Germika - Театр абсурда

Где-то спустя неделю беспрерывного наслаждения обществом Роберта я поняла, что Алексей никак не проявляет себя. «Это странно» – подумала я. Вечером, пока Роберт был занят, я прошла к каюте Алексея. Каюта оказалась незаперта, я заглянула. Все вещи были на месте, но выглядело всё так, будто здесь давно никого не было. Я прошлась по каюте. На столе лежала карта. Обычная. Взяв карту в руки, я увидела обведённый остров. Неужели? О нет! Да этот чёртов остров находится за тысячи километров отсюда. Вот идиот! И я понеслась к Роберту, ещё не зная, пошлёт он меня или хотя бы выслушает. Он наслаждался закатом и коктейлем на палубе.

Я ждал тебя, где ты была?

Ты только не злись, я была в каюте у Алексея…

Так, и что ты там делала?

Его там нет!

Это же хорошо?

Ты не понимаешь, он спрыгнул с корабля и уплыл на остров. Если он, конечно, доплыл.

И? Где этот остров?

Это было неделю назад. Надо его искать, звонить в полицию, береговую охрану.

С ума сошла? Кто нам поверит?

Проверят, он же есть в списке пассажиров?

Наверное. Попробовать можно. Тебе это зачем? Ты не жаловала его общество.

Он погибнет.

Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Мы пошли к капитану. Он внимательно посмотрел на карту и сказал: «Ваш приятель, я думаю, высадился в порту и уже отдыхает дома. Позвоните ему».

Его телефон был вне зоны. Помогать нам не собирались. Предложение высадиться в ближайшем порту и самостоятельно добираться до острова, вызвало горячий протест, но, несмотря на это, я пошла собирать вещи. Роберт смотрел на меня, как на умалишённую, хотел удержать. Я пообещала ему, что позвоню, дам знать, что у меня всё хорошо. И сошла на берег.

Я совершенно не понимала, что мне делать, но как-то добираться до острова надо. Поговорив с местными, я нашла судно, небольшое, которое подходило для такого путешествия. Мне сказали, что капитан судна – бывалый моряк. Я едва подавила своё удивление, когда увидела его – ему было около 40. По моему мнению, бывалый моряк должен быть гораздо старше. Но мне выбирать не приходится. Ещё одна сложность была в том, что достаточной суммы денег с собой у меня не было. Герман (так звали капитана), уверил меня, что всё будет в порядке, расчёт можно произвести и позже, ситуация не терпит отлагательств.

Мы отплыли. Герман вызвался провести экскурсию по судну. Показал камбуз, свою каюту, машинное отделение. В машинном отделении было шумно, поэтому мы надели специальные наушники. Он стоял позади меня, подошёл ближе и его рука проскользнула под платье. Я оттолкнула его. Он улыбнулся и повторил своё движение, уже более уверенно, второй рукой удерживая меня. Я толкнула его изо-всех сил и он отлетел к противоположной стенке. Воспользовавшись моментом, я выбежала из машинного отделения и побежала в каюту. Вот я и осталась одна, защитить меня больше некому. Это путешествие будет непростым.

Спустя час Герман зашёл ко мне в каюту. Я лежала, он сел рядом и дотронулся до плеча. Реакции не последовало. Тогда он начал говорить: «Ты же понимаешь, в какой ты ситуации? Денег у тебя нет. А бесплатно я не работаю. Ты понимаешь, о чём я?». Я села, посмотрела на него и молча кивнула. «Вот и умница. Тогда будь ласковой девочкой». И он медленно начал снимать с меня одежду. Он трогал меня везде, мне было противно, но я молчала. Он поставил меня на колени, подошёл сзади и шепнул: «Моя команда тоже работает. И мне нужно им платить. Понятно?» Конечно, мне было понятно. Они ушли только к утру, оставив меня, измученную, в каюте. Я проспала до позднего вечера, а потом пришёл Герман, принёс мне поесть. Мы сидели рядом, я ела, а он смотрел на меня. И вдруг обнял. Просто обнял. Я даже вырваться не пыталась.

Что с тобой? Ты хочешь продолжения?

Конечно. Просто увидел испуг в твоих глазах, и мне стало жаль тебя.

Оставь свою жалость для сопливых девочек и делай, что задумал. Мне всё равно. Твоя команда тоже придёт? Там есть парни получше, чем ты, ты до них не дотягиваешь.

В этот момент я сама не понимала, что говорила и делала, во мне всё закипало от злости и бессилия, я хотела, чтобы Герман провалился ко всем чертям.

Он скинул тарелку с кровати, схватил меня за волосы и потащил в комнату отдыха. Толкнул на диван и сказал: «Она ваша». Наклонился и шепнул: «Приползёшь ко мне на коленях, будешь молить о пощаде, я тебя, может быть, пожалею». Три дня я жила в комнате отдыха и была игрушкой для всех желающих. Лишь один из них, Пётр, не трогал меня. На четвёртый день, воспользовавшись тем, что никого рядом не было, я, шатаясь, пошла в направлении каюты Германа. Он сидел за столом. Увидел меня, ухмыльнулся и сказал: «Выйди в коридор и ползи на коленях». Удовлетворённый, он закрыл дверь каюты на ключ, подошёл ко мне вплотную, снял штаны. Всё было, как в тумане. Мне было всё равно, что делать, лишь бы кто-то пожалел меня, чтобы я, наконец, была в безопасности. Как бы странно это не звучало, единственный гарант моей безопасности на этом корабле – Герман. Значит мне нужно сделать так, чтобы он не злился. Помню, когда всё закончилось, он перенёс меня на кровать, накрыл одеялом, лёг рядом и смотрел какое-то кино. Я спала. Просыпалась, вскрикивала, он гладил меня по голове и я снова засыпала. Поспала сутки, потом Герман разбудил меня, сказав, что надо поесть. Я села, выпила приготовленный для меня кофе, поела и легла.

Врач нужен?

Кажется нет.

Кажется? Давай я тебя осмотрю.

Ты врач?

И врач тоже я.

Тогда не нужен.

Нужен. Не суетись. Я должен убедиться, что всё в порядке.

Да, всё в порядке.

Я всё же осмотрю тебя.

Есть другой врач?

Вообще-то да. Зовут его Пётр. Отвести? Только без глупостей.

И мы пошли. Пётр настоял на том, чтобы Герман вышел. Осмотрел меня и сказал: «У тебя всё в порядке, но Герману я скажу иначе. Останешься здесь». Пётр вышел, сказал пару слов Герману. Разговаривали на повышенных тонах и я поняла, что Герман против. Пётр с Германом зашли вместе. Герман жестом показал мне, чтобы я вставала и шла за ним. Я встала, посмотрела на Петра и вышла вслед за Германом. С этого момента его словно подменили. Он был заботлив, кормил меня, рассказывал интересные истории и больше не трогал меня. И вот что странно – я всё чаще присматривалась к нему, размышляла о том, что у него на душе. Мне было бы понятно, если бы он вёл себя так же, как до этого, но он был мил и заботлив и это пугало меня, я не знала, что делать с этим, мне казалось, что у него на уме что-то дурное. Мне хотелось спросить его, но я боялась разозлить его, боялась и в то же время так мне было бы спокойнее, я бы знала, что у него на душе, о чём он молчит и чего мне ждать. Так мы доплыли до острова.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.