Геннадий Даничкин - Капитан Колдомасова. Следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам

Пройдя ближе к столам, осматривая всё и всех своим безразличным взглядом, капитан Колдомасова, ни к кому не обращаясь, спокойным, ровным тоном произнесла:

«Здравствуйте».

Лена подошла к ней ближе и, обращаясь сразу ко всем, с улыбкой сказала:

«Здравствуйте, товарищи, и кому хочется, – господа! Разрешите вам представить работницу Генеральной прокуратуры из Москвы, Колдомасову Екатерину Сергеевну!»

И она показала жестом ладони на капитана Колдомасову. Затем она развернулась и ушла из кабинета.

«Здравствуйте, – поздоровался за всех, сидящий ближе к ней интеллигентного вида, нормального роста и атлетического телосложения чёрненький, симпатичный и смугловатый подполковник милиции. – Проходите, пожалуйста!» – добавил он.

«Екатерина Сергеевна! – повышенным голосом обратился к ней Валентин Антонович, жестом приглашая её сесть рядом с ним. – Проходите, пожалуйста, сюда».

Капитан Колдомасова своей стройной, неспешной походкой прошла к столу, стоящему поперёк двух рядов других столов. Внеся с собой и оставив на пути своего следования шлейф волнующей свежести, исходившей от неё самой, она села за стол на предложенный стул, положив ногу на ногу и сняв свою пилотку. Пилотку она положила рядом с собой на стол, слева от себя. Облокотилась на стол обеими руками и положила перед собой свой зелёный блокнотик с трёхцветной шариковой ручкой.

Её место располагалось по центру поперечного стола, и ей было хорошо видно всех, сидящих от неё за левым рядом столов и за правым рядом столов. Окна теперь находились слева от неё, а карта области – справа. Усевшись, она холодно и безразлично начала смотреть на всех.

Валентин Антонович, сидевший рядом с ней, встал и сказал:

«Ну что, товарищи? Начнём то, по поводу чего мы здесь собрались. Капитан Колдомасова Екатерина Сергеевна с этого момента будет лично вести сегодняшнюю работу совещания и руководить всей дальнейшей работой и мероприятиями по расследованию всех этих дел, а понадобится, то и любых других дел, ведение которых, она лично посчитает нужным. Прошу вас всех оказывать ей неукоснительное содействие во всём, без исключения, и строго своевременно исполнять её приказы и распоряжения. Такое указание Москвы! А сейчас, Екатерина Сергеевна, прошу вас, начинайте!»

Сказав всё это, Валентин Антонович взял свой стул, пошёл с ним и сел за правый край стола, оставив капитана Колдомасову одну за поперечным столом.

«Знакомиться мы с вами не будем, – начала сразу капитан Колдомасова, продолжая холодно, бесстрастно и безразлично осматривать всех, – потому что я всё равно не запомню, как вас всех зовут, а учить мне вас всех наизусть, лень. Всё равно всех забуду или перепутаю. Достаточно мне, что я запомнила Валентина Антоновича и Елену Михайловну. Если вдруг кто-нибудь забудет, как зовут меня, то можно спросить об этом Елену Михайловну. Она уже называла меня по имени и отчеству, – значит, запомнила. Кроме того, у неё мои командировочные документы, по которым она сможет освежить в своей памяти мою фамилию, имя и отчество, если вдруг забудет их. А теперь, пожалуйста, кто мне может доходчиво и при этом очень кратко рассказать по известным и не известным у вас убийствам, – что здесь происходило, происходит и будет происходить, что делалось, делается и будет делаться, чтобы конкретно поймать убийцу или убийц? Повторяю, – излагать кратко. Если мне что-то захочется ещё узнать после ваших рассказов, я дополнительно у вас спрошу. Вставать без необходимости не надо. Беседу будем вести сидя, чтобы не утомляться».

Капитан Колдомасова замолчала.

«Разрешите мне? – встав, сказал молодой, симпатичный и стройный майор атлетического телосложения и в светло-синей военной форме работника прокуратуры. – Мне нужно показывать вам на карте, поэтому я буду говорить стоя возле карты. Зовут меня, Игонькин Владимир Иванович, – старший следователь областной прокуратуры. Я сейчас возглавляю объединённую следственную бригаду по расследованию именно этих убийств с изнасилываниями, и поэтому более чем кто-либо, в курсе всего, что с этим связано».

Майор подошёл к карте и начал:

«Три года назад на окраине города, вот здесь, – он показал на карте на прицепленный белый кружок с красной окантовкой, на котором была написана цифра один и дата, – в конце апреля была изнасилована, а после зарезана тремя ударами широкого, короткого ножа в горло семнадцатилетняя девушка. Совершенно трезвая и приятная на вид. Она приезжала часто к подружке – дочери знакомых её родителей, на короткое время из соседнего города. Ушла одна гулять, и вечером, ближе к сумеркам, это с ней произошло. Проверили всё окружение. Даже нет подозреваемых. Интересно, что на ней было всё, кроме её плавок или трусиков. Даже золотая цепочка, золотой перстень и дорогой сотовый телефон. Ничто не было снято и взято. Дальше. В этом же году в середине октября, рядом с этим же районом, вот здесь, была изнасилована и зарезана точно таким же способом двадцатипятилетняя девушка. Только она была пьяной, средней степени, и также симпатичная. Кроме того, у неё были порезы на левом боку, в районе талии и на левом плече, а в горло произведено четыре удара таким же широким, коротким ножом. Возможно, тем же самым. Плавки валялись рядом. Ничего не было взято. Часы, кольцо, цепочка, сумочка с деньгами, с пропуском на работу и с ключами от квартиры, – всё было на месте. Дополнительно было произведено оральное половое изнасилывание, судя по результатам экспертизы. Синяки и кровоподтёки на левой стороне лица. Никаких подозреваемых. Никаких зацепок. Дальше. По этому же району. Спустя почти два года. Месяц назад. В начале сентября этого года была изнасилована и убита молодая подвыпившая тридцатилетняя женщина. Убита сзади камнем в голову. Вероятно, вырвалась и убегала. Затем, уже мёртвая, была дорезана контрольно, в горло шестью ударами широким, коротким ножом. Также ничего не было взято. Эти три изнасилывания и убийства, мы объединили в одно делопроизводство. Проделали всё, что нужно, что можно и чего нельзя. Просеяли всех с малейшими отклонениями и подозрениями. Обращались к гражданам. Всё бесполезно. Ничего нет. Дальше, – пять изнасилований с убийствами и уже с ограблениями, в течение этих же трёх лет, но уже в других районах города. Характерно, что также на окраинах. Ближе к сумеркам, во время сумерек и в тёмное время суток. Убивают ножом, металлическим прутом, камнем. Иногда имеются следы удушения шнуром сзади и одновременное нанесение ножевых ударов спереди. Страдают как подвыпившие, так и трезвые. В возрасте от пятнадцати до сорока лет. Среди них местные и приезжие. При этом ни одного изнасилывания с убийством в центре и дальше от центра. Исключительно на окраинах, в лесных массивах и ближе к ним. Все в разных местах, почти по всему периметру города. Никакой закономерности. Всё хаотично и непредсказуемо. Ничего не можем понять, почему так? И ничего не можем найти. Даже придумать не можем, что ещё можно сделать для раскрытия всех этих преступлений? Каждый день со страхом ждём, что кого-то изнасиловали, убили и ограбили. Поэтому и обратились в Москву за помощью».