Лина Мур - 50 и одно дыхание глубже

– Но мне ещё кое-что от тебя нужно, – говорит он, пробуя свою порцию.

– Что? – Спрашивая, накалываю лист салата и подношу ко рту.

– Моя мама не может успокоиться из-за того, что я один…

– О нет, Марк, с меня хватит фальшивых отношений, – мотаю головой, пережёвывая пищу.

– Нет, подожди. Я никого обманывать больше не хочу. Отца пригласили на открытие какой-то выставки или благотворительный аукцион. Не помню. Тейра пойдёт. Ну, я и подумал, может быть, и ты составишь мне компанию? Как подруга?

Повисает тишина за нашим столиком. Я обескуражена такой просьбой, да и блеск глаз ожидания Марка смущает меня.

– Я…

– Не давай свой ответ сейчас. Понимаю, что тебе сложно. Но всё же, подумай. Будем только мы, наша семья и вы с Тейрой. Там не будет папарацци, это закрытое мероприятие для своих. Как обычно устраивают такие сборища. Оно пройдёт в субботу, у тебя есть пару дней, чтобы решиться, – перебивает он меня.

– Марк, я не могу. Прости, – перевожу взгляд на его чёрный галстук, откладывая вилку.

– Когда-нибудь тебе придётся выйти в люди, Мишель. Ты не сможешь прятаться вечно. Тем более что я уверен – этого урода там не будет. И я буду рядом, немного развеемся. Если ты решишь, что действительно для тебя это сложно, то мы уйдём. Обещаю тебе. Но подумай, ладно? Просто подумай о том, чтобы показать этому обществу, из какого теста ты сделана. И что это тесто не рассыпется, а только станет прочнее от того, что было. Ты ведь Мишель Пейн, а она очень упрямая, насколько я знаю, и всегда гордо идёт, даже если больно. Дай себе возможность жить дальше, детка. Разреши себе это, не загоняй в капкан, из которого не вырвешься. Открой новую жизнь и покажи всем, что не боишься. Никого не боишься, особенно себя. Даже если это и не так.

Поднимаю голову, встречаясь с его взглядом, и не могу ничего сказать. И хочется быть такой, какой видит он меня. Но… не хочу. Мне комфортно сейчас в своей боли, и, наверное, я действительно не хочу отпускать её. Возможно, до сих пор на что-то надеюсь, хватаясь за воспоминания и убивая себя внутри. Когда-то надо положить конец этому и забыть.

Закрываю на секунду глаза, делая глубокий вдох, и распахиваю их.

– Хорошо. Я пойду с тобой, как благодарность за всё, что ты сделал для меня, – произношу я.

– Большего мне и не надо. А теперь ешь, – кивает Марк, указывая вилкой на мою порцию.

Я не знаю, правильно ли поступаю сейчас, но хочу дышать свободно. Именно дышать, потому что не могу набрать полную грудь воздуха. Ощутить себя живой и идти. Возвращаться обратно всегда сложно, встречаться с теми, кто осуждает тебя за спиной и продолжает винить во всём. И это тянет тебя вниз. Ты боишься. Это, правда, страшно вернуться. Но если я этого не сделаю, то никогда не узнаю, как это дышать.

С ужасом смотрю на свой табель, и не знаю даже за что браться сначала. Я ничего не помню из пройденного материала, сейчас просто панически боюсь начинать. Кажется, что ничего не напишу. Но нужно брать себя в руки и заниматься. И я ведь готова, но оттягиваю это время, выбирая, с чего бы начать. То встану и пройдусь по квартире, загляну в холодильник, забитый благодаря Марку. И снова сажусь за стол, открывая ноутбук, чтобы начать.

Мобильный телефон вибрирует, я поворачиваю его и смотрю на номер Адама.

«Мишель, мы бы хотели видеть тебя сегодня за ужином у нас», – гласит послание. Ох, нет, лучше я буду заниматься. Но всё же, некрасиво отказываться, ведь они делают для нас так много. Впереди уик-энд и мне хватит времени напечатать две работы и подготовиться к дополнительным тестам к понедельнику.

Решив именно так, закрываю ноутбук и встаю, подхватывая сумку, и на ходу натягиваю пальто. В ночи я опасаюсь водить, да и, вообще, водить стала иначе, чем раньше. Медленно, с опаской смотря по сторонам, и водить папину машину сложно. Она больше, чем была моя. Но само осознание, что эта вещь принадлежала ему, согревает чувство потери. Так он до сих пор со мной.

Подъехав к высоткам, где располагается квартира Ллойдов, паркуюсь подальше и выхожу из машины. Быстрым шагом иду к центральному входу, оборачиваясь зачем-то, и вхожу в освещённое помещение. Пройдя к лифтам, нажимаю на кнопку, и двери распахиваются, предлагая мне отправиться на пятнадцатый этаж в пентхаус Ллойдов. Я отвергаю их помощь, это действительно так. Но они не моя семья и я не понимаю, почему отец отдал опекунство Адаму. Что за материалы были у него? Любовники, наверное, которых имела мать за его спиной. Когда-нибудь это станет для меня приемлемым, а пока думать об этом сложно.

– Мишель, девочка моя, я так рада видеть тебя. Как ты похудела, детка, – не успевает открыться дверь, как причитания Лидии и её объятия перебивают мои мысли, и я оказываюсь в знакомо пахнущих выпечкой руках. Она обхватывает моё лицо, причиняя мне боль, но эти карие глаза, наполненные слезами и добротой, заставляют меня задержать дыхание и терпеть боль. Но больше нескольких секунд я не могу это делать. Выдавливая улыбку, выворачиваюсь из её рук и вхожу в холл, где меня уже ожидает семья Ллойдов и моя сестра.

– Привет, Миша! Я так рада, что ты приехала, – радостно восклицает Тейра.

– Да… спасибо за приглашение, – отвечаю я, кивая супругам, и снимаю с себя пальто.

– Тебе надо есть, девочка моя. Ты только посмотри…

– Лидия, да отвали от неё. Задолбала. По-твоему, все должны в двери не входить, только тогда они здоровы, – раздражённо перебивает Амалия Лидию.

– Ами, это грубо, – вздыхает Марк.

– Отвали. Мишель, привет, – улыбается она мне, – проходи. Что-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо, – мотаю головой, проходя за всеми в просторную гостиную в стиле барокко. Мягкий свет наполняет большое пространство, играя отблесками на золотых канделябрах и фигурках. И здесь тепло. Очень тепло. Не от отопления, а от них. От этих людей, которые, как и я не знают, с чего начать разговор. Нервничают и решают начать ужин.

Всё так скомкано, непонятно, нервозно во мне. Я не участвую в разговоре, а вот Ами и Марк препираются, как обычно. Адам даже не обрывает их, улыбаясь своим детям. Даже Тейра чувствует себя здесь хорошо. А я завидую. Завидую именно этой погоде, что создали двое людей для своих детей. Завидую, что сама никогда не знала такого. Завидую, что ни Ами, ни Марка не заставляют переодеваться в вечерние платья к ужину, они сидят в обычной одежде, в той, что комфортна им. Смотрю на них, как они обсуждают планы на лето, смеются и вспоминают какие-то моменты, сестра рассказывает, где были мы. А я не с ними. Где-то далеко. Одна. Я не чувствую себя больше частью мира, на орбите ищу свою станцию и нет её. Мне некомфортно, но я киваю, когда меня спрашивают, нравится ли мне квартира. Ами тут же говорит, что поможет разобрать коробки, и Сару притащит. Устроим девичник. Не слушаю, а только киваю. Мне всё равно. Это не мой мир. Это не моё счастье и тепло. Я так и не нашла свой остров. Потерпела крушение и пока не доплыла.