Лина Мур - 50 и одно дыхание глубже

– Это отличная идея, Тейра. Дорогая, пройдите с детьми в гостиную и подготовьте всё для слайд-шоу. Мы посмотрим фотографии позже. Я бы хотел поговорить с Мишель один на один, – звонкий и в то же время мягкий голос Адама отвлекает меня от катания горошка по тарелке, и я поднимаю голову.

– Конечно, милый, – кивает Кейтлин, указывая своим детям и Тейре следовать за ней.

– Мишель, пройди за мной, – обращается ко мне Адам, а я бросаю взгляд на Марка, остановившегося в дверях и быстро закрывшего глаза, говоря этим мне, что всё хорошо.

– Конечно, – тихо отвечаю, поднимаясь со стула и аккуратно кладу салфетку рядом с так и не притронувшимся ужином на большой золотистой тарелке.

Мужчина идёт впереди меня, выходя из столовой и открывая мне дверь, как я и догадалась в кабинет, заполненный стеллажами, имеющий небольшое, но уютное пространство, пропахнувшее сигарами. Это так напоминает аромат отца в пятничный вечер. Включает свет и указывает рукой располагаться, где мне хочется.

– Что-то случилось? – Спрашиваю я, подавляя в себе волну воспоминаний.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой. Виски не предлагаю, ты за рулём, но не прочь выпить с тобой в другой день. Уж лучше со мной пьют мои дети, чем в незнакомых компаниях, – с улыбкой отвечает он, наливая себе в бокал алкоголь.

Ничего не отвечая, прохожу к диванчику и присаживаюсь на него. Шумно вздыхаю и заставляю себя пережить этот разговор. Точно мне он будет неприятен.

– На ваш пентхаус есть покупатель, – начинает он, садясь рядом со мной.

– Правда? Уже? – Удивляюсь я.

– Да. Мы поставили цену ниже рыночной с пометкой: «срочно». Было два покупателя, но один из них хотел получить квартиру за цену ещё меньше, поэтому мы отказали ему.

– Сколько? – Спрашиваю я, а сердце начинает бешено биться в груди, ожидая ответа.

– С вычетом налогов всего миллион…

– О, Боже! Это большие деньги! – От шока и радости я даже подпрыгиваю на месте, прикладывая руку ко рту.

– Не такие большие, Мишель. В нашем мире это ничто. Если подсчитать цену всех лотов и антиквариата в ней, расположение, то я рассчитывал на удвоенную цену. Но если ты согласна, то…

– Да. Да, я согласна. Пусть продают хотя бы за эту сумму. Она огромная для меня. Тейре хватит на обучение и на первое время, чтобы встать на ноги. И я смогу оплатить обучение. О, господи, спасибо, – быстро шепчу, кивая как болванчик.

– Хорошо. Тогда мы оформим сделку на будущей неделе. Тебе следует открыть счёт в одном из банков, лучше чтобы это был банк, где работает Марк. Он сможет следить за твоими деньгами и оберегать их. Как и поможет составить тебе бизнес-план на жизнь, – мягко улыбается Адам, отпивая виски.

– А кто её покупает? – Интересуюсь я.

– Это подарок на свадьбу молодожёнам. Они переезжают в Торонто из Ванкувера, и для них родители решили подготовить сюрприз, – незамедлительно произносит он.

– Хорошо… хорошо. Мне надо что-то подписать или быть там? Что требуется от меня? – Сжимаю руки в замок, только бы не выдать своё волнение.

– Я, как твой опекун, могу сам всё оформить без твоего присутствия. Плюс мой адвокат, который занимается этим делом, ответственный за нас. Тебе нужно только дать разрешение мне, оставив подпись на соглашении. И в понедельник подъехать в банк к Марку, чтобы предоставить им счёт, куда будут переведены деньги. Или же ячейку, как будет тебе удобно, – предлагая, Адам ставит бокал на столик и встаёт. Подходит к столу, подхватывая в руки бумаги и ручку, и кладёт передо мной.

– Ознакомься. Если тебя что-то не устраивает, то мы поменяем всё так, как ты захочешь, – произносит он, указывая на контракт. Киваю ему и беру в руки бумаги, вчитываясь в слова. Я даже не думаю о том, что меня могут обмануть, или же что-то иное, поэтому нет опасений. Прочитав, я ставлю свою подпись на каждом листе, кладу ручку на листы бумаги.

– Это всё? – Спрашивая, поднимаю голову на Адама.

– Ты, наверное, удивлена, что я так просто взял на себя обязательства, – говорит мужчина, присаживаясь рядом со мной.

– Меня это не интересует. Почему и зачем, – мотая головой, отвожу взгляд от него.

– Тревор очень переживал за своих девочек. Ещё в Оттаве он просил меня стать вашими опекуном, в случае его скоропостижной кончины. Он знал, что осталось ему недолго. А с Сессиль у них…

– Я не хочу говорить об этом, – резко обрываю его, вставая с дивана. – Если это всё, то я бы предпочла поехать домой.

– Мишель, не воспринимай в штыки нашу помощь. Ты ещё юна и теперь ты моя дочь хоть и не биологическая, но дочь. Я в ответе за тебя и за Тейру, поэтому не злись. Злость плохой советчик, дорогая моя, как и обида. Прости его, что ушёл раньше, чем нам бы хотелось. Прости его и отпусти. Тебе станет легче, но печаль никогда не уйдёт. Она навсегда теперь с тобой, – говорит он, а я сжимаю губы, желая ответить ещё более грубо, чем раньше.

– Твой отец любил тебя и Тейру. Его любовь была странной, но она была. И Сессиль он любил. Я ведь знал его практически всю жизнь, как и твою мать. Он влюбился с первого взгляда, он только и говорил, что о ней. А Сессиль была иной. Очень похожей на тебя, но без той силы, которую подарил тебе Тревор. Она была запуганной, ранимой, боялась всего, а особенно мужчин. Она…

– Она рассказала мне, что не желала меня. Что отец специально сделал так, чтобы она забеременела. Не надо уверять меня в ином, – перебивая его, быстро дышу от ярости из-за такой лжи.

– Я и не собираюсь. Но видел их историю с самого начала. Она пряталась за ним, она нашла в лице Тревора своего рыцаря и спасителя. Да, возможно, твой отец был рад намного больше беременности, чем Сессиль. Но она не виновата, Мишель, что была вот такой. Её никогда не любили, и она боялась, что ребёнок отберёт любовь Тревора у неё. Поэтому она так холодна с тобой. Тревор любил вас обеих, но Сессиль так и не поняла, что это разная любовь. Её на всех хватит.

– Она никогда не любила меня. И его… у него любовница была, – сдавленно шепчу я, стирая быстро слезу, чуть было не выкатившуюся из глаз.

– Я знаю и про это. Тревор делился со мной о своих отношениях. Он не позволял себе этого до того момента, пока не ощутил себя лишним. А эта девушка, я никогда её не видел, она дарила твоему отцу любовь и заботу. Он жил этой любовью, особенно в последнее время, потому что потерял твою. Мы, мужчины, очень отличаемся от женщин. Нам необходима любовь, хоть мы и отрицаем это, но внутри мы умираем без этого и ищем её в другом месте. Нет ничьей вины, что твои родители не сохранили своей любви. Страхи прошлого, злость, обида, всё это скапливалось годами и превратилось в холодные устои, которым тебя учили. Так ты посмотри на этот пример и никогда не пользуйся им. Живи иначе, не слушай никого, а только себя. Если для кого-то твой выбор неверен, то это его проблемы никак не твои. Если ты счастлива, то не подстраивайся ни под кого, – допивает залпом виски и встаёт. И так мягко дотрагивается своими словами до моих чувств, что это открывает внутри меня гнилую рану.