Аника Вишес - Жажда доверия. Умеют ли чудовища любить?

Но едва она подошла к столу и взглянула Герману в лицо, как решительность и злость оставили ее. Он поднял взгляд на нее, и темные глаза смотрели печально и устало. На улице шел снег, и растаявшие снежинки мерцали в его каштановых волосах, источавших мягкий блеск. Кристина села напротив.

– До последнего боялся, что ты не придешь.

– Можно подумать, это что-то бы изменило. Ты же всегда добиваешься того, чего хочешь.

– Не в этот раз. Я не стал бы гоняться за тобой. Предпочел, чтобы ты сама решала…

Герман был печален и серьезен.

«Это мало походит на свидание или встречу двух старых друзей», – промелькнуло в ее голове.

– И все же вот и ты. И я рад.

С этими словами он взял с соседнего стула букет, который до того лежал незамеченным, и протянул Кристине. Она приняла его и отметила, что цветы подобраны безукоризненно.

– Знаешь, у тебя хороший вкус. Так о чем ты хотел поговорить?

Герман слегка поморщился, как от внезапного приступа мигрени:

– Не так сразу, прошу тебя. Давай для начала просто посидим, поговорим о каких-нибудь незначительных вещах, о всякой ерунде, – он устало откинулся на спинку дивана, – Поедим, на худой конец.

В это время как раз подошла официантка.

– Мясо с кровью и виски со льдом. Моей спутнице…

Официантка перебила его:

– Мы не подаем мясо с кровью. Могу предложить…

– Не нужно ничего предлагать, – Герман даже не удостоил ее взглядом, – Просто передайте на кухню, чтобы мясо не прожаривали.

Его тон был холодным и резким, не терпящим возражений.

«Кто-то, как видно, не в духе», – подметила Кристина и, чтобы разрядить обстановку, мило улыбнулась официантке и сделала свой заказ. Когда та удалилась к другим посетителям, она спросила:

– У тебя что-то случилось?

– Нет, просто немного волнуюсь, – он нехотя улыбнулся, но улыбка вышла неискренней и Герман, почувствовав это, отвел взгляд в сторону.

Кристина была рада тому, что собеседник не смотрит на нее. Она могла прямо смотреть на Германа и придаваться приятной ностальгии. Перед ней сидел все тот же жутко сексуальный и загадочный парень, что и много лет назад. Повзрослевший, как и она, но ставший теперь чертовски пленительным молодым мужчиной. Чувственные губы были напряженно сомкнуты, непроницаемо-темные глаза подернуты лихорадочным блеском. Такой взгляд бывает у людей, которые не спали всю ночь. Густые, чуть сведенные брови, выдают тяжелые мысли.

Так, в молчании, прошло несколько минут. Официантка принесла напитки, и Герман, словно очнувшись от дремы, заговорил:

– Ты выглядишь просто прекрасно. Убийственно прекрасно. А я не на высоте. Прости. Много работал.

– И ночью не спал, так?

– Ты проницательна, – он усмехнулся, – Ну, так за встречу? После двух и еще двух долгих лет разлуки мы снова встретились. Я очень ждал этого момента.

Слегка наклонившись друг к другу через маленький столик, они глухо звякнули стаканами. Кристина лишь чуть пригубила свой виски с колой, любимый, но, говорят, очень вредный напиток. Герман же сразу отпил половину. В его движениях теперь не было привычной вальяжности. Он, казалось, был чем-то взволнован.

– Если ты хотел встретиться все это время, почему не объявился раньше? Только не так, как в тот раз, а нормально, по-человечески. Мог бы просто найти меня в соц. сетях.

Кристина не хотела признаваться, но порой она думала о нем, вспоминала их встречи, разговоры, его самого. Однажды эти мысли полезли ей в голову в самый не подходящий момент, момент близости с тем, кто теперь остался в прошлом. Было жутко стыдно, она укоряла себя тогда и винила так, будто решилась на измену, но самое постыдное было то, что никогда прежде ей не было так хорошо.

– Я не мог появиться раньше. Ты была не свободна, у тебя была своя жизнь, совсем другая. Что я мог предложить тебе? Разрушить все это?

– Ну… – девушка не знала, что ответить.

– А ты? Что ты могла предложить мне? Дружбу? Приходить к вам в гости по выходным и пить чай с пирожными? Смотреть на двух счастливых влюбленных, живущих тихой, размеренной жизнью в своей маленькой, съемной квартирке? Брось. Мне пришлось бы снова… Ах, да, я же обещал. Значит, я уехал бы. Но я и так был в отъезде. Очень далеко. Значит, все было правильно.

Кристине было неловко. Ей хотелось говорить с ним. Так же, как раньше они могли говорить часами напролет. Но теперь все было иначе. Разговор не клеился.

Повисло напряженное молчание. Вокруг слышался смех, звон пивных бокалов, лязг столовых приборов и оживленный гомон.

Герман опрокинул в себя остатки виски и чуть поморщился. Перед Кристиной стояли нетронутые закуски, которые она предусмотрительно заказала, зная, что основное блюдо придется подождать.

– Угощайся, – она придвинула тарелку ближе к нему.

– Спасибо, нет.

– Отец всегда учил меня, что нельзя пить на голодный желудок. Как бы ни хотелось, – она улыбнулась Герману впервые за вечер.

– Твой отец говорит умные вещи, но ты же знаешь, на меня это почти не действует.

– Умные вещи не действуют? – Кристина усмехнулась.

– Да. Умные вещи. И алкоголь.

Официантка подошла за пустым стаканом, и Герман заказал еще виски.

– Я всегда думала, что ты лукавишь на этот счет. Шутишь или рисуешься.

– С тобой я всегда был предельно честен, – он внимательно посмотрел ей прямо в глаза, – Поэтому дважды подумай прежде, чем спрашивать меня о чем-то. О! А вот и еда.

К столику подошла официантка и стала расставлять тарелки.

Когда она удалилась, Герман вдруг предложил:

– А давай напьемся сегодня?

– Неожиданный поворот! – Кристина не сдержала смех, – Вообще я всегда считала, что о таком заранее не договариваются.

«Что за игру ты затеял? Это уже ни на что не похоже…»

– Я серьезно. Возьмем много виски, много колы, много льда. Будем шутить, сыпать колкостями… Сделаем вид, что не было всех этих лет… И не будет никаких серьезных разговоров.

– Вообще-то мне завтра рано вставать, – хотя предложение казалось ей заманчивым. Она все бы отдала, чтобы спало это напряжение, чтобы они могли просто и легко говорить о чем угодно, и не было между ними этого… Но чего?

Мельком ее взгляд скользнул куда-то вглубь зала и переменился. Она взяла свой стакан и залпом осушила, задохнувшись в конце.

– Как крепко! Зачем так много виски?

Герман быстро обернулся в сторону входа, но не нашел глазами никого, кто мог бы быть объяснением.

– Не смотри. Он зашел в туалет.

– А я уж было решил, что мое предложение принято. Кто «он»?

– Никто! Черт… Давай уйдем отсюда?

– Ну, нет. Вечер только начал становиться интереснее, и мне только принесли мое мясо, а ты предлагаешь уйти? Я тебя не узнаю.

– Я тут недавно пережила большую личную драму, как ты знаешь, а тебя волнует еда?! – Кристина состроила возмущенную гримасу, – Ох, как ты жесток!