, смелее!

– За волосы хватай, жми на спину, и вперед!

– Не могу, черт, на связанную, – сказал Риднадрог, вынимая меч. – Развяжу, куда ей деться?

– Как хочешь. Даст – твоя, не даст – наша.

– Глупый, если не даст, значит, самый смак. Дают за так, знаешь кто? Рябые да горбатые старухи.

Риднадрок краем клинка срезал набрякший узел с моих пут.

Я сразу вскочила на ноги и, чуть присев, отступила на шаг.

Этому приему меня научила наставница Лисья Улыбка.

Главное – оценить обстановку, приметить слабые места. И ни в коем случае не бить по яйцам. Они для нас самое ценное.

Мозги не жаль, пусть хоть всмятку, а это – береги.

Викинги тоже отступили на шаг, с восторгом разглядывая меня с ног до головы:

– Глянь: дикарка!

– Видимо, не объезженная! Не седлали ни разу!

– Красотища! Глаза сверкают, щеки горят. Люблю укрощать, но, раз уж досталась Риднароку, пусть позабавится.

– Давай, малец, сделайся мужчиной, всади!

– Оседлай кобылицу, надень узду!

– Впарь по лопатки, пусть запомнит, что клан Рыжебородых – хозяин Темного Бора. И бабам здесь не повелевать!

– Покажи, Риднадрок, девчонке силу, заломи хребет, поставь на колени!

– Вперед, стань мужиком, Риднарок!

Раздался боевой рык, Риднарок впрыгнул в круг.

В его руках уже не было меча, он оставил его за чертой самодельной арены. Одним глазом я приметила это место.

Сделав выпад вправо, откатилась влево и высоко подпрыгнула вверх.

Мое легкое головокружительное сальто всегда поражало наставницу, но в этот раз я была особенно великолепна.

Изогнув до предела в стремительном броске тетиву позвоночника, я резко подбросила тело высоко вверх. Последние лучи заходящего солнца лизнули мой плоский живот, и я, подзарядившись налету энергией светила, во вращательном движении за секунду до приземления успела вытащить из земли меч Риднарока.

И повернулась к тем двоим.

Бородач отшатнулся, как делают трусы, он едва успел прикрыть голову руками – лезвие клинка ударило по кисти. Веером взлетели отрезанные пальцы, брызнула кровь!

Сзади подло ухнула и тяжело ударила по моему плечу булава Опарыша.

– Получи, сука! – смачно прорычал он. – Искалечила батяню – жизни лишу!

Я отпрянула в сторону, резанула по крадущейся тени клинком и скользкой тенью приземлилась напротив Риднарока. Парень этого не ожидал. Оторопел и даже рот открыл от изумления.

Я зашипела, как научила Лисья Улыбка, пальцы ног глубоко утонули в песке.

Три самца, расставив широко руки, медленно приближались ко мне.

.«Ты великолепна! Как молодая тигрица, никогда себя не подведешь», – вспомнились слова наставницы.

Я зачерпнула ногой песок. Раскаленный веер из острых песчинок резанул по сальным глазам.

Мои недруги отступили, прочищая зрачки, рыча и ругаясь.

Лисья Улыбка говорила, что, прежде всего, нужно напугать и сдвинуть неприятеля с устойчивой позиции.

«Закричи, пусть взгляд противника потеряет тебя, сделай так, чтобы его разум померк. Порази, удиви – и тут же удави!»

«Убей, смерть им! После контакта самцы тебе не будут нужны», – я постоянно слышала это от мудрейших.

Нам не нужны мужчины, они всего лишь устройство для сбора пыльцы. Самое спелое – осеннее семя. Проблема в том, что оно должно быть не от мерзкого раба, смерда или труса болот. Мы охотимся только на избранных воинов, бесстрашных и неумолимых, признающих в этой жизни лишь риск и пот победы.

Вот почему я встретилась с викингами. Они в в этих краях самые злые и неустрашимые. Они приплывают разбойничать на больших кораблях. Их страшатся и галлы, и орки. Кроме этих трех викингов подходящих воинов не нашлось.

Я долго охотилась на них. Хотя им кажется, что это они меня захватили в плен. Пусть кажется. Моя охота состоялась.

Природа наказала самцов, приговорив быть всего лишь сосудами хранящими плазму жизни. Излив ее в нас, они превращаются в разбитые глиняные осколки.

«Топчите их, девочки, после совокупления, разите головы! После мгновенной услады самцы должны в муках покинуть наш мир».

Почему в муках?

Только страдание способно передать энергию от одного существа другому. Нам, женщинам, завещано природой стонать и корчиться от родовых мук, зато наши дети, познав страдание, рождаются разумными, а не бессловесными тварями; испытанный стресс заставляет разум развиваться интенсивнее.

Топот погони, музыка предсмертных воплей, звон мечей и пение стрел – вот что должно сопровождать зарождение новой жизни. Поэтому наши девочки умеют крепко держать оружие в руках.

Помню, как мне, еще младенцу, праматери вложили в крохотные ручонки рукоять боевого меча. Сердце навсегда запомнило его холод и силу.

Ринадрок уже был так близко, что я могла бы одним движением клинка снести ему голову с плеч. Я крикнула:

– И-у-и-и-и-у!

Это могло означать лишь одно: «Ты – труп!»

Он не шелохнулся, окаменел.

Я взглянула в глаза презренного мужчины и заметила в них отблески… восхищения. Светло-серые глаза, не отрываясь, наблюдали за приближением своей смерти.

Он любовался волнами легких моих волос, плавными изгибами тела.

Да, я прекрасна, как сама смерть! В этом он был прав.

– Сдавайся, – крикнула я на своем неслышном языке. – Ты умрешь!