Лина Мур - 50 и одно дыхание глубже

– Понятно, – выдыхаю я и облизываю губы. И хочется спросить больше, но не позволяю себе. Не желаю думать, что другой. Это всё тактика… его… против меня. Нет… не позволяй, нет… не возвращайся туда…

– Хотите пива? – Быстро спрашиваю я, вставая со стула, и вырываю свои руки из их. – А ещё есть… что-то вроде пищи быстрого приготовления. Марк купил, – нервно смеюсь, стараясь сдержать слёзы, которые уже скопились в глазах, – сейчас я достану. Ни разу не готовила. Даже плитой не умею пользоваться. Но попробую. Или может быть, закажем пиццу? У меня есть деньги, мне дал Адам в долг. Я…

– Мишель, – останавливает меня Сара вставая. А я уже достаю из холодильника эти упаковки с ужином.

– Не хотите? Тогда, может быть…

– Мишель, всё хорошо. Оставь эту ерунду в покое. Мы ничего не хотим, только успокойся, – тихим голосом произносит Амалия, и они подходят ко мне, забирая из рук еду, и складывают обратно.

– Я…

– Мы понимаем. Правда, понимаем, как болезненно любое воспоминание о нём. Воспоминания никуда не уйдут, пока ты не смиришься с ними. А чтобы это сделать, надо продолжать жить. Придёт время, и ты сможешь сама разобраться. Сейчас просто успокойся. Мы не будем больше о нём говорить, хорошо? Его нет. Никогда не было и не будет, – медленно говорит Ами, и они с Сарой, подводят меня к дивану и усаживают на него.

Дышу рвано и не могу глотнуть кислорода больше. Его лицо вспыхивает перед глазами, жмурюсь, мотаю головой. Закрываю глаза и дышу, опускаю голову и дышу. Боль проносится по телу и уже зажившие раны вспыхивают огнём, словно вскрылись, словно снова ударил.

– Выпей, – мне в руку вкладывают бокал с водой. Делаю глоток, затем ещё один и жадно выпиваю всю воду, открывая глаза, встречаюсь туманным взглядом с девушками, с искренней жалостью смотрящих на меня.

– Когда-нибудь станет легче? – Шепчу я.

– Да, – кивает Сара, улыбаясь мне. – Когда-нибудь боль уйдёт.

– Когда? – Спрашиваю я.

– Когда ты сама этого захочешь. Давай, мы забудем об этом, и уже подходит время смывать краску. Посмотри, они светлые, – предлагает Ами, указывая на выбеленные пряди моих волос.

– Да, сейчас сожжём их к чёрту. Пошли, – меня подхватывают за подмышки и буквально тащат в ванную.

– Девочки, мне больно, – шепчу я, сбрасывая их руки с себя. Все, чувства от прикосновений вернулись, значит, я закрыла воспоминания в своей голове.

– Ну тогда давай сама, настрой воду и мы смоем краску, потому что надо полить ещё вот этим фиолетовым составом, – говорит Ами, подталкивая меня к ванне.

Вздыхаю и нагибаюсь, притягивая душ к себе, включаю воду. Настроив её, передаю в руки Сары, и она осторожно смывает краску. Закрываю глаза, пока они снова спорят, кто будет поливать меня раствором. В итоге это делает Ами, и через ещё одну вечность мои волосы оборачиваются в полотенце, и я поднимаюсь на ноги.

– Теперь всё? – Спрашиваю я.

– Нет, сейчас высушим и посмотрим, – мотая головой, Сара ищет хоть что-то для этого в ванной. Но здесь только зубная щётка, паста и дезодорант.

– В коробках, – говорю я.

– Надо было их сначала распаковать, – бурчит Ами, отправляясь на поиски фена.

Поворачиваюсь к Саре, тихо смеющейся над этим и собирающей полиэтиленовый разорванный фартук с пола.

– Миша, ты ведь знаешь, что мы рядом? – Неожиданно спрашивает она выпрямляясь.

– Да, знаю, – киваю я.

– И ты хочешь побыть одна? – Уточняет она.

– Да. Я всегда была одиночкой, Сара. В своём мире, в своих мыслях, фантазиях. И сейчас мне комфортно быть в себе. Наверное, так я восстанавливаюсь. Я не думаю о суициде, если ты из-за этого переживаешь. Мне просто хорошо наедине с собой, – честно отвечаю я.

– Хорошо. Но возвращайся к нам, мы скучаем по тебе. Очень. Я люблю тебя. Возможно, я не хороший человек, и подруга из меня хреновая, но я люблю тебя. Ближе у меня никогда не будет никого, и хочу, чтобы ты была счастлива. Ты заслуживаешь это. Однажды я сделала ошибку, но больше этого не сделаю, – шепчет она, а её зелёные глаза наполняются слезами.

– Я знаю, Сара. Ни в чём тебя не виню, всё хорошо, – заверяю я её.

– Нашла! – Крик Ами вызывает у нас улыбку, и мы выходим из ванной, а навстречу к нам девушка, играющая в руке коробкой с феном.

– Устроим салон красоты на дому? Ещё я нашла это, – поднимает другую руку с ванночкой для рук.

– Маникюр. Можно я тебе сделаю? – Спрашивает Сара.

– Да, только потом вы свалите отсюда на хрен, – улыбаясь, отвечаю я. И девушки заливаются смехом, кивая мне и уводя в гостиную.

Бесконечные минуты издевательства надо мной вызвали головную боль, желание выставить этих двух вон. Удалось поесть сэндвич, пока вытягивали мои волосы, изрезали пальцы. Терпела до критической точки, когда в ход пошли щипчики. В руках Сары это казалось оружием, и я подскакиваю с места, пряча свои руки за спиной.

– Всё, с меня хватит, – заявляю я.

– Но ты хотя бы посмотри на себя, – просит Ами.

– Потом… завтра. А сейчас идите, вам нужно подготовиться к вечеру, – указываю им на дверь.

– Ладно. Тогда до завтра. Позвони нам, может быть, в кино…

– Вон! – Повышаю я голос, смотря, как подруги, перешёптываясь друг с другом, идут к коридору и машут мне.

И только через несколько секунд я могу вздохнуть и осесть на пол, слушая тишину. Кажется, что моя голова огромная от их голосов и шума. Благодарна им… буду… завтра, а сейчас я устала от них. Понимаю, всё понимаю, но не могу принять эту весёлость и жизнерадостность. Не для меня она сейчас. Вздыхаю и встаю, возвращаясь к маникюру. Доделать хотя бы надо, а то Сара практически живого места не оставила на моих пальцах. Это занимает меня и даже расслабляет. Наслаждаюсь тишиной и одиночеством. Прекрасно, сейчас это для меня лучшее лекарство от боли.

– Марк, прости, но… – замолкаю, теребя чайную ложечку, и не могу найти оправдания своему отказу. Думала, что это будет легче.

– Понимаю, – отвечает он в трубку.

– Спасибо. Хорошо повеселиться, – произношу я, всматриваясь в чай, который остыл как полчаса назад.

– Но я всё же, скажу на проходной, что Мишель Пейн опаздывает. Вдруг ты решишься, – тихо произносит он.

– Пока, Марк, – отключаю вызов и кладу телефон на стол, шумно вздыхая.

Я даже в зеркало ещё не смотрелась, совершенно не интересно, что со мной они сделали. Два часа, если не больше, просто сижу в этой комнате и пытаюсь себя чем-то занять. Даже свет не включаю, в темноте и одиночестве. Встаю и бреду по коридору к ванной комнате. Надо бы всё же, посмотреть, вдруг придётся обстригать всё. Щёлкаю выключателем и вхожу в ванную, останавливаясь напротив зеркала. Надо поднять голову и посмотреть. Всего лишь покрасила волосы, когда я никогда этого не делала. Всего лишь… но это много для меня. Ни краска для волос, ни контактные линзы, ничего не изменит тебя. Никогда. Это всё ерунда.