Александр Смолин - Пироша. Вампир из кровавого леса

– Я ненавижу женщин с собранными волосами! Это тебе не понадобиться.

Я сорвал с нее чепец и распустил грязные пшеничные волосы, которые тут же упали на ее спелые груди… Я прижался к ней, вдыхая молочный запах и стал водить по кругу влажным языком, наблюдая, как соски твердеют. Затем своими когтями я оцарапал ей живот. Она застонала то ли от страха, то ли от возбуждения.

Ее соски набухли, а тело покрылось мурашками.

Она хотела что-то прокричать, но ей не позволял кляп.

– Дурные бабы, что вас так тянет в мой лес? – иронизировал я, зная, что на самом деле их привлекала похоть.

Я сладко впился в ее грудь как в спелое яблоко своими клыками и стал сосать кровь. Ее стоны не могли вырываться слишком громко, но я уверен, что она изнемогала от желания.

Ее волосатая щелка была такой мокрой, когда я засунул туда свой палец. Я пил с ее груди кровь и гладил липкую вагину рукой.

Затем я вырвал кусок плоти из ее груди и проглотил. Я вынул кляп из ее рта, чтобы она громче орала.

– Отпусти меня вампир, прошу!!! Я приведу тебе всех своих подруг, только не убивай меня!!!

– Тише! Тише Вруняша! У нас еще все впереди… тс-с-с-с-с…

– Нет, прошу… – пыталась рыдать она.

Не обращая внимание на ее всхлипы, я вонзил клыки во вторую грудь и с них струями потекла алая кровь.

– А-а-а-а!!! Я умру! Спасите меня-я-я-я!!! Он меня ест!!! Е-е-ест!!! Помогите-е-е!!! – кричала в отчаянье крестьянка, но никто ее тут не слышал, потому что мы находились в глухом лесу далеко от города.

Тогда я провел по ее заплаканному лицу рукой и успокоил. Девица попав под влияния моих чар смиренно подставила мне себя.

Закончив с ее грудьми, я разодрал когтями живот, затем задрал высоко ее ноги и впился в бедра с внутренней стороны, медленно и глубоко лизнул ее промежность ощущая приятный соленый вкус, искусал все ягодицы, вошел в ее задний проход пальцем, а затем завершил дело феноменальным укусом в горло. Бедняжка испустила дух. Ах, как же она была вкусна! Как кричала!

* * *

С тех пор как слухи обо мне разлетелись повсюду, не проходило и месяца, как какая-нибудь блудница не забредала ко мне в лес, чтобы принести себя в жертву. Глупышки с чего-то взяли, что перед смертью в моих объятиях они испытывают райские наслаждения. Женщин и впрямь влекло ко мне как магнитом. Наверное, это была секретная способность моего рода, переданная мне при обращении.

Всему виной стала сбежавшая пастушка, которую я не доел. Она была такой развратной, что когда я укусил ее булочку, испытала восторженный оргазм и чуть не потеряла сознание. Шлюха кончила от моего укуса в задницу. Каким-то образом ей удалось сбежать. Вот она-то и распускала выгодные мне слухи. Правда, для этого пришлось наведаться к ней домой под покровом ночи еще раз. Я пригрозил, что убью ее, если она не расскажет всем, что я чертовски обаятелен, а затем хорошенько ее оттрахал. И она поклялась мне в верности.

Ах да…

В прологе я забыл описать вам сладкие подробности расправы над детишками, посмевших прервать мою трапезу. Я не сказал, как вырвал толстяку глаза и растер их своими подошвами по полу; как откусил нос медноволосому мальчику и запихнул его в рот слепому жирдяю. О том, как оторвал его бестолковую голову и из фонтана крови напился всласть. Я расскажу вам о своей жизни люди!

О жизни кровавого вампира-людо*ба.

– Берегите шеи мои дорогуши. Кровавое пиршество начинается!

Я выбрался из своей пещеры подобно пауку. После приятной трапезы энергия била из меня фонтаном. Скажу вам сразу если вы человек моральных этических принципов, то катитесь в ад. Я вампир, убийца, развратник, и в целом злой дух – поэтому не ждите от меня морали. Если вы ищите героев в сверкающих латах, то возьмите с полки другую книгу. Но если хотите узнать, чем живут злые духи ночи – то милости прошу.

На рассвете один такой хороший герой появился передо мной, стоило мне только выйти из пещеры. Статным голосом это чучело объявило мне смертный приговор.

– Исчадие ада выходи из своего логова на честный бой!

Это был напыщенный рыцарь в ослепительных серебряных доспехах. Он сидел на белом коне, озаряясь лучами восходящего солнца с блестящим мечом наперевес. От всей этой красоты меня чуть не вывернуло.

– Я уже вышел из логова, зеркальная ты пабрикушка! Чего тебе надо?

– Я пришел убить тебя похититель женщин и убийца детей! Меня зовут сэр Гландриил, – с тщеславием подчеркнул он свое имя.

Напыщенный индюк! Тут только я мог с тщеславием произносить свое имя.

– Я уже сыт сегодня! Приходи в другой раз, – любезно попросил я рыцаря.

Такого ответа он не ожидал. На время всадник замешкался. Я не стал его торопить. Я так любил этих отважных героев, которые приходили за мной сотнями. Их кровь напоминала мне старое вино. Такая же терпкая и искристая.

– Защищайся чудовище! – Он рванул прямо на меня, а в следующий миг уже лежал на дне глубокой ямы вместе с конем израненный острыми кольями. Эту ловушку мне выкопали охотники, перед тем как я их сожрал. Я подошел к краю и посмотрел вниз.

– Я же сказал тебе, что сейчас не голоден. Жди меня здесь железяка, я планирую прогуляться по лесу, а вечером вернусь голодным.

Я вытащил из кустов массивную деревянную крышку и ею прикрыл яму. Силы вампира позволяли мне поднимать такие тяжести, ибо физически я превосходил многих воинов. И это при моем небольшом росте в один метр шестьдесят сантиметров, да и то с торчащими ушами над головой. Говорят способности, таким как я, дарила ночная богиня Муана – покровительница нечистых, преступников и убийц.

Скажу вам еще кое-что, но вам придется высосать пуд скучной информации, так, что предупреждаю сразу. Но это будет не долго – обещаю.

На самом деле я не был вампиром, как я уже говорил, скорее я был людоедом. Для пропитания я пил не только кровь, но и ел плоть. Такими как я, пугали детишек на ночь. Взрослые говорили: " Смотри, будешь плохо себя вести, придет Пироша и съест тебя». Самое смешное было, когда я действительно приходил.

Мой вид называли грандирами.

Многие нечистые боялась солнечного света. Они могли пробуждаться только с приходом ночи. Но только не я. Вампиром я был лишь наполовину. Я не мог спокойно разгуливать под открытым солнцем. Более того в ясную погоду мне трудно было смотреть перед собой. Глаза слепило. Но я мог носить защитную черную одежду и железную маску с встроенным в нее капюшоном. Тогда солнце не обжигало меня.

Если бы даже с меня сорвали одежду, ожоги бы появились не сразу, а постепенно. Но долго находиться на солнце я не мог. Я не мог умереть от этого в отличие от вампиров. Но моя кожа при свете лучей начинала плавиться, а способности к регенерации ее тут же восстанавливали, превращая солнечные ванны в бесконечную пытку боли.