Евгений Черносвитов - Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая

…До самого утра Кирилл и Лера, попивая маленькими глотками горячую «путинку» из миниатюрных чашечек-пиал «сакадзуки», как пили саке во времена Токугавы Иэясу, говорили о семье, детях, Родине… и занимались сексом прачехеда-цурисанта… Утром, приняв контрастный душ вдвоем в кабинке, во время которого Кирилл заполнил все открытые полости Леры своим белком, оба направились в спальню будить Анжелину.

– Доченька! – Воскликнула радостно Лера, целуя сонное еще личико Анжелины, – вот твой родной дедушка!

И ткнула указательным пальцем правой кисти в широкую и мощную грудную клетку Кирилла!

– Мамочка! Я вперед тебя догадалась, что он мой дедушка! Посмотри, у нас с ним одинаковые родинки на левом плече!

И, действительно, родинки были, как две однояйцовые сестрички! Кирилл, передернув крутыми плечами, шепнул на ухо Леры: «Когда пойдем в туалет, покажешь свое плечо!» – «Хорошо!» – также шепотом ответила Лера на ухо Кириллу.

– Что вы там шепчетесь? Я хочу писать, какать и кушать! – слегка раздраженно сказала Анжелина и надула губки.

– Кирилл! Чем будем кормить ребенка? У нас ничего нет! Сбегай в «Магнит», купи…

– У нас все есть, родная, не волнуйся. Иди, приводи в порядок внучку… А, потом вас ждет сюрприз!

Лера вопросительно вздернула бровями, похлопала длиннющими пушистыми ресницами, и сказала:

– Ладно! Мы скоро! Смотри у меня! Чтобы все было тип-топ, папочка!

– Не ссыте, Маша, я – Дубровский! – весело и радостно пропел Кирилл…

…Через пятнадцать минут, держа в одной своей широкой и крепкой руке нежную и сексуальную руку дочки, а в другой – маленькую, но, крепкую, ручонку внучки, Кирилл весело спросил:

– Ну, девочки, в сказки верите?

– Нет!!! – Громко и звонко в один голос крикнули мама с дочкой.

– А, они… есть!

Кольцо из сплетенных рук было как раз под огромной хрустальной люстрой, точной копией люстры в квартире Кирилла в Дома на Набережной. Дубовый стол был отодвинут. Люстра покачивалась на мощных бронзовых цепях, которые в лучах восходящего солнца, что било в огромные окна зала, выглядели кроваво-красными. Кирилл сильно сжал руки жены-дочери и внучки, при этом левой пяткой надавил на одну паркетину. Зазвучала ненавязчиво и тихо «Ода к радости» – кантата Петра Ильича Чайковского, и началось медленно вращение пола, на котором стояли трое! Девочки сами теперь вцепились в держащие их сильные руки Кирилла! Они не знали, что сказать, ибо вращение ускорялось, и через минуты над полом оставались только головы Кирилла и Леры. Анжелина уже была подполом и радостно визжала, выдернув свою ручонку из руки деда:

– Да здесь… здесь… мама, здесь СКАЗКА!!!

Лера уже все видела сама! Ее огромные карие глаза были широко открыты, как первый раз в душе с Кириллом, когда он снимал с нее трусики! Тонкие аристократические ноздри ее трепетали, втягивая ароматы тропического леса с бурной растительностью. Ушки ее порозовели – звуки «Оды к Радости» сменил веселый гомон птиц, шелест их крыльев. Лера не успевала вертеть головой, озираясь по сторонам. В ее волосах уже запутались огромные, разноцветные бабочки и стрекозы с большими прозрачными крыльями и красными животиками… Увидев голубую гладь водоема, в который падал с невидимой высоты водопад, разбрасывая на большое расстояние брызги, она машинально начала снимать платье, забыв, что под ним ничего нет!

– Ты, куда? – спросил Кирилл.

– Я – туда! – Лера выбросила левую кисть по направлению к водоему…

– Я с тобой! – закричала радостно возбужденная Анжелина. И, повернув свое милое личико к Кириллу, утвердительно сказала:

– Кирюша! Ты пойдешь с нами купаться! Вдруг там крокодилы и пираньи?

– Лады! – Сказал Кирилл, чувствуя голое тело Леры каждой клеточкой своего мужского естества. Но, взглянув на Анжелину, зажал свои плотские позывы в железный кулак, сказав:

– Лера! Возьми дочку, и бегите вон в ту кабинку, сплетенную из зеленого растущего бамбука! Там приготовлены купальники для вас. Их много, выберете по вкусу. А, я пойду, надену плавки. Если хотите, наденьте костюмы русалок…

– Хотим… костюмы русалок! – Прокричали вновь, в голос, мама и дочь! Через пять минут все трое уже плескались и кувыркались в теплой лазурной воде горного озера, подставляли свои, от пояса голенькие розовые тела, под струи водопада, ныряли под воду, гонясь за огромными разноцветными рыбами, морскими ежами, плавая между коралловыми рифами… Флора и фауна подводная были здесь богаче и разнообразнее чем в Красном море! Как в Тихом Океане, у островов Огасавара!..

…Кирилл, наплававшись, вышел из воды и плюхнулся на горячий белый песок, подставив лицо лучам субтропического солнца. Девочки продолжали плескаться, нырять и кувыркаться в голубой лагуне, а, он отдался потоку неожиданных воспоминаний о своей бурной молодости, плавно перетекающей в не менее бурную зрелость…

Воспоминания Кирилла на берегу лазурной лагуны, недалеко от островов Огасавара…

…Кирилл, сидя в своем кабинете на сто кв. метров, за огромным столом, уставленным телефонами, большая часть которых с Гербом СССР вместо кружка с цифрами для набора номера, наслаждаясь покоем в мягком кресле из белой тесненной кожи, лениво нажал одну из красных кнопок на пульте управления. Тут же появилась его главный помощник – ученый секретарь Института ядерной психологии и магнитного резонанса АН СССР, Василиса Евграфовна, пышногрудая, длинноногая и широко-бедренная натуральная блондинка бальзаковского возраста. Василиса когда-то была его студенткой, потом аспиранткой, сейчас под руководством Кирилла Кирилловича писала докторскую диссертацию о «магнитной подушке» по мотивам гипотезы Николы Тесла. Василиса давно мечтала занять должность проректора по науки в институте Светова. Кирилл знал это, и мягко ей намекнул, что такое вполне возможно, если она найдет себе достойную преемницу. Несмотря на то, что научный коллектив института состоял, в основном, из молодых талантливых сотрудников только женского пола, смену себе Василиса никак не могла найти. То, ноги сменщицы не нравились Кириллу Кирилловичу, то бедра… Чаще всего он забраковывал очередную кандидатуру по причине «не рабочего ротика», как он, после тестирования, слегка раздраженно говорил Василисе Евграфовне, отсылаю кандидатку на прежнее рабочее место. И, действительно, найти такие губы и такое владение языком, какие имела и чем обладала Василиса, было не просто!